Глава четвертая
И у меня нет компаса, и у меня нет карты,
И у меня нет причин, нет резона, чтобы вернуться!
И у меня нет религии, и я не знаю, что к чему,
И я не знаю предела, предела того, что мы получили!
«U2», «Zooropa»
Паташик не спал всего лишь вторые сутки, но ему казалось, что с момента повторного сканирования ангара прошла уже целая вечность. Работы было непочатый край, и научному сотруднику даже пришлось привлечь в помощники несколько молодых ассистентов, чтобы хоть как-то разгрузить навалившийся на его плечи необработанный массив информации. Неизвестный шутник бросил Паташику перчатку, оставив после себя поистине неразрешимую головоломку. Всевозможные объекты, имена и фамилии людей, названия казино, районов и кварталов, банков, закусочных, даты и время, сленги — все это раз за разом нещадно наваливалось на него, складываясь в невероятную головоломную схему, смысла которой Паташик пока так и не смог понять. Огромный, нанесенный во всю стену краской, видной лишь под призрачными излучениями ультрафиолета, непонятно с какой целью задуманный план, зачеркнутый и перечеркнутый тут и там, исполосованный стрелками и сбивчивыми пометками, явно сделанными второпях, являл собой на первый взгляд неразрешимый ребус.
— Чего вы от меня хотите? Это как кубик Рубика, который заведомо невозможно собрать! — восклицал он вновь и вновь на вопросы наведывавшихся Кейт или Муни, шелестя многочисленными выкладками и распечатками, раскиданными на нескольких широких пластиковых столах, установленных в центре ангара. — Охренеть можно! Сделавший это либо сумасшедший, либо гений, подобный Букаэрту.
Венцом нагромождения была уменьшенная копия рисунка на стене, нанесенная на четыре склеенных между собой листа ватмана, прижатых по краям чем попало.
— Еще газеты! — выкрикнул один из ассистентов, толкая в ангар небольшую тележку, уставленную пачками упакованной прессы.
— Катите сюда! — махнул рукой Паташик.
— Зачем это все ему понадобилось? — в очередной раз нахмурился Муни, когда они присели в сторонке, чтобы лишний раз не дергать и так взвинченного Паташика, то и дело покрикивающего на своих суетящихся ассистентов. — Что это вообще за штука?
— Это список. План. — Каждый раз, смотря на рисунок, Кейт ловила себя на ощущении, что вот-вот, еще мгновение, и она сможет приподнять завесу тайны, которую скрывал загадочный план. Но через несколько секунд наблюдений пометки и локации снова предательски путались, а стрелки-указатели издевательски завязывались в узлы, заставляя глаза, а следом за ними и мозг упорно разбегаться и заходить в тупик. — Календарь с событиями, которые были для него важны.
— А зачеркнутые пункты? — Муни выставил указательный палец руки, в которой сжимал стакан с кофе. — Ну, «Казино-Вывоз» и «Авария на перекрестке» я еще понимаю. Но что такое «подготовка», когда, по идее, уже все случилось? И главное, к чему?
— Пока не знаю, — предположила Кейт, внутренне усмехнувшись. Уж больно они с Муни сейчас походили на двух критиков, наведавшихся позубоскалить в картинную галерею накануне открытия экспозиции авангарда или современного искусства. Кислая физиономия напарника, с покрасневшими от недосыпа последних дней глазами только усиливала сходство с желчной акулой пера. Только вот художник пока упорно желал оставаться неизвестным. — Сейчас это напоминает один большой ежедневник: разобрался — зачеркнул.
— Но в какой последовательности они расположены? Ничего же не разобрать.
— По датам. И хронологии событий, в которой произошли, — услышавший его вопрос Паташик приподнял над одним из столов увесистую стопку газетных подшивок, испещренных пометками и щедро облепленных самоклейками. — Половина из того, что нанесено тут на стену, так или иначе уже произошло в последние несколько месяцев. Ограбления, аварии, крупные выигрыши в казино… Все здесь.
— То есть он все узнавал из газет? — удивился Муни.
— Нет, газеты лишь фиксировали, что он уже знал заранее, — выделил предпоследнее слово Паташик.
— А дальше что? — Опустив стакан на пол, Муни нацепил очки и подошел к стене, осторожно проведя рукой по кружку, в котором были условно обозначены инкассатор с экскаватором, от которых тянулась стрелка, помеченная знаком «?», к следующему кружку со схематичным рисунком кошачьей головы, от которого тянулся еще один указатель, в свою очередь, упирающийся в башню. — Кто-нибудь понимает, что это?
— Тут я теряюсь в догадках, — пожал плечами Паташик, снова наклонившись над ватманом. — Эти каракули могут означать все, что угодно.
— А вопрос? Что это за символ?
— Надо пробить по базе, — отвлекся от вычислений Паташик. — Секта, группировка, масоны. Сейчас всяких организаций или братств кругом пруд пруди. Если и дальше будете меня отрывать, мы вообще никуда не продвинемся!
— Но зачем так следить? Если этот парень действительно тот, кто мы думаем, у него должно быть достаточно технических средств, чтобы лишний раз не светиться.
— А пока будем ломать мозги — уйдет драгоценное время! — Напарник снял очки и нетерпеливо засунул их в нагрудный карман рубашки.
— Не кипятись, — успокоила его Кейт. — Сам же говорил: — ожидание — часть работы.
— Ребята, я, кажется, нашел, — послышавшийся за их спинами удивленный возглас Паташика заставил агентов обернуться и посмотреть на Сэма, который растерянно смотрел на две новые газетные подшивки, вытащенные из пачки на тележке, которые держал в руках. — Но если это то, о чем я думаю… Посмотрите.
— В чем дело?
— Я попросил принести мне подшивки всех газет, в которых так или иначе хоть как-то упоминается что-то из того, что нанесено здесь на стену, — растерянно пробормотал Паташик.
— Ну и?
— Это — «Чикаго сан-таймс» двухнедельной давности, — Паташик повернул газету так, чтобы была видна первая страница с фотографией Башни Трампа.
— Наш офис, и что? — нахмурился Муни и нетерпеливо махнул рукой. — Статья о скором торжественном открытии. Да не тяни ты кота за хвост!
— А что, если башня на схеме Нострадамуса и есть наш офис? — Взволнованный Паташик нервно теребил воротник своего халата.
— Действительно, — выдернув у него газету, Муни быстро пробежал текст под снимком с заголовком «Открытие века!». — Кроме нашей конторы, в этом здании пока никто не работает. И если верить теории яйцеголовых из аналитического отдела, Нострадамус имеет серьезные претензии.
— Что же нам делать? Выставить вокруг небоскреба усиленные посты и ждать, когда Нострадамус самолично заявится в гости? — посмотрев из-за его плеча на газету, пробормотала Кейт и, повернувшись еще раз, оглядела нарисованный на стенке план. К изображению Башни Трампа вела еще одна стрелка — двусторонняя, соединявшая небоскреб с международным аэропортом имени Джона Кеннеди. — Нет. Тут что-то еще.
— О чем ты? — За время их недолгого знакомства Муни стал прислушиваться к интуиции молодой напарницы. Кейт оглядела присутствующих.
