– Да не бойтесь. – Девушка, стоящая у плиты, повернулась к ним и улыбнулась. – Сюда они не провалятся.
– Я не боюсь, – улыбнулся в ответ Ит. – Просто… задумался, видимо.
Обеим девушкам было не больше двадцати пяти лет. Первая, Галя, маленькая, пухленькая, подвижная, с черными вьющимися волосами и карими глазами, оказалась очень разговорчивой и веселой, а вторая, Маруся, выглядела печальной и подавленной. Среднего роста, русоволосая, стройная, она все время опускала взгляд вниз, отводила глаза и говорить с кем бы то ни было явно не хотела.
– Сына у нее убил Морок три месяца назад, – объяснил Клим чуть позже. – Галька-то давно уже тут, четвертый год, а Маруська… – Он махнул рукой. – Они с мужем старшего отдали пока мужниным родителям, те молодые, не выслали их еще… ну а сами – сюда. Муж по коллекторам шарит, а она больше тут, по хозяйству. Он не хочет ее пускать, боится за нее.
– Я бы тоже боялся. – Скрипач покачал головой. – Господи, как же хорошо, что мы не взяли Берту.
– И не говори, – подтвердил Кир. – Аж трясет, как подумаю.
– А что тут еще есть? – Ри поставил свой рюкзак у стены.
– Аппаратная тут есть. – Сил ухмыльнулся. – Пошли, покажу…
* * *
К вечеру начал подтягиваться народ – всего пришло двадцать восемь человек, должно было прийти тридцать два, но четверо, как потом выяснилось, решили заночевать на одной из малых баз, ушли слишком далеко и не рискнули возвращаться ночью. Это и впрямь было опасно: Клим объяснил, что ночью активизируется «всякая нечисть» и вполне можно нарваться на неприятности. Были случаи, когда люди и в люки проваливались, и попадали во внезапно поднявшуюся воду, и лестницы металлические под ними ломались, словно картонные, и казавшиеся прочными своды тоннелей падали на головы… Ит, слушая эти объяснения, подумал, что, скорее всего, Клим не прав – все эпизоды были больше похожи на случайности, а не козни духов, но решил пока что не возражать. В конце концов, они тут живут и им, наверное, виднее.
Сил вместе с Ри засели в аппаратной, а Скрипач с Киром принялись знакомиться с приходящими. Фэб и Мотыльки до поры решили, по словам Фэба, «не маячить» и сели в тихом уголке, однако вскоре выяснилось, что Фэб – врач, и в уголок потянулся поток страждущих, по большей части с мелкими травмами типа ушибов или ссадин, которые получить в местных подземельях было плевым делом.
Ит прислушивался к разговорам – и вскоре ощутил, что его трясет. Судьбы, судьбы… Казалось бы, простые люди, самые обычные, но то, что произошло с ними, изменило их, и не добрая воля сделала их охотниками, а несчастье.
Олег и Света – два года назад Морок убил их дочь, и уже полтора года они живут тут, выходя на поверхность лишь изредка. Он был учителем в школе, а она всегда хотела быть мамой, и только мамой, она обожала девочку и…
Миша и Оксана – он, с бледным лицом, высокий, светловолосый, она – прозрачная, как осенний листик, тоненькая, волосы короткие, срезаны неровно. Сын, три года назад…
Игорь и Вера, представились сначала по фамилии – мы, Обуховы… Она – властная, уверенная, явно привыкшая распоряжаться, он – молчаливый, внешне спокойный, но с какой-то яростной внутренней силой. Тоже сын, четыре года…
Марина и Ваня…
Аля и Максим…
Юрий и Таня…
Толик, просто Толик, да, один, теперь уже один, навсегда один, сначала дочка, потом – умерла жена…
Андрей – жена была как раз эмпатом, полгода назад погибла во время очередной попытки атаковать Морока. Четверо эмпатов было на всю группу, всех он положил, на части порвал, как тряпичных кукол, в секунды…
Все эти истории, эти судьбы были пропитаны, как ядом, этой горькой мертвой любовью к погибшим детям, бессилием, отчаянием. То, что произошло на глазах у этих людей, искалечило их на всю оставшуюся жизнь, они, кажется, уже не хотели на поверхность, они жили только своей горечью и болью. И местью, потому что месть обязана, должна была свершиться – любой ценой.
«А я? – думал Ит. – Смог бы я – вот так? Хотя… Когда мы уходили с Терры-ноль, я тоже боролся, верно. Но – не с таким. То, с чем я боролся, было хотя бы относительно понятным. А тут? Все иначе, совсем иначе. Месть? Ну да, месть. Месть – это плохо, но месть мести рознь. Если бы подобное случилось с Маден, мы бы с рыжим, конечно, тоже оказались тут, под землей, и… и не вышли бы на поверхность, тоже не вышли бы. Вообще про это все действительно лучше не думать, потому что если думать, начинаешь чувствовать себя… нет, лучше сейчас думать о чем-то другом».
Скрипача, по всей видимости, посетили похожие мысли. Он подсел к Иту, тяжело вздохнул.
– Ты чего? – спросил Ит.
– Хреново, – констатировал Скрипач очевидное. – Бедные люди. Врагу такого не пожелаешь.
– Не пожелаешь, – согласился Ит. – Равно как и всего, что подобно… вот этому. Когда идет экспансия, например, и убивают пачками всех подряд. Когда…
– Это другое, Ит, – возразил Скрипач. – Это совсем другое. Война или зачистки – это все-таки другое. Тут… – он задумался. – Вся подлость, самая большая подлость заключается в том, что уничтожают самых беззащитных. Слабых. У меня словно шестеренки в мозгах слетели, – пожаловался он. – Сформулировать не могу.
– Я тоже не могу, – признался Ит. – И еще одно… – он замялся. – Атон тогда говорил, что мы каким-то образом должны на это все влиять.
– На Сонм? – уточнил Скрипач.
– На то, чтобы Сонм остался цел и невредим. И вот я сейчас тут сижу и думаю – нам что, предстоит всю жизнь так мотаться из мира в мир и гасить нечисть? Или нивелировать площадки? Или… ты представляешь себе, какого размера Сонм в принципе?
Скрипач кашлянул.
– Да уж, – согласился он. – Это выглядит… скажем, абсурдно. Нас явно не хватит, чтобы нами заткнуть все дыры.
– Вот и я про то же, – мрачно подтвердил Ит.
– По-моему, все несколько не так. – Фэб подошел к ним, сел на пол. – Смотрите. И Сод, и Апрей – в эксперименте Официальной, верно?
– Верно, – кивнул Ит.
– Не могу сказать, что вы что-то сумели изменить на Соде, но на Апрее нам предоставлен шанс исправить нечто действительно глобальное, – подсказал Фэб.
– А дальше? – прищурился Скрипач.
– Откуда я знаю? – пожал плечами Фэб. – Видимо, что-то придет и дальше. Само. Но, собственно, я сейчас хотел не об этом.
– О чем? – с подозрением спросил Ит.
– Сейчас… Кир, пойди сюда! – позвал Фэб. – О чем… да, собственно, все просто. Мы говорили о том, что вам надо менять деятельность. И у меня есть предложение.
– Какое? – Скрипач напрягся.
– Медицина. – Фэб поднял голову. – Рыжий, погоди, не возражай. Во-первых, у вас действительно хорошие руки, и вы уже не по одному разу доказали, что вы можете что-то делать в этой области.
