Он был уверен, что «Эрбат» несется за ним на всех парах. Ему требовалось нажать на гашетку, и с Харкинсом будет покончено. Но, скорее всего, йорт сейчас меньше всего на свете думал о расправе над пилотом.
Джандрю не забыл, где нужно предельно низко прижаться к поверхности воды, и вовремя выполнил маневр. «Эрбат» не последовал его примеру. Когда Харкинс почти добрался до выхода, он услышал удар — наверняка крыло «Эрбата» зацепилось за камень. А потом раздался звук разрывающегося металла, и корабль врезался в стену.
Корабль взорвался, воздушная волна подбросила хвост «Файеркроу». Взметнувшееся пламя потянулось к нему по туннелю. Сквозь облако чадящего пламени Харкинс вырвался на свободу. Вымпелы третьего маркера торжествующе развевались, а с его губ сорвался ликующий возглас.
Пулеметный огонь. Триумф Харкинса обернулся тревогой: дождь расцветился сверкающими трассирующими пулями. Он начал крутить головой, пытаясь отыскать нападающего.
Точнее, соперников. «Нимбус» и «Блэкбёрд», летели бок о бок. «Файеркроу» выскочил из туннеля прямо перед ними.
Конечно, гонщики пустят в ход оружие. Харкинсу предстояло воочию убедиться, насколько он оказался прав в своих предположениях.
Он метнулся вниз, накренил «Файеркроу» и вильнул в сторону, жертвуя скоростью ради того, чтобы уйти из-под огня. Но преследователи палили как сумасшедшие. Пули врезались в борта «Файеркроу» и со свистом рикошетировали от корпуса корабля.
Под таким обстрелом он не сможет долго продержаться. Минута — и с ним разделаются. Они уже догоняли его. А если он выпустит тормоза и пропустит их вперед, то проиграет.
Нет. Или победа, или ничего.
А затем он разглядел то, что нужно. Ущелье, тонкий разрез в горе, отсекавший петлю кривой и ведущий к четвертому маркеру. Узкая щель между скал — отличное место для смертельного трюка.
Губы Харкинса изогнулись в улыбке. На его лице появилось выражение, которое не знал ни один из членов команды «Кэтти Джей». Мрачная уверенность человека, пережившего две войны и бесчисленные жестокие сражения.
Он заложил крутой вираж и устремился к ущелью. Вслед ему последовал пулеметный шквал. Он чувствовал резкие удары по фюзеляжу, слышал, как пули пробивают металл. Речь шла не о скользящих попаданиях — все было крайне серьезно. Но было слишком поздно предпринимать ответные действия. Он положил «Файеркроу» набок, держа крылья строго вертикально, и надеялся на успех.
Стены ущелья словно сплюснулись. Они находились слишком близко — стоит высунуть руку из кабины, и он коснется одной из них. За спиной пилота что-то скрежетало. Вероятно, какое-то серьезное повреждение во внутренностях «Файеркроу». Только бы корабль не развалился на части! Машина вибрировала и лихорадочно дергалась. Харкинс не отрывал взгляда от длинной полосы тусклого света в дальнем конце ущелья, но не мог выглянуть за его пределы. Однако в нем не было ни капли страха. Он чувствовал лишь текущий момент.
Что же случилось с «Файеркроу»? Внезапно файтер начал крениться. Он справится, еще немного и все…
Вдруг он услышал громкий удар. Стон поврежденного механизма смолк, и крылья «Файеркроу» вернулись в горизонтальное положение. Случись это на миг раньше, он бы не выбрался из ущелья, но сейчас он помчался по последнему отрезку гонки, далеко опережая соперников.
Из пробоины в фюзеляже валил дым. Харкинс терял управление «Файеркроу». Пуля перебила гидравлическую систему, и машина плохо реагировала на движение рукояти управления.
И Харкинс перевоплотился. Он слишком близко подошел к успеху и не мог сдаться. Ничего не имеет значения, даже если крылья корабля охватит огонь.
Слин и толстяк на предельной скорости выходили на прямую. Впереди круто поднималась к финишной черте искореженная земля — мутные водопады и колоссальные скалы.
Он устремился туда.
Столбы и каменные мосты возникали перед ним и стремительно уносились назад. Ливень слепил пилота, сводя мир к набору зеленых и серых пятен. Харкинс полностью слился с файтером.
Его дикие глаза цепко смотрели вперед. Он возбужденно усмехался, широко раскрыв рот. Он знал, что корабль медленно умирает, и противился этому, начиная повороты прежде, чем было необходимо. Постепенно стало казаться, что он приступает к маневрам еще до того, как замечает препятствия. Он летел, как ласточка, проскальзывая мимо смертоносных руин, а потом «Файеркроу» замедлил ход и…
Файтер сотрясся от прицельной пулеметной очереди. Пули выбили металлическую татуировку на фюзеляже и крыльях. Харкинс вздрогнул и завопил, когда фонарь разлетелся в мелкие осколки, поранившие его щеки и простучавшие по защитным очкам. Теперь воющий ветер и хлещущий дождь очутились в его кабине. Они колотили и запугивали Джандрю, обдавая водой окровавленное лицо пилота.
Он не понимал, где находились нападавшие. Да и какая, в общем, разница? Впереди неясно вырисовывался крутой водопад. Он изо всей силы нажал на рукоять управления и дал полный напор аэрума в балластные цистерны. Но корабль с каждым мгновением становился все тяжелее, а по острому, резкому запаху он безошибочно заключил, что цистерны пробиты.
Нос «Файеркроу» неуверенно поднимался, а водопад увеличивался в размерах. Потом что-то сработало, файтер качнулся вверх и пролетел в считаных дюймах над кромкой воды. Дальше был только короткий прямой отрезок и финиш.
Харкинс дал турбинам полный газ и вцепился в рукоять. Продолжая набирать высоту, он с грохотом пронесся по ущелью. Оглянувшись, обнаружил, что «Нимбус» стремительно нагоняет его, но расстояние было слишком большим. «Файеркроу» извергал из своего чрева невидимый аэрум, но уменьшенный вес оказался недостаточным для полной остановки. Он пересек финишную черту с отрывом от противника и, крича во все горло, продолжал подниматься. Теперь он взмыл над краем ущелья и восторженной толпой зрителей.
А потом в кишках «Файеркроу» что-то взорвалось. Турбины громыхнули и выключились.
Наступила тишина. Глубокая и неуместная. Джандрю пришел в себя. Ветер хватал его за одежду, и ливень выбивал дробь по лицу и очкам. Головокружительный азарт гонки испарился. Душа воина, завершив свое дело, покинула пилота.
Он висел в небе с неработающими двигателями и пробитыми аэрумными цистернами.
Над исковерканной землей Тростников, будто голос отчаявшегося призрака, пронесся его тонкий испуганный вопль. А нос «Файеркроу» начал клониться вниз.
Харкинс не отпускал рукоять управления. Кораблю пока хватало инерции на то, чтобы держаться в воздухе, да и крылья «Файеркроу» были достаточно широки для планирующего полета. Однако положение было трагическим. Пилот умудрился плавно накренить корабль. Ему нужно уйти из ущелья и сесть на твердую почву, туда, где собрались люди.
Агонизирующий «Файеркроу» неохотно повиновался хозяину. Густой дым валил из патрубков
[10]
и пробоин. Харкинс, как его учили во Флоте, щелкнул несколькими выключателями и запустил аварийный слив топлива, чтобы облегчить корабль и уменьшить риск взрыва. Механизмы как-то работали. Из горловины аварийного слива на дне корабля хлынул протан.
