Но сейчас Равна вспомнила, в какой именно момент навалился на нее этот кошмар.
Последние два дня ее донимало неотвязное чувство вины, усугубленное дефицитом сна. Она понимала, что лишила Тимора возможности нормальной жизни. Не нарочно и не из-за незнания. Но я его выбрала для первого оживления из поврежденного гибернатора. Проблема была не в том, что у него нога вывернута, не в том, что он мог отстать в развитии от других детей. Проблема была в том, что за несколько декад после оживления Тимор не вырос.
А от надежного совета Равну Бергсндот отделяли тысячи световых лет. Все, чем она располагала, — «Внеполосный» и вот этот неизвестный модуль. Она помнила, как возилась с данными почти час, сопоставляя записи гибернатора Тимора с последними медицинскими тестами «Внеполосного», и наконец поняла, в чем была ошибка. Ни один человек и ни одна машина Здесь, Внизу не могли знать этого наперед. И холодная жестокая правда состояла в том, что случай Тимора дал ей очень ценную информацию.
Поняв это окончательно, Равна уронила голову на руки. Она слишком устала, чтобы думать, как можно эту ошибку исключить, и ее выводила из себя вполне вероятная перспектива, что снова придется рисковать жизнью — не своей.
Так я просто заснула — и кошмар мне приснился?
Равна уставилась на зеленоватые переборки, ощущая, что вымотана до предела. Она вздохнула. Ей часто снились кошмары про флот Погибели, хотя таких необычных еще не бывало. Что ж, спасибо подсознанию: оно откопало что-то такое, что отвлекло от Тимора, пусть даже на секунду.
Равна отключила интерфейсную тиару от модуля и вылезла из грузового отсека. Три года назад, когда Сьяна и Арне Олсндот привезли сюда Детей, на этом месте был открытый луг.
Она постояла минуту среди тонких пилонов, оглядела прохладные сухие катакомбы. Можно ли себе представить космический корабль, над которым построен замок? В Медленной Зоне — можно.
Ей придется возвращаться сюда снова и снова, пока не оживут все Дети, — но на сегодня, слава Силам, всё. Два про-лета вверх по лестнице — и она окажется во дворе замка, на летнем солнце. Дети как раз будут выходить с уроков, играть друг с другом, со своими когтистыми друзьями. Если остаться с ними поболтать, то можно провести здесь остаток дня. И когда она доберется до своей каюты на «Внеполосном», уже будет ясный солнечный вечер. Выходя на лестницу, она уже могла себе представить, что настроение бывает и хорошим. Можно будет передохнуть — просто поиграть с детьми. И как-нибудь и Тимору тоже можно будет помочь.
Но еще не выйдя с лестницы на свет, Равна припомнила из своего сна один момент и остановилась, оперевшись о стену. Тот разум во флоте Погибели ей сказал: «Правила меняются». Если граница Зоны сдвинулась и снова стало возможным передвижение быстрее света, то — да. Погибель может и вправду скоро прибыть. Такая мысль преследовала ее и наяву, и во сне. На борту «Внеполосного» имелись зонографы, и они еще со времен Битвы на Холме Звездолета отслеживали основные физические законы. Тревожных сообщений до сих пор не было ни разу.
Машинально опираясь о стену, Равна обратилась к «Внеполосному», попросив показать окно зонографа. Тут же появилось изображение — по-дурацки самоформатирующийся график. Да, вот обычный шум. А вот масштабирование — и этого не может быть! Равна глянула на пятьсот секунд назад и увидела, что трек дает пик. На почти десять миллисекунд физика Зоны превысила калибровку зонда — законы стали такими, как могут быть в Переходе. Теперь Равна заметила пульсирующую красную границу. Это был сигнал шевеления границы Зоны — сигнал, который так тщательно был установлен. И этот сигнал она должна была получить в самый момент пика. Не может этого быть. Здесь какая-то путаница. Равна стала смотреть настройки, ощущая, как растет ужас. Да, вот она, путаница: тревога Зоны включалась только в том случае, если Равна находилась на «Внеполосном». Почему логика корабля сама не отловила эту дурацкую ошибку? Ответ на этот вопрос Равна знала и десятки раз уже излагала его Детям. Они не могли понять, что если рас-царапал себе колено, то сам и виноват. Мы живем в Медленной Зоне. У нас практически нет автоматики, а та, что есть, безнадежно проста и лишена интеллекта. Здесь, Внизу, если ты не хочешь неожиданностей, должен предусматривать всё сам.
Детям этот ответ не нравился. Для них эта идея была еще более дикой, чем для самой Равны. В том мире, где они родились и выросли, так просто не могло быть.
Она сердито глянула на зависшие вокруг в темноте дисплеи. Сигнал тревоги — тревоги Зоны, конечно, был, но тревога могла быть ложной. Да должна была быть! Такой короткий всплеск, меньше чем десять измерений зонда. Переходной процесс у прибора. Да. Конечно.
Равна повернулась и пошла вверх по лестнице, все еще выискивая что-то на графике, ища аргументы в пользу случайного сбоя. Есть куча диагностических тестов, надо бы погонять какие-то из них.
Она подумала об этом, поднимаясь еще на пять ступеней вверх, сворачивая с марша лестницы на следующий. Впереди виднелся квадрат дневного света.
После Битвы на Холме Звездолета физика Зоны оставалась незыблема, как основания гор… но у этого сравнения было фатальное следствие: случаются землетрясения. И их толчки-предвестники. И то, что сейчас Равна видела, может быть крошечным и внезапным сдвигом в основах местной вселенной. Она посмотрела на временной график слежения за Зоной. Всплеск случился именно тогда, когда у нее была эта странная дремота в модуле Детей. Значит, тогда. Почти одну сотую секунды скорость света не была предельной скоростью, и Модуль мог знать текущее состояние флота Погибели. Почти целую сотую секунды Контрмера могла функционировать.
А тогда ее сон — попросту известие.
Но даже если так, она все равно не знает, сколько у них осталось времени. Может быть, всего лишь часы. Но если даже годы и десятилетия — все равно надо беречь мгновения.
Использовать их.
— Равна, привет! — донесся детский крик с другой стороны двора, от школы.
Через секунду они ее окружат.
Я не могу.
Она наполовину отвернулась, отступая к лестнице. Кошмары иногда оборачиваются явью. И не только негодяям приходится принимать суровые решения.
Глава 02
В последний день каждой декады уроков не было — обычно из-за этого десятые дни были для Тимора Ристлинга скучны невероятно. Но иногда Белль показывала ему мрачные углы Нового замка, или Равна Бергсндот брала его с собой на ту сторону проливов на Скрытый Остров.
Сегодня оказался вообще потрясающе интересный день — когда другие ребята разрешили ему участвовать в своих затеях.
— Будешь дозорным, Тимор, — сказал ему сразу Ганнон.
Ганнон Йоркенруд и организовал экспедицию и особо пригласил Тимора, хотя это значило, что часть дороги до Холма Звездолета его придется нести. Ганнон и ребята даже помогли Тимору перебраться через поле валунов у подножия обрывов. А вокруг повсюду вопили морские птицы.
