– А их и не может быть. Они на подсознательном уровне боятся злого бога. – Ит отложил письмо. – Про того, кого так боишься, анекдот не расскажешь. Злой бог, он такой. И убить может.
– Это точно, – покивал Фэб.
– До сих пор не могу сообразить, чем это все может нам помочь и чего именно из этого боится Морок. – Клим плюхнулся на стул, с которого посыпались бумаги. – Или, может, он что-то из этого хочет?
– Крестики. – Брид сидел на столе, перебирая вещи. – Я не понял про крестики и почему они связаны проволокой.
– И как все эти вещи и записи вообще попали в сейф, – словно прозревая, сказал Ит. – Так, гений. Завтра мы все вместе еще раз смотаемся в институт. Только в этот раз ректор миндаля от нас не получит. И вежливости тоже.
– Пендаля он от нас получит, – сообщил Скрипач, поудобнее пристраивая руку Кира себе под голову. – Ит, ползи сюда. Время – четыре утра. Давайте все укладывайтесь.
– Давайте, – вздохнул Фэб. – Брид, держи крестики при себе. Что-то мне подсказывает, что пока они с вами, Морок к вам даже близко подойти не сумеет.
* * *
– Да нет, уважаемый, это вы ошибаетесь, а не мы. – Ри стоял у ректорского стола, опираясь на него руками, и смотрел ректору глаза в глаза. – Вы нам сейчас все подробно расскажете. В деталях.
– Я не обязан…
– Ну конечно не обязаны! Вы по доброй воле. В качестве, так сказать, моральной компенсации. Итак – подробно и в деталях, я повторяю. Историю этого кабинета и сейфа в частности. Пожалуйста, начинайте.
– Вы не посмеете!
– Мы не посмеем? Еще как посмеем. Кир, ты не хочешь оторвать товарищу ректору ухо? Или вы предпочтете лишиться глаза? Или мешают зубы? Пальцы? Лишние ребра? А ну говори, гадина! И не надейся, что мы тебя убьем быстро. Мучиться будешь долго, тут четыре профессионала находятся, которые придумают, что с тобой сделать.
– Шесть, – поправил Фэйт.
– Тем более, – не поворачиваясь, заключил Ри. – Ну что? Так и будем молчать?
– О боже… в этом кабинете… в общем, там было сорок пять лет такое же убийство, как… ну, то, что случилось с вашим этим… Мотыльком.
– Да что вы говорите? – Ри прищурился. – Детали. Детали, я сказал! Кто погиб, когда, как это произошло?
– Мещеряковой-Калериной уже три года как не было в живых, и кабинет объявили мемориальным. – Ректор с опаской покосился на Кира, который тут же ему улыбнулся. Приветливо и ласково. И кивнул – продолжай, мол. – В общем, как-то в институт под вечер приехала ее давняя подруга, они учились вместе. Приехала и попросила разрешения посидеть немного одной в кабинете – вспомнить молодость, что ли, я не знаю точно. В общем… как-то так получилось, что она осталась в кабинете на ночь. А утром ее нашли на пороге всю изломанную, словно куклу. В ней ни одной целой кости не было. – Ректора передернуло. – В закрытом кабинете, да…
– При этой подруге были какие-то вещи? – Ит отлично помнил, сколько всего пришлось тащить домой.
– Нет, только маленькая сумка, больше ничего, – уверенно сказал ректор. Ит присмотрелся – да, не врет. Ему было сейчас немного жаль этого потеющего от ужаса мужчину средних лет, но иного выхода они не видели – только такой вот мини-допрос. – Я вам покажу опись… мы храним дубликаты дела и…
– Зачем вы их храните? – опешил Ри.
– Я сам не знаю, они у моего предшественника в шкафу лежали, а до него – у предыдущего руководителя. Храним, и все. Я читал… давно, еще когда только заступил на должность. Вот тот шкаф, на полке написано «Архив». Восемьдесят второй год посмотрите, на букву «М».
– Да, действительно, – спустя минуту сказал Скрипач. – «Сумка женская, предположительно изготовлена из искусственной кожи, цвет черный». Документов в ней быть не могло.
– А в сейф кто-нибудь лазил? – спросил Ит напрямую.
– Нет. Зачем? Там лежат копии заседаний и переписка Мещеряковой с матерью, она много где опубликована и научного интереса не представляет. Может, его и открывают раз в год, чтобы проверить, но…
– Значит, это была все-таки подруга. – Скрипач задумался. – О ней сведения сохранились? Кто она такая?
– По слухам… очень старым слухам, конечно… она любила Макеева, но… он предпочел борьбу семейному счастью. – Ректор икнул. – И она осталась… была подругой Мещеряковой, приезжала к ней… я думаю, чтобы видеть его… хоть иногда.
– Еще и бабские страсти, – со злостью сказал Кир. – До чего же вы мерзкие существа, человечки. Не дошло? Это точно она, к гадалке не ходи, – сообщил он Фэбу. Тот согласно кивнул. – И она же крестики смотала. Видимо, мстила. Или что-то еще удумала.
– Ка-ка-какие крестики? – Ректор уже начал заикаться.
– Серебряные. Крестильные. Две штуки, были в сейфе, – сообщил Ри. – Чего вы на меня уставились? Разумеется, мы вскрыли сейф, нам ведь надо было понять, что случилось с нашим другом и кто едва не отправил его на тот свет.
– И кто это был?.. – Ректор беспомощно посмотрел на Ри.
– Да тот же самый персонаж, который грохнул старушку в кабинете. Ваш любимый Макеев это был. Переродившийся в такую тварь, что и говорить про это не хочется.
– И что же делать? – Ректор, кажется, все еще не понимал.
– Распускай студентов, бери детей и дуй из города, – посоветовал Ри. – И знакомым, если кто в центре живет, передай, чтобы уезжали.
– Зачем?..
– Затем, что послезавтра тут будет небольшой локальный филиал ада, – объяснил Ри, отступая от стола. – Детей пожалей. Пусть они лучше лишний раз с бабушкой пообщаются и по травке побегают.
14. Последняя игра Морока
Они шли по городу.
По светлым чистым улицам, под ярким летним солнцем.
Шли не торопясь, спокойно, из разных районов сходясь в одну точку, в неприметный двор рядом с Таганской площадью. У каждого при себе было нечто, что должно сыграть в предстоящем событии (если, конечно, это вообще можно назвать событием) определенную роль, – вчера, разбираясь с коллекцией артефактов из сейфа, они поняли, что ни один предмет не попал туда просто так, каждый имел значение…
– …Не стоит недооценивать религии и смеяться над верующими людьми, – объяснял Фэб, разглядывая крестики, смотанные медной проволокой. – Религии отнюдь не столь просты и примитивны, как может показаться неискушенному, вот только работают они не так, как хотелось бы обывателям, а иначе. Они не предназначены для получения каких-то материальных благ или для продления жизни, нет. Они…
– Как ты меня тогда напугал, – покачал головой Ит. – Я подумал, что ты решил его… ну… отчитать перед смертью.
– Ты про складень? – Ит кивнул. – Мы с отцом Анатолием говорили об этой поездке, и я стал сетовать, что на планету ничего провезти нельзя. Он увидел, что я боюсь. Боюсь за вас всех и хочу на всякий случай иметь хоть что-то, что может пригодиться. Видишь, пригодилось. В общем, сделать такой складень предложил именно он. У него есть медицинское образование и…
