Администратор кафе, которая подняла трубку, терпеливо объяснила, что их кафе расположено за МКАДом на Ярославском шоссе, недалеко от Мытищ. Татьяна поинтересовалась – а что у них за культурная программа, есть ли музыканты?
– По вечерам у нас играет музыкант, поет песни, – ответила администратор, – выступает с семи вечера до двадцати трех ноль-ноль, а далее в зависимости от заказов.
– Случайно, не фамилия этого музыканта не Коваленко? – спросила Татьяна.
– Да, Коваленко, – ответила администратор, – а что такое?
– Нет, ничего, – начал говорить Татьяна, чтобы не вызвать подозрения своим интересом к персоне маньяка, – нам просто знакомые рассказывали, что он хорошо поет.
Но похоже администраторше это было не особо интересно и ничто ее не насторожило.
– У вас все? – с раздражением спросила она.
– Да, – ответила Татьяна.
В трубке раздались короткие гудки. Татьяна отключила телефон и положила его на столик. Местонахождение Коваленко им выяснить удалось. Краб, который слышал весь разговор, встал со стула, прошелся по комнате и спросил у дочери:
– Так, что, я так понял, что Коваленко живет в Подмосковье, продолжает работать в ресторане и никуда не пытается спрятаться?
Татьяна пожала плечами и ответила, что, видимо, так оно и есть. Краб заметил, что это несколько странно – если Коваленко и есть тот самый убийца, который стрелял в клубе в Татьяну и убил Сашу, то он наверняка может предполагать, что его ищет милиция и при этом он спокойно продолжает петь с семи вечера до одиннадцати и не думает никуда скрываться. В этом случае он точно ненормальный или просто сильно рисковый парень. А если Коваленко все же невиновен в этом покушении, то тогда понятно почему он и не думает никуда убегать и ни от кого скрываться.
Возможно, он думает, ну, было – пригрозил известной певице смертью в состоянии огорчения и сам уже забыл об этой угрозе сказанной сгоряча. В любом случае для Краба и Татьяны это был шанс разыскать Коваленко раньше Прохорова и потолковать с ним на эту тему. И если парень действительно не при чем – посоветовать ему самому придти в милицию, а не дожидаться когда приедет группа захвата и переломает ему кости. После того как композитор попадет в руки органов правосудия, Прохоров точно заставит его сознаться, что это именно он стрелял в Татьяну в ночном клубе и убил ее телохранителя.
Краб посмотрел на часы и сказал, что лучше бы им было приехать в "Жемчужину" ближе к окончанию работы Коваленко. Татьяна согласилась и предложила пока чего-нибудь перекусить. Они пошли на кухню, Татьяна полезла в холодильник, чтобы что-нибудь приготовить, а Краб взял с собой компакт-диск с песнями композитора Коваленко и поставил его в музыкальный центр, который стоял в кухне Татьяны на подоконнике. Первые же аккорды песен привлекли к себе внимание даже равнодушного к песнопению Краба – было в них что-то такое, что заставляло отвлечься от дел и прислушаться. И Татьяна тоже заинтриговано оглянулась.
– А ничего песенка, бодренькое начало, – сказала она.
Песня называлась, несмотря на бодренькое начало, "Я неудачник" и в ней приятным мужским баритоном пелось о том, что как герой песни не старается пробиться в жизни, ничего у него не получается и все идет наперекосяк. Этот пессимистичный настрой, вероятно, и определил последующую творческую карьеру исполнителя и автора песни, отчего Коваленко и не везло. Но не смотря на эти маленькие замечания, все равно эта песня про неудачника была интересной по аранжировке и достаточно забойной – могла бы занять достойное место в хит-параде – это сказала сама Татьяна.
Краб и его дочь слушали на диске песни одну за другой, и отец Тани все более понимал, что Коваленко, вероятно, большую часть своей жизни провел скорее за фортепиано, чем в тире с пистолетом в руке. К тому же тексты его песен говорили о нем, как о человеке легко ранимом и чувственном, где-то недооцененном. Да, такой человек вполне мог в запале нервного срыва выкрикивать угрозы в телефонную трубку, но привести их в исполнение – это вряд ли.
"А мог ли Коваленко нанять киллера, чтобы тот убил Татьяну?", – подумал Краб. Это представилось ему вполне возможным. Например, Коваленко, раздосадованный на отказ Татьяны петь его песни, продает какой-нибудь дорогостоящий музыкальный инструмент и нанимает убийцу. Версия, конечно, шаткая, но и ей тоже нужно уделить внимание и не сбрасывать со счетов. Отец предложил Татьяне следующий план. Они вместе поедут в эту "Жемчужину Мамонтовки", но Таня заходить внутрь не будет, подождет в машине, а Краб какое-то время посидит в кафе как обычный посетитель, попьет пепси, послушает песни, понаблюдает за композитором, а потом попытается с ним переговорить.
Таня согласилась с таким планом, они поужинали, вышли на улицу, сели в машину и поехали в сторону МКАДа. Добирались больше часа, потому что на Ленинградском проспекте пришлось постоять в пробке полчаса, зато за МКАДом дорога была свободна. "Жемчужина Мамонтовки" представляло собой серый сарай, подсвеченный цветными лампочками снаружи. Машину припарковали немного в стороне, чтобы она не мелькала перед входом, Татьяна осталась в автомобиле, а Краб пошел в кафе.
* * *
Он перешагнул через его порог и очутился в отделанном деревом под старинный трактир зале с низким потолком, где было сильно накурено и царил полумрак. За барной стойкой с унылым лицом потягивала кока-колу из высокого стаканчика блондинистая барменша, посетители сидели за деревянными столиками прямо в куртках и пальто и были однообразно похожи – словно все были братьями – коротко стриженые с низкими лбами и плотно сбиты. Очевидно, здесь была своя "тусовка", где недоброжелательно воспринимались новые лица, потому что почти все посетители повернули головы и недобро посмотрели на нового посетителя "Жемчужины".
Краб подошел к стойке и заказал себе пепси со льдом, чем вызвал презрительную усмешку барменши. Вероятно, по ее мнению пепси со льдом пьют только конченые неудачники. Но Крабу было начхать на ее мнение относительно своей персоны – он искал глазами Коваленко и нашел того, кого искал. В самом дальнем углу кафе за инструментом сидел волосатый очкарик и крутил какие-то ручки на усилителе. Вероятно, Краб зашел в кафе как раз когда была пауза в музыкальной программе, потому что Коваленко, закончив с настройкой, объявил в микрофон следующую песню.
Она была адресована местной "братве" и зал взорвался аплодисментами и свистом. Коваленко с печальным видом пропустил вступление и потом хриплым голосом запел что-то о неудавшемся побеге из мест не столь отдаленных. Краб засомневался в том, что он приехал по назначению – уж больно песни и голос очкарика не походили на тот материал, который он слушал только что вместе с Татьяной на компакт диске. Может быть, это был вовсе и не Коваленко, а какой-то другой музыкант? Барменша поставила ему на стойку пепси и Краб спросил у нее:
– А скажите, этот певец и есть тот самый Коваленко?
– Ну, это Коваленко, а че? – спросила она.
– А чего он тогда поет какую-то блатную чушь? – сам себя негромко спросил Краб, взяв стакан.
