Он двинулся вслед за четверкой, но стая испустила ему навстречу предупреждающее шипение.
Джефри сел обратно.
— Ладно, ладно. Я Шелковинта никогда не мог понять, даже когда он был целым.
Он покосился на Амди.
— Да, — согласился Амди. — Хитрый такой, смешной подпевала Свежевателя…
Он посмотрел на Джефри, Джефри на него, а Равна подумала, что у этих двоих бывают свои скрытые разговоры. Всегда казалось, что между ними происходит больше, чем видно ей. Когда они были маленькие, это было умилительно…
Комар впился в шею, другой в руку. Она их прихлопнула, но на смену им пришли тучи новых. Предсказания прежнего Шелковинта насчет кровососов оправдались. Эх, если бы он мог сказать: «Я тебе говорил»…
Она посмотрела на Амди и Джефри, увидела, что они смотрят на нее. На самом деле Амди смотрел на нее весь.
— Нам много о чем поговорить надо, — сказала она наконец.
Амди улегся на гниющую хвою лесной подстилки. Некоторые его элементы глядели друг на друга, другие — на Равну.
— Мы очень виноваты, Равна, — сказал он наконец.
Джефри секунду помолчал, потом зло ударил ладонью по земле.
— Но я делал то, что считал правильным! — заявил он. На секунду поднял на нее глаза. — Я не мог поверить, что за всеми убийствами и похищениями стоит Невил, но тут нам Шелковинт сообщил, что тебя похищают. Мы решили, что сможем тебя выманить из дому до того. И ты действительно сбежала…
Равна кивнула:
— Шелковинт меня выгнал вниз по лестнице и прочь из дома.
Наверняка быстрее вышло, чем при любом цивилизованном объяснении.
— Да. И чуть не удалось, но Читиратифор слишком быстро сработал. Как только ты вышла на улицу, оказалась у него под прицелом арбалета.
Равна прислонилась спиной к колесу телеги. Читиратифор очень бы не возражал против фатального «инцидента». Поэтому Джефу и Амди пришлось постараться ее схватить и потом соответствовать. В это она могла поверить.
— Ладно, Джефри, а раньше? Почему на том Невиловском собрании…
Почему ты меня предал?
В годы нескладного отрочества Джефри бы раздраженно пожал плечами или огрызнулся бы как-то. Теперешний Джефри не скрыл страдания и гнева на лице, но голос у него был ровным — он честно пытался объяснить.
— Я думал — и помоги мне Силы, до сих пор так думаю, — что вы с Джоанной задвинули на задний план самое важное. В Верхней Лаборатории случилось что-то очень серьезное, но я знаю, что наши ученые были элитой, лучшими во всем Страуме. И не были они такими глупцами, как ты думаешь.
— Я никогда не говорила, что они глупцы!
— Такими словами — нет, но мы же тебя знаем, Равна. В наши ранние годы ты нам была близка, как Лучший Друг. Мы по твоему молчанию, по тому, что ты не говорила о наших родных и Верхней Лаборатории, могли понять, что ты о них думаешь.
Это обвинение Равна не могла отрицать.
Джефри сам себе кивнул и продолжал:
— Невил свел все факты вместе. Он меня убедил произнести о тебе непростительную ложь. Но, Равна, я помню Верхнюю Лабораторию. У нас, страумеров, все получалось так, как мы хотели. Мы становились чем-то… невероятным. А ядом была как раз Контрмера.
— Джоанна так не думает.
— Я люблю Джоанну, но ее никогда не интересовала техника. Она хуже знала Верхнюю Лабораторию, чем другие Дети. А теперь она как Ларсндоты — отвернулась от нашей судьбы.
— Ты — отрицатель.
— Не называй меня так! Почти все Дети, если их всерьез расспросить, что они помнят о Верхней Лаборатории, со мной согласятся. Они только очень стесняются поправлять кого-то… кого уважают, как тебя.
— Но даже если так, Джефри, ты признаешь, что Невил — преступник?
Джефри отвернулся, будто не желая отвечать. Через минуту сказал Амди:
— Ты же знаешь, что да, Джеф.
Наконец Джефри ответил:
— Я очень старался верить в иное. Может быть, были разумные объяснения странным вещам, которые мы с Амди заметили, когда преследовали тропиканцев. Или даже, быть может, Невил был обманут хитрым негодяем вроде Хранителя… но когда я увидел, как Ганнон разбивает тебе лицо о борт телеги… — Он снова глянул на Равну. — Потом я каждый день слышал его подробное хвастовство. И знаешь — оказывается, все злодейства Ганнон творил по прямым приказам Невила. Так что да, Невил — преступник.
Амди кивал головами. Да, да, да. Но Джефри еще не закончил:
— А теперь я сделаю все, чтобы тебя доставить обратно в Домен и… разобраться с Невилом. Но потом… — взгляд у него был вызывающий и отчаянный одновременно, — останутся Главные Угрозы, и я боюсь, что мы станем абсолютными врагами.
О Силы! Последние десять лет Равна представляла себе будущее как долгий трудный подъем к далекой-далекой схватке на вершине. Но какие по пути стоят смертельные предгорья!
— Ладно, Джефри, давай все по очереди. Насчет быть врагами в будущем посмотрим потом.
Амди, лапушка, сразу посветлел:
— Да! Будущее само как-то о себе позаботится. — Он вскочил на ноги и растекся вокруг Джефри в уютной близости к обоим людям. Облака комарья летели за ним по пятам — насекомые и правда охотнее кусали Стальных Когтей, чем людей. — А пока у нас серьезные проблемы здесь и сейчас.
Равна подалась вперед, сосчитала носы:
— Где остальная твоя часть, Амди?
— А! Послал вон туда в кусты, — он ткнул носом, — проверить, как там Шелковинт. Близко он меня не подпустит, но я слышу, как он плещется. Если что случится, прибежим сразу. А пока что нам надо решить, что дальше делать. — Он потерся о Равну и погладил ее по руке. — Надо бы переучет сделать…
* * *
Амди был прав. Думать о проблемах следующего дня или следующей декады было почти утешением. Сейчас их могут поймать, могут убить, но они уж точно не будут предавать друг друга.
В первый день они никуда дальше не двинулись. Равна по этому поводу нервничала: части нескольких стай могли все еще их преследовать. Но керхоги выдохлись, а день оставался светлым и ясным. Видимый впереди лес обещал очень мало укрытия — по крайней мере пока ехать на телегах. Несколько дней назад она бы молилась, чтобы их заметили сверху воздушные корабли Домена, сейчас она страшно боялась, что воздух контролирует Невил.
Когда Шелковинт пришел после купанья, Амди его спросил, безопасно ли разжигать костер. Остаток стаи его явно понял. И вид у него был почти такой же самоуверенный, как когда он был пятеркой. На вопрос Амди он ответил стайным смехом. Значит, можно.
Амди побулькал с ним еще немного, попросил покараулить, пока остальные сходят к реке. Стая побрела прочь, выполнять эту просьбу — хотелось бы надеяться.
