Вопрос его был риторическим и даже Владик понял это, поэтому не рискнул отвечать, чтобы сразу не оказаться на полу, схватил с тарелки второй бутерброд и запихнул его себе в рот. Татьяна посмотрела на Алмаза, который покуривал возле окна, стоял к ней спиной, глядя на улицу, где валил снег. Почему он соврал ей, не сказал правду о том, что с ним на самом деле происходит?
Алмаз повернулся от окна и попросил у Татьяны пудреницу и тональный крем. Владик хихикнул подленько и изобразил как будто он подкрашивает себе ресницы. Краб строго глянул на него, дальний родственник насупился, но кривляться перестал. Татьяна дала Алмазу свою косметичку и певец стал замазывать себе синяк под глазом.
— Папа, отвези Владика в Балашиху, — попросила Татьяна, — боюсь, что он заблудится, не найдет ни дома, ни работы новой своей, проследи за ним, ладно?
Краб кивнул и стал собираться. Он и сам рад был выпроводить дальнего родственника. Недаром же говорят, что незваный гость хуже татарина.
Через полчаса они уехали и Татьяна с Алмазом остались в квартире одни.
— Ну и ты давай тоже собирайся, — посоветовала Татьяна Алмазу, — погостил, пора и честь знать…
Она решила — раз он сам ей ничего не рассказывает, она и расспрашивать его ни о чем не будет. В конце концов — долги это его проблемы, а у неё есть билеты в Турцию и пора уже начать собираться, укладывать чемоданы и мечтать о теплом море. Алмаз оставаться больше не просился, почистил щеткой свое измазанное чужими ботинками пальто, накинул его на плечи, одел ботинки, поблагодарил за гостеприимство, подошел к двери, взялся за ручку, потом повернулся к стоящей в коридоре Татьяне и сказал:
— Вообще-то мне идти-то некуда, у меня теперь ни дома, ни квартиры, ни машины нет…
— Угу, — ответила Татьяна, показав тем самым, что в его проблемы вникать не намерена.
Алмаз только хотел сказать что-то еще как вдруг на косяке двери запищал домофон, сигнализируя о том, что в гости к Татьяне идет еще кто-то.
Глава 3
Незваный гость
* * *
Татьяна взглянула на экран монитора и увидела незнакомого человека в надвинутой на самые глаза спортивной шапочке и застегнутой наглухо и поднятом наверх воротнике так, что нижняя половина его лица была полностью скрыта. Алмаз тоже взглянул на монитор и громко засопел от страха.
— Это они, они нашли меня!!! — испуганно проговорил он. — Это человек Насосова, который мне деньги давал в долг! Не открывай, он убьёт нас обоих!!! Это киллер!!!
Алмаз отшатнулся назад, запнулся о ботинки стоящие на полу, завалился в коридоре, вскочил и прямо в одежде и обуви спрятался во встроенном шкафу в коридоре. Татьяна которая уже хотела нажать на кнопку открытия дверей, отдернула руку и в это время киллер расстегнул ворот куртки и стал что-то говорить в микрофон домофона, но микрофон был выключен. Татьяна решила послушать что же он болтает, к тому же лицо киллер ей показалось немного знакомым. Татьяна нажала на кнопку ответа и в динамик ворвался голос известного радио-диджея и телеведущего Матвея Спичкина — того самого, что вчера вещал по радио о том, какой гнусный мюзикл поставил Алмаз. Сегодня выражение его лица было таким, словно этот мюзикл поставил он сам.
— Татьяна, открой, это я Матвей Спичкин!..
Алмаз услышал голос своего недоброжелателя даже из шкафа, выглянул и в сердцах спросил:
— Чёрт, а этому придурку что здесь надо? Не пускай его!
Татьяна рассердилась — что это Алмаз в её доме распоряжается и решительна нажала на кнопку открытия дверей.
— Можно я пока в твоей комнате посижу, пока он не уйдет? — спросил Алмаз, заметив, что к его советам не прислушиваются.
Татьяна кивнула, Алмаз скрылся за дверью, заперевшись изнутри. Татьяна открыла входную дверь, Матвей Спичкин не поехал на лифте, побежал бегом по подъезду, влетел к ней в квартиру пулей, захлопнув за собой двери и самолично закрыл все входные замки. Он тяжело дышал, как будто только что закончил километровую пробежку.
— За тобой что кто-то гнался? — спросила Татьяна.
— Да, — кивнул Матвей и огляделся, — ты одна?
— Практически да, — ответила Татьяна, решив пока что ничего не говорить о спрятавшемся в её комнате Алмазе. — А что случилось?
— Меня ищет милиция, — обречено ответил Спичкин.
— А что ты натворил?
— Меня обвиняют в убийстве жены! — ответил Матвей.
— Чьей? — не поняла Татьяна.
— Своей собственной, — ответил Матвей, — моей жены, на которой я женился год назад!
— А зачем же ты её убил?… — спросила Татьяна, ошарашенная услышанным.
— Это не я, не я! — закричал Матвей. — Меня обвиняют, но это не я! Я не убивал свою жену, я её любил!…
Татьяне некстати пришла в голову песенка про попа у которого была собака и он ее любил, а когда она съела кусок мяса — он её убил. Цитировать песенку Татьяна не стала — не те были условия, она кивком головы пригласила Матвея пройти в кухню.
— А где твой отец Краб? — спросил Матвей, проходя на кухню и беспрестанно оглядываясь.
— Он уехал по делам, — ответила Татьяна, — родственник тут к нам заявился из-под Рязани, так папа повез его на работу устраивать…
Но Матвей Спичкин её уже не слушал, он стянул с головы свою спортивную шапочку и Татьяна увидела вместо привычной копны зеленых волос лысую голову с торчащим ёжиком.
— Тебя уже обрили? — спросила Татьяна. — Ты из тюрьмы сбежал что ли?
— Нет, не из тюрьмы, — ответил Спичкин, проведя рукой по бритой голове, — это я на банкете у олигархов за десять тысяч баксов прямо при них сбрил свои волосы подчистую. На спор.
— То-то я и думаю, что вчера твой эфир слышала поздно вечером, — сказала Татьяна, — когда ты ругал мюзикл Алмаза. Правда, ведь не из тюрьмы же ты передачу вёл.
— Вот после этого эфира всё со мной и случилось, — ответил Спичкин, ему нужно было выговориться и он нашел свободные ушки, — я домой приехал в шесть утра, главное, что в квартире всё нормально, дверь входная была на два оборота закрыта как обычно. Я заглянул к жене в спальню, Эля спит, я не стал её будить. Она не любит, когда я её бужу спозаранку, потом целый день ходит букой, если не дам ей выспаться. Вот я сел за компьютер, полазил в Интренете до девяти утра, а в десять должна была теща приехать Грымза Ивановна. Я с ней встречаться не хотел, мерзкая баба, решил я уехать пока она не приехала. Я еще заглянул в спальню и удивился, что Эля как лежала на боку спиной ко мне так и лежит. Обычно она под утро ворочаться начинает, а тут лежит, как мертвая. Думаю я — пойду Эльку чмокну осторожно в щечку, перед уходом из дома. Нагнулся над ней, а у неё глаза открыты, лицо синее, язык вывалился и полотенце на шее затянуто. Меня как кипятком ошпарили, я сам не помню как из квартиры выскочил, как очутился в центре. Еще как назло мы с Элей перед эфиром поругались, а Эля маме своей пожаловалась. Теща всегда приезжала, если мы поругались. Лезла мымра не в свои дела! Эльку против меня настраивала. Она само собой, приехала через полчаса и решила, что это я Элю задушил.
