– Да, мистер Алекс, – сказал в
телефонную трубку Уолтер, – в номер двести один. Я сейчас же принесу ваш
костюм. Позвоните, пожалуйста, своему отцу в номер мисс Стратфорд. Ему не
терпится услышать вас. Он волнуется из-за того, что не видел вас целый день.
Было столько всего, мистер Алекс…
Но связь уже прервалась.
Уолтер тут же перезвонил мисс Стратфорд: никто
не взял трубку. Времени не было. Ему нужно поспешить с одеждой.
Клеопатра стояла у окна Она оделась в
роскошное бальное платье цвета чистого серебра, похищенное из магазина той
бедняжки. Несколько рядов жемчуга украшали грудь. Клеопатра никогда не делала
высокой прически – волосы черной волной свободно спадали на плечи, все еще
влажные после ванны. Ей это нравилось. Горькая улыбка блуждала на ее губах: она
снова почувствовала себя маленькой девочкой, вспомнила, как бегала по дворцовым
садам, укрываясь волосами, будто плащом.
– Мне нравится твой мир, лорд
Алекс, – сказала она, наблюдая за мигающими огнями Каира, над которым
нависло бледное вечернее небо. Звезды совсем потерялись над этим удивительным
заревом огней. Даже фары проезжающих по улицам машин казались ей восхитительными. –
Да, мне нравится твой мир. Мне нравится в нем все. Мне хочется иметь власть и
деньги в этом мире и чтобы ты был рядом со мной.
Она обернулась. Алекс смотрел на нее такими
глазами, словно она обидела его. В дверь постучали. Но Клеопатра не обратила внимания
на стук.
– Дорогая, эти вещи не всегда сопутствуют
друг другу в моем мире, – сказал юноша. – Земли, титул, образование –
этим я владею. Но денег у меня нет.
– Не беспокойся, – вздохнула она с
облегчением. – Деньги будут, об этом я позабочусь. Деньги – это не
проблема для того, кто неуязвим. Но сначала мне нужно свести счеты кое с кем. Я
должна наказать того, кто меня обидел. Мне нужно взять у него… то, что он отнял
у меня.
Снова постучали. Словно очнувшись, Алекс
оторвал от нее взгляд и подошел к двери. Слуга принес его вечерний костюм.
– Ваш отец уже ушел, сэр. Билеты
оставлены в ячейке с вашим именем.
– Спасибо, Уолтер.
У него почти не осталось времени, чтобы
одеться. Закрыв дверь, Алекс снова посмотрел на свою царицу – печально и
вопрошающе.
– Не сейчас, – поцеловав его в щеку,
сказала она. – Мы ведь можем использовать и эти билеты, да? – Она
взяла с туалетного столика два билета, украденные у бедного паренька, два
билета с надписью «на одну персону».
– Но мне хотелось бы познакомить тебя с
отцом и вообще со всеми. Я хочу, чтобы они увидели тебя.
– Конечно, конечно, мы обязательно
познакомимся. Но сначала давай просто побудем в толпе, вдвоем. Подойдем к ним,
когда захочется. Ну пожалуйста…
Алекс хотел было возразить, но она уже
целовала его, гладила по волосам.
– Позволь мне рассмотреть со стороны твою
бывшую возлюбленную, Джулию Стратфорд.
– О, теперь все это не имеет никакого
значения, – пожал плечами Алекс.
Глава 8
Еще один дворец «нового времени» – оперный
театр, где полным-полно увешанных украшениями женщин в бальных нарядах всех
цветов радуги и элегантных мужчин, одетых в белое с черным. Как это смешно:
носить цветное – привилегия женщин. А мужчины носят подобие формы – их не
отличишь друг от друга Клеопатра прищурилась: от пестроты нарядов зарябило в
глазах.
Огромная людская волна поднималась по широкой
лестнице. Клеопатра ловила на себе восхищенные взгляды и сияла под этими
взглядами.
Лорд Саммерфилд смотрел на нее с гордостью и
волнением.
– Ты здесь на самом деле царица, –
прошептал он, и тут же ее щеки вспыхнули румянцем. Он повернулся к одному из
торговцев, продающих странные приспособления, о назначении которых она не
догадывалась.
– Театральный бинокль, – пояснил
Алекс, вручая ей необычный предмет. – И программку, пожалуйста.
– Что это такое?
Алекс удивленно рассмеялся:
– Ты что, с небес свалилась, что
ли? – Его губы коснулись ее шеи и щеки. – Приставь его к глазам,
настрой на нужный фокус. Да, вот так. Теперь видишь?
Она была поражена и отшатнулась в испуге: люди
с верхней галереи нависли прямо над ней.
– Какая любопытная вещица! Как это
получается?
– Увеличение. Кусочки стекла. – Его
восхитило, что она ничего не слышала о таких вещах.
Интересно, как Рамзес привыкал к этим
маленьким секретам «нового времени»? Рамзес, чью таинственную гробницу всего
месяц назад раскопал «бедный Лоуренс», который теперь уже мертв. Рамзес,
который рассказывал в своих свитках о любви к Клеопатре. Неужели Алекс на самом
деле не знает, что та мумия и его драгоценный Рамсей – одно и то же лицо?
Но откуда ему знать? Только со слов безумного,
никем не уважаемого кузена Джулии? Разве сама она поверила жрецу, который вел
ее в пещеру?
Раздался звонок.
– Сейчас начнется.
Они вместе поднялись по лестнице. Клеопатре казалось,
что их окружает сверкающий ореол, который отделяет их от других, ей казалось,
что все видят этот ореол и отводят глаза, не желая спугнуть любовь. Любовь… Она
полюбила его. Правда, это было не то всепоглощающее чувство, которое она
испытывала к Антонию, которое несло в себе мрак и разрушение, но которому она
не могла противостоять. Она предпочла смерть жизни без него, но теперь ее
вернули к жизни, в которой, она знала, его никогда не будет.
Нет, это была новорожденная любовь, нежная и
хрупкая, как сам Алекс, но это была любовь. Джулия Стратфорд – дурочка. Правда,
Рамзес способен обольстить саму богиню Исиду. Если бы не было Антония, она бы
не любила никого, кроме Рамзеса. Это он всегда понимал.
Рамзес был и отцом, и учителем, и судьей;
Антоний – плохим мальчиком, с которым она сбежала от мира. Резвилась, как
ребенок, в спальне, пила, сходила с ума, ни с кем не общалась – пока Рамзес не
вернулся из странствий.
«Так вот что ты сделала со своей свободой? Вот
во что превратила свою жизнь?»
