— Салют, пионеры! — весело воскликнул Владик, перешагнув через распластавшегося на полу Алмаза. — Классно получилось, вы испугались натурально!
— Придурок! — сказала ему Татьяна, повернулась и пошла в кухню.
Владик растерянно захлопал ресницами. Он ожидал взрыв хохота, а получилось так, что вроде как шутка пришлась ни к месту.
- Что у вас тут стряслось? — спросил он. — Я гляжу внизу во дворе — ворота открыты, охранник из будки не высовывается во дворе. В подъезде тоже дверь открыта, ну, я думаю, сделаю сюрприз, напугаю вас. Это ж не пистолет, а зажигалка, купил тут недалеко. Прикольно — нажимаешь и горит!
Владик продемонстрировал как прикольно горит огонёк зажигалки, но отчего-то это событие Татьяну нисколько не прикололо, а наоборот: ей захотелось выть на Луну от того сколько всякой гадости сыпалось на её голову. Владик по хозяйски закрыл за собой двери в квартиру на два оборота замка и стал разуваться и снимать свою новую куртку. Алмаз стал подниматься с пола, Захожин выглянул из комнаты.
— А что это у тебя, сестренка, синяки? — спросил Владик. — Эти что ли тебя били тут? Так я за сестру любому пасть порву!
Спросив о синяках, он пнул пытающегося подняться Алмаза ногой в живот. Тот схватился за избитое тело, не удержался и снова свалился в коридоре. Возмущению его не было предела.
— Ты, деревенщина, ты что себе позволяешь? — закричал известный певец. — Я сейчас встану и дам тебе пощечину!
— Я тогда тебя по стенке размажу! — пообещал Владик, пригрозив Алмазу пистолетом.
Певец в принципе понимал, что одолеть этого раскормленного на молоке и картошке деревенского быка ему светит, поэтому препираться не стал, отполз немножко подальше и стал медленно подниматься по стенке. Он понимал так же, что своим появлением Владик оттянул минуту его экстрадиции из Татьяниной квартиры.
— Это я так понимаю, тот самый родственник из села за которого я хлопотал на автомойке и перед старушкой, которая жилье сдает, — деловито сказал Захожин, выходя из комнаты в коридор.
При этом он с высокомерием осмотрел дальнего родственника из провинции. Владик высокомерие заметил и оно ему не очень понравилось.
— А я так понимаю, что я не понимаю, кто ты такой есть, — ответил ему Владик, — и почему у Татьяны синяки, а у тебя нет — тоже не понимаю!
— Но-но, юноша, — нахмурился Захожин, — я продюсер вашей сестры, мы вместе с ней попали в ситуацию…
Владик демонстративно усмехнулся, показывая, что ему плевать на продюсера с высокой колокольни — он в шоу-бизнес попасть не метит. Но тут решила вмешаться в разговор Татьяна. Она вышла из кухни в коридор, развернула к себе за рукав Владика и спросила:
— Ты почему не в квартире, которую мы для тебя нашли?
— Да ну её эту квартиру, — ответил Владик, — я подумал — чего это я буду скитаться по чужим углам, если у меня в Москве родственники живут и комнату у них хватает? Не по человечески это как-то. Надо друг другу помогать, мы же родня. Да и бабка там какая-то подозрительная, она похожа на одну колдунью, которая у нас в деревне на окраине жила. Кровь по ночам пила незаметно у людей. Подкрадется, бывало…
— А на работе на автомойке ты был? — спросила Татьяна.
— Да ну её эту работу, — ответил Владик, сморщившись как будто говорил о какой-то гадости, — я там с пацаном поговорил, он мне сказал, что там штрафуют за прогул. А если я например решил поспать после обеда пару часиков, то нельзя. Курить нельзя вообще и работать надо двенадцать часов подряд, я видел как они там впахивают, я не выдержу. Еще и начальник орет постоянно. Этот пацан со мной говорил всего-то полчаса, а он как разорался! Не хочу я там работать!
— Я тебя кормить не буду, мне хватает тут уже иждивенцев и без тебя! — сказала Татьяна.
— А меня кормить и не надо, — гордо ответил Владик. — Я другую работу себе уже нашел. Меня сразу же взяли туда по параметрам. Штуку баксов в месяц буду иметь точно. Не то что на вашей автомойке. Я в Москву не за копейки приехал пахать, а куш сорвать!
Татьяна повернулась и медленно пошла обратно на кухню. Точно Владик себе нашел какое-то кидалово. Теперь будет коммивояжером ходить или же на французские духи на дому разводить.
«В Турцию, — думала она, — срочно в Турцию к пляжу и теплому морю, где меня никто не знает и я не знаю никого, где шумит прибой и ветер качает пальмы».
Она присела на диванчик на кухне, прикрыла глаза и попыталась представить себе теплое море, белый песок и то как прибрежные волны, накатываются на него, шумя и пенясь. Её релаксацию прервал бодрый голос Владика. Она открыла глаза и увидела, что вся троица уже расположилась на её кухне — и Алмаз, который стоял у двери, и Захожин по хозяйски рассевшийся на табуретки и Владик, который нагло копался в холодильнике.
— Пока к вам ехал из Балашихи, так прошелся по центру, — одновременно с поисками продуктов рассказывал о новой работе Владик, — где эта… сладкая жизнь. Ну, там клуб ночные, казино, бары. И смотрю на одном баре объявление, мол, требуются молодые парни для работы танцорами.
— А ты что же танцевать умеешь? — поинтересовался Захожин.
— У нас в поселке в клубе танцевал, а что там сложного? — ответил Владик. — Двигай задницей, да и всего делов. И зарплата — тысяча баксов в месяц. Так и написано. Я зашел туда, говорю мужику в пиджаке: так, мол, и так, пришел я к вам работать. Он меня проводил к одной бабе крашеной. Она мне говорит: раздевайтесь. Я разделся до трусов, а она мне говорит, мол, надо мне всё посмотреть. Я оробел, а она мне говорит, мол, я врач, ничего страшного, должна вас осмотреть. Тогда уж я решил — раз врач, то можно. Она посмотрела все, потрогала и сразу же меня записала в работники. Сказала уже сегодня выходить на танцпол. Я посмотрел как там пацаны работают, им тетки прямо в плавки деньги суют. Через два часа у меня уже пробная смена. Вот перекушу, такси вызову и поеду.
— Так это стриптиз? — спросила Татьяна.
— Женский клуб, — пояснил Владик, вытаскивая из холодильника остатки пиццы, — у меня хорошие данные врачиха сказала. Карьерный рост, говорит, обеспечен с такими данными.
— А какие данные она имела в виду? — спросила Татьяна.
— Не знаю, — ответил Владик, громко чавкая пиццей, — мускулы, наверное У меня хорошие мускулы, я занимался гирей в армии и потом в поселке ходил в культуризм. Во, я еще сотовый телефон себе купил, чтобы как москвич быть. Крутой, настоящий сотовый, который через спутник.
Владик, чтобы похвастаться приобретением, вскочил из-за стола, рванул в коридор и притащил очень старую модель телефона, громоздкую, как рояль с длинной антенной и маленьким дисплеем. Он бережно положил его на стол, довольный собой. Все трое жителей Москвы уставились на лежащего на столе динозавра.
— Ты где его купил? — спросил Захожин. — В Музее революции?
— Почему в музее, — не понял юмора доверчивый Владик, — возле метро у одного индуса. Черный такой с усами продавал там аппараты. Он сказал, что с таких даже в пустыне можно разговаривать, потому что через спутник связь идет. Если в поселок поеду, там ни у кого такого нет, потому что не берут мобильники, а у меня будет брать.
