— Известно, — продолжал он, — что когда я был целым, я был гением изобретательства. За последние семь лет я этот гений восстановил. У меня все время идеи. Изобретения для полета, Для подводного плавания. У меня их целые тетради. Но я всего лишь одна стая и знаю теперь, что есть миллион мелких вопросов, которые нужно решить, чтобы от идеи дойти до воплощения. На самом деле на этом и сломался исходный я. Мой теперешний успех имеет в своей основе три вещи: мой гений и жажду деятельности, Хор — и намеки и детали, которые доставляет мне разведка Хранителя.
— От нас, людей? — уточнила Равна.
Магнат пожал плечами:
— Из украденных вами архивов. Сомневаюсь, что вы, люди, вообще когда-нибудь что-нибудь сами изобрели.
Судя по выражению лица Джефри, слова показались ему неожиданными и несправедливыми. Джеф, спокойно! Но нет:
— Люди изобрели в той или иной форме все, что ты сделал, все до единого. И тысячи лет назад! Каждая цивилизованная раса через это проходит, а уж потом переходит к серьезным вещам!
Магнат секунду помолчал:
— К серьезным вещам?
Он был больше заинтригован, чем оскорблен.
— Всегда есть что еще делать, сударь, — вставила Равна и подарила Джефу взгляд, советующий ему заткнуться.
— Да-да, — понял Магнат. — Звездолеты.
— Да, сударь.
— Но у меня и на эту тему есть идеи. — Они прошли еще несколько шагов, и то ли честность, то ли здравый рассудок заставил его добавить: — Конечно, я знаю, что на них может уйти еще несколько лет работы. Это и есть то, что Джоанна-брат называет «серьезными» проблемами?
— Нет, конечно, — ответил Джефри.
— Что тогда?
Хранитель встрял с ответом:
— Мы говорили уже об этом, господин. Небесные личинки пытаются стать богом.
— А! — затрубил Магнат. — Это вот насчет бога. — Он покосился на Равну. — Это и был тот клин, который нам помог влезть в дела людей, — религиозная война между вашими двумя фракциями.
Хранитель забулькал с согласным энтузиазмом, потом переключился на самнорский.
— На самом деле сами их суеверия — лучшее доказательство, что они глупцы.
Божидар, как обычно, брел вдоль края помоста, в основном глядя вниз на сборочную линию. Теперь он поднял головы и сказал очень ласково:
— Я возражаю против такого пренебрежения религией. Мой бог достаточно реален. Если ты в этом сомневаешься, приглашаю тебя прогуляться по полу этого цеха.
Настроение Магната по мере прохода вдоль сборочной линии улучшилось, а Равна сумела избежать дальнейших сомнений в оригинальности его изобретений. На самом деле это было нетрудно: очень многое заслуживало самой искренней похвалы. Когда процессия дошла до середины корпуса, снова пошел дождь, застучал по металлической крыше, как далекий барабан, и даже стеклянные окна в крыше потемнели, озаряемые лишь случайными молниями. В критических местах сборочной линии включились дуговые лампы — будто автоматическая система среагировала на изменение условий.
Как и на вчерашней фабрике, на середине помоста открывалась терраса. Сегодня Магнат дал другим стаям знак оставаться позади и вывел Равну на террасу, будто для разговора наедине. Она оглянулась на свиту. Разговор по секрету? Конечно, Тимор и Джефри не услышат, что они тут будут говорить, но остальные?
Ударил раскат грома, шум дождя стал сильнее. Ладно. Если Магнат сфокусирует голос как следует, остальные вряд ли разберут его слова. С другой стороны, это может и не иметь значения.
— Знаешь, — сказал он, — ты могла бы отлично со мной работать.
— Большая честь, сударь, но я не уверена, что…
— Я думаю, ты понимаешь: я отлично умею оценить потенциального работника. Ты мне указала на слабости в моей работе, я, откровенно говоря, с тобой согласен. — Он помолчал, ожидая, пока его похвала дойдет. — Ты знаешь, что я на пороге заключения союза с Невилом Сторхерте и Доменом?
— Да, вы что-то об этом говорили. А как же Резчица?
Он отмахнулся:
— Это деталь. Я через пару дней лечу в Домен, чтобы выполнить официальную часть. Мое приземление должно произойти одновременно с прибытием груза в 1024 рации — дар, показывающий размах моих операций. Хранитель меня заверяет, что на Резчицу произведут впечатление возможные последствия. Сотрудничество со мной и с Невилом будет ей невероятно выгодно. А что до меня — ну, выйти наконец из тени будет так же важно, как исходный альянс с Невилом. Теперь он сможет мне дать полный и прямой доступ ко всем архивам на этом звездолете «Внеполосный».
— Ага.
Слово «альянс» Магнат произносил не совсем верно, но мысли и намерения выражал более чем ясно.
— Ага. И тебе тоже будет более чем выгодно как моему работнику. Ты получишь защиту от Невила. Получишь доступ к архивам «Внеполосного». Получишь доступ к производственным мощностям Хора для своих религиозных проектов — хотя это потребует отдельных переговоров с Хором. В ответ я попрошу две главных вещи. Первое: свою фракцию среди двуногих ты уговоришь перестать сопротивляться Невилу. А во-вторых… гм… во-вторых, ты воспользуешься возможностями «Внеполосного» для решения моих разных производственных проблем. Как ты заметила, мне нужна серьезная помощь на пути от моего творческого гения к промышленному продукту. Невил в чем-то мне помогал, но я пришел к выводу, что там, где дело касается архивов вашего корабля, мастер — ты. — Он помолчал, давая ей время осознать комплимент. — Так что скажешь?
Могла бы повторить речь, которую произнесла при Джефри, но ты наверняка ее знаешь.
За окнами фабрики гром и молния выросли до настоящей бури. Над ней вполне мог быть воздух холодный, сухой, разрежающийся до вакуума межпланетного пространства. Где-то в тридцати световых годах отсюда… идет своим путем Погибель, конец этому миру и всем его обитателям, а может быть, не только ему.
И я никогда не была ближе к возможности ее остановить, чем здесь и сейчас.
Она вернулась мыслями в здесь и сейчас, к восьмерке, ждущей ее ответа.
— А что будет с Невилом?
— За ним останется общее руководство всеми двуногими. Я не предам теперешнего союзника, чтобы приобрести нового. — Он усмехнулся — помотал головами вверх-вниз. — Можешь радоваться: Хранитель говорит, что Невилу такое устройство понравится не больше, чем тебе.
Хм. Она посмотрела на другой край террасы, где стояли Джеф с Тимором. Стояли в тени, но их вдруг осветила сине-белая ослепительная молния. Оба они смотрели на нее. А прямо перед ними распределился пошире Аритармо, явно стремясь подслушать.
Она обернулась и посмотрела на Магната — на всех и каждого.
— Я хочу возвращения украденных Детей.
