– Домой-домой, – ответил Молчанов, – но подписку о невыезде я пока с вас возьму. Вы же понимаете, что я в какой-то степени нарушаю установленные правила и рискую своим служебным положением.
Краб все понимал, поэтому подписку о невыезде подписал, выскочил за ворота СИЗО и обнаружил, что денег у него нет в карманах ни копейки. А ведь он собирался добираться до дому на такси, быстрее, чтобы увидеть, что Татьяна его жива-здорова. Краб почесал голову, решил все-таки ловить такси, а расплатиться с водителем по приезде, ведь не прыгать же ему на самом деле через турникеты в метро.
* * *
Краб подъехал к дому Татьяны на частнике-"Москвиче". Он попросил водителя подождать внизу, пообещал вынести деньги. Тот сразу же нахмурился, сказал, что предупреждать надо, что денег, мол, нет, тогда бы, мол, и не повез бы безденежного пассажира никуда. А уж если привез, то пойдет с Крабом, чтобы он не сбежал от уплаты. Отец Татьяны согласился – настроение у него было хорошим, а у частника не очень, кроме того, он прятал на всякий случай монтировку в рукаве куртки.
Они вместе с Крабом зашли в подъезд, поднялись к квартире Татьяны и отец позвонил в дверь. Никто не открывал, да и мощная металлическая дверь выглядела как-то подозрительно – словно была не плотно прикрыта. Краб дернул за ручку и она без труда отворилась, потому что не была заперта на замок. Внутри квартиры все было вверх дном, вещи разбросаны, все перевернуто, явные следы борьбы.
– Татьяна!!! – позвал отец.
Никто ему не ответил. Краб рванулся в спальню, частник с монтировкой за ним, Краб на кухню и этот туда же. Ни в туалете, ни в ванной – никаких следов и дочери тоже нигде не было. Первой мыслью отца было, что Татьяну похитили и увезли куда-то. Трупа дочери нигде не было и это уже радовало, она могла еще быть живой. Краб, заглянув в кладовку, вышел в зал и увидел, что частник достал свое оружие – монтировку – и потрясает им.
– Ты это, деньги давай! – сказал он Крабу. – Давай мне мои деньги!
Отец знал где у Татьяны лежат ее сбережения, у него самого тоже были деньги, но проверив и первое место, и второе, он увидел, что ни там, ни там не осталось ни копейки. У него появилась надежда, что железную дверь открыли отмычкой воры, а Татьяны в это время не было дома и, значит, она вовсе не подвергалась опасности. Краб проверил украшения Татьяны – ничего не было, не было и мелких ценных вещей – все было украдено.
– Слушай, – сказал он таксисту, – денег нет, видишь тут воры поработали…
– А мне какое дело? – рассердился водитель. – Я тогда вот телевизор заберу!
Он ткнул монтировкой в направлении стоящего на кухне маленького телевизора. Краб сказал, что телевизор слишком дорогой, гораздо дороже совершенной поездки, но мужик уже решительно направился в кухню. Краб удержал его за рукав, но похоже, частник был настроен решительно – взмахнул своей монтировкой и попытался ударить отца Татьяны по голове. Тот увернулся, перехватил руку водителя, вывернул ее, отобрал опасное оружие и броском отправил частника на пол. Тот, не ожидавший такого отпора, испугался и бросился наутек.
Но в дверях столкнулся с милиционерами, которые повалили его на пол на лестничной площадке и закрутили руки. В квартиру Татьяны зашел старший лейтенант Молчанов. По его поведению Краб понял, что разгром в квартире – для него не стал открытием, явно он уже был здесь – или же этот разгром – дело рук самого Молчанова и его вооруженных автоматами Калашникова помощников, облаченных в бронежилеты и каски. У Краба промелькнуло в голове, что похоже, органы играют с ним в какую-то свою игру и то, что его отпустили из СИЗО – это часть этой "игры" и теперь ему могут "припаять" что угодно.
– Где Татьяна? – спросил Краб.
– Я думал, что это вы нам ответите на этот вопрос, – сказал Молчанов, – она пропала из квартиры той самой ночью, когда в вас стреляли в трактире. Соседи слышали шум борьбы, крики, видели как Татьяну выволокли из квартиры какие-то люди и увезли с собой в машине. Я поначалу думал, что это вы с ней сами организовали этот "спектакль" с похищением, чтобы Татьяна могла спрятаться где-нибудь от заказчика ее убийства, который остался на свободе.
– Зачем нам было нужно все это организовывать, если она могла просто уехать из Москвы? – задал резонный вопрос Краб. – Без имитации ограбления и следов борьбы.
– Это правда, – согласился Молчанов, – но тогда выходит, что Татьяну похитили…
– Да отпустите вы этого таксиста, – с досадой сказал Краб, глядя на несчастного частника, которого ОМОНовец прижал ботинком к полу, – он тут вообще не при чем.
Старший лейтенант дал сигнал и водителя-таксиста отпустили восвояси. Ситуация складывалась отвратительно. И чем больше Краб раздумывал, тем больше ему казалось, что в этом исчезновении Татьяны виновата вся троица – Дольская, Бальган и его "зайка". Они дождались таки момента, когда Татьяна оказалась незащищенной и не просто убили ее, а похитили, чтобы поиздеваться, поглумиться. Но как бы это все не было плохо, но это все-таки был шанс, что Татьяна пока еще жива и найти ее можно, только нужно действовать быстрее.
– Вы меня выпустили, чтобы посмотреть куда я пойду? – спросил Краб. – Надеялись, что я приведу вас к Татьяне? "Спектакль" с похищением откроется, Татьяна найдется и вы меня снова упрячете за решетку?
Молчанов приказал ОМОНу уйти из квартиры и ответил Крабу, что никто больше сажать его в СИЗО не собирается, но вот такая мысль, что отец выведет их на Татьяну и снимет с их плеч больной вопрос с ее похищением – такая надежда была. А теперь видно, что похищение было настоящим и нужно срочно, не теряя времени, искать похитителей. Он рассказал, что соседи видели этих людей, да те и не прятались особо, слышали их разговор и показали, что похитители были кавказцами. Он спросил у Краба – есть ли у него какие-то предположения относительно того, кто мог быть инициатором похищения? Предположения у Краба были, но делиться ими со старшим лейтенантом он не хотел, поэтому промолчал.
Глава 12
Татьяна была прикована за кисть руки наручником за батарею отопления, в окно комнаты, где она находилась, свет с улицы не проникал, потому что оно было занавешено плотными шторами, но когда глаза Татьяны привыкли к темноте, она увидела, что комната абсолютно пуста – ни мебели, ни каких-то вещей в комнате не было, а сидела она на полу. Все, что ей удалось вспомнить, выглядело так. Вернувшись из трактира после того как Молчанов арестовал ее отца, она, находясь в шоке после произошедшего, заперла входную дверь и залезла в ванну. Потом вышла, в прострации пожарила себе яичницу – ей все никак не верилось, что отца арестовали ни за что, ни про что, ей все казалось, что это какой-то дурной сон. В это время в дверь позвонили, Татьяна решила, что это вернулся отец, побежала в коридор и, даже не посмотрев в глазок, отворила дверь.
Но в подъезде она увидела не лицо отца, а бородатую, горбоносую, худую морду. Татьяна попыталась захлопнуть дверь, но было уже поздно – кавказец втолкнул Татьяну внутрь, а за ним в ее квартиру влетели еще трое таких же типов. Тот, что вошел первым, зажал Татьяне рот и потащил ее в комнату. Она попыталась вырваться, но бандит держал ее крепко, Татьяна изловчилась – укусила его за руку, тут же получила удар кулаком в лицо и потеряла сознание. Очнулась от холода, тряски и сильной боли в боку. Она открыла глаза, но ничего не увидела – вокруг была ужасная темнота и духота, словно в гробу. По гудению мотора и потряхиванию Таня поняла, что находится она в багажнике автомобиля, руки и ноги ее были связаны, а под боком лежала какая-то железяка, которая больно врезалась в ребра.
