Осторожно приблизился к груде обломков, под которыми лежала девушка и откуда изредка, обрываясь, доносилось тихое пение. Такое знакомое… Страшный, чудовищный звук отзывался в истерзанном сердце мучительным эхом шевелящейся правды. Правды, в которую не хотелось верить. Нет! Это видение! Бред! Его разум не выдержал обрушившегося на него груза и сошел с ума.
Чувствуя, как его начинает трясти, словно припадочного, Дениел будто не своими глазами смотрел на тонкую ручку, с подрагивающих пальцев которой рубиновыми каплями стекала кровь.
— Откуда вы знаете…
Песенка на мгновение оборвалась, и из-под завала донесся хриплый, булькающий звук. На некоторое время воцарилась мертвая тишина. Дениел судорожно вздохнул, тщетно пытаясь унять колотящееся сердце. Ему померещилось. Всего лишь показалось на миг — все чувства обострились перед дыханием смерти, лизнувшим лицо. Голос из-под завала послышался вновь, и силящийся расслышать слова Дениел чуть наклонился вперед, в следующий миг шарахнувшись в сторону от вновь прозвучавшего мотива.
Ты свернись клубочком,
Сон к тебе придет
И расскажет ночью
То, что завтра ждет.
— Нет! Не говорите со мной! — Он в ужасе отшатнулся и, задев ногой перекрытие арматуры, рухнул на спину и отполз назад, окутанный взметнувшимся облаком удушливой пыли, царапая ладони о строительный мусор.
— Но почему? — наконец тихо и растерянно спросил он, обращаясь непонятно к кому, тупо глядя перед собой. — Почему именно так…
Под потолком снова заскрежетало, и на этот раз звук больше не затихал, так же как и ручейки пыли, которые, потянувшись от потолка к полу, стали расширяться, словно кто-то наверху открутил невидимый вентиль. Помещение стало призрачно озаряться багровыми сполохами спускающегося с верхних этажей пожарища. Воздух быстро теплел, наполняясь удушливым смрадом из человеческого мяса и плавящейся самолетной обшивки.
Так и не поднимаясь на ноги, Дениел, превозмогая боль, осторожно подполз к руке, чувствуя, как перед глазами все начинает размываться в сплошное переливающееся пятно. Замерев в нескольких сантиметрах, он не мигая смотрел на руку с тонкими пальцами, ощущая, как по щекам тонкими полосками побежали слезы.
Вот оно. Вот и все. Так жестоко и несправедливо. Дениел почувствовал, как его сотрясает мелкая дрожь. Столько усилий, труда, терпения и тщетных поисков. И теперь все заканчивается так… Неужели это и есть именно та цена, которую он должен был заплатить за все, что сделал за эти годы? За все злодеяния, которые сотворил. Желая отмщения за семью, он собственными руками убил свою дочь. Приговорил и убил.
Осторожно подняв руки, он помедлил и, переборов себя, как можно нежнее коснулся ими холодеющей ладошки Кейт. Прижался к липкой от крови кисти небритой щекой, сотрясаясь от беззвучных рыданий, которые чертили косые полосы на его бледных, перепачканных строительной пылью щеках.
Весь остальной мир в мгновение ока перестал существовать. Сейчас ему хотелось, чтобы этот миг длился вечно.
— Я хочу все назад, — зажмурив глаза и стиснув зубы, пробормотал он, прижимая к лицу ее ладонь. — Пожалуйста, Господи, верни все назад…
От неожиданного прикосновения к руке неспособная пошевелиться Кейт споткнулась на полуслове и перестала петь. Что-то в грубых чужих пальцах показалось знакомым, но затухающее сознание не смогло определить что. А еще они были теплыми. Как когда-то давным-давно, в далеком-далеком детстве, призрачно-размытые воспоминания о котором хранились где-то глубоко на задворках сознания.
— Папа… — едва слышно прошептала она, так, что слабеющий голос едва можно было различить сквозь стоны прогибающихся перекрытий и гудение приближавшегося пламени.
Но Дениел услышал.
— Прости меня, — что есть силы прижимаясь к липкой от крови коже, сдавленно прошептал он. — Ради бога, прости…
Наконец, немного совладав с собой, он оглядел завал, под которым находилась дочь, и попробовал наугад сдвинуть несколько плит, но тут же отдернул руки — неверные действия могли только навредить заживо погребенной девушке. Наваленное нагромождение из арматуры, бетона вперемешку с офисной мебелью поддавалось с трудом.
— Ты ранена? — приблизившись к отверстию между двумя плитами, спросил он.
Кейт что-то еле слышно пробормотала в ответ. Ему показалось, что он вновь слышит мелодию песенки. Конечно, она ранена… И ей нужно было помочь. Он еще может все исправить! Только нужно действовать осторожно, чтоб сильнее не навредить ей. Это придало Дениелу сил, и он с энтузиазмом принялся тягать раздробленные куски бетона, пытаясь освободить дочь.
— Потерпи, милая… я сейчас, — продолжая работать, приговаривал он, не замечая, как в помещение с шипением начинают просачиваться огненные капли струящегося сверху жидкого пламени. — У нас получится, Кэти, обещаю! Еще чуть-чуть, совсем немного…
Неожиданно одна из капель упала ему на плечо, и Дениел, закричав, завертелся на месте, пытаясь сбить с куртки пламя. Выпростав из рукавов руки, он скомкал ее и яростно отшвырнул в сторону, снова наваливаясь на бетон. Потолок в любой момент мог обрушиться. Времени оставалось совсем чуть-чуть.
— Мы успеем, у нас все получится, — он остервенело работал, не обращая внимания на то, что изодрал пальцы в кровь. — И мы снова будем вместе. Наконец-то вместе… снова, как когда-то давно. Помнишь? Ну, конечно же, ты помнишь…
Поглощенный работой, тупо ворочая глыбы, он полностью поддался видениям будущей совместной жизни с дочерью. Идея возможности все вернуть ослепила его. Так просто — конечно же, у него получится, нужно только протянуть руку, и все будет, как когда-то давно…
Дениел даже не обратил внимания, что Кейт уже некоторое время молчит и из-под завала больше не слышно ни звука.
Но улыбка судьбы оказалась обманом, через мгновение превратившись в звериный оскал стражника, распахнувшего врата в преисподнюю. Он слишком поздно сообразил, что не успеет. И более того, не успеет спастись сам. Из глаз с новой силой брызнули слезы, и Дениел вытер глаза, размазывая по лицу кровь.
— Ты не сделаешь этого! — задрав голову, проорал он в неумолимо проседающий потолок, в дырах и ширящихся трещинах которого было видно счетверенное шасси с обгоревшей резиной, словно бросая разрушению вызов. — Не-ет!
— Как же… не сейчас… только не так, — упав на колени, он снова набросился на груду бетонного хлама. — Кейт! Не молчи… говори со мной…
Соленая пелена застилала глаза. Но даже сквозь нее он смог разглядеть деталь, которая совсем вылетела у него из головы.
Ключ. Спасение.
Перстень «Хроноса» на указательном пальце правой руки.
Как же он мог забыть! Вот он, шанс! Вот искупление! Один прыжок.
Для нее. А там… А там они посмотрят.
Схватив перстень, он что есть силы рванул его с пальца, выдирая из плоти иглу и, осторожно приподняв ледяную ладошку Кейт, бережно надел механизм на ее палец и чуть надавил, позволяя игле глубже проникнуть под кожу. Сквозь ставший оглушительным грохот разрушения послышался тоненький писк активированной системы прыжка.
