– Кир, что такое? – спросил он с тревогой.
– Что?.. Да нет, ничего. Показалось. – Кир пожал плечами.
– Что показалось?
– Кабы знать. Ит, забей. Фигня какая-то показалась.
Ит кивнул, соглашаясь, но про себя подумал, что надо будет Кира потом обязательно расспросить – тот хоть и не любил распространяться на эти темы, порой умудрялся заметить что-то такое, чего не видели остальные. Плюс предвидение, дар которого у Кира и в самом деле был очень сильным.
– Володь, долго нам еще? – Скрипач явно заскучал.
– Если пробок не будет, то пятнадцать минут, если будут, то полчаса где-то. Если бы не это корыто американское, мы бы уже доехали, – пожаловался он. – Малые машины пускают по другим дорогам, там скорость восемьдесят, а то и девяносто. А мы тащимся с пассажирскими и с большегрузами… да вы сами вокруг посмотрите.
– Маленькие тоже есть, – возразил Скрипач.
– Это те маленькие, которым надо куда-то, куда только эта дорога ведет. А остальные в объезд едут. Там быстрее.
– Ясно, – кивнул Скрипач. – Ну ладно, потерпим. Что ж делать. Один вопрос – в маленькую машину только двоим можно, да?
– Угу. Двоим. И еще вещи. В магазин, например, съездить, покупки сложить…
* * *
Квартира, которую им арендовал Володя, находилась в одном из районов так называемого Второго кольца – не в центре, но и не на окраине. Три комнаты, просторная кухня, четвертый этаж. Володя с гордостью объяснил, что квартира современная, поэтому в ней предусмотрены такие полезные вещи, как полная шумоизоляция каждой комнаты, две ванные, закрытый балкон, на котором можно курить.
– Японский дом, по японскому проекту построен, – рассказывал он, пока они осматривались и раскладывали немногочисленные вещи. – Очень удобно. Вообще этот дом весь съемный, но трешки снимают редко, больше однушки и двушки.
– В смысле – съемный? – не понял Скрипач.
– Государственный. Мы эту квартиру снимаем не у частного лица, а у города.
– Понятно…
Ит, уже успевший пройтись по всем комнатам и обнаруживший две следящие системы, согласно кивнул.
– Для иностранцев? – уточнил он.
– Ага, – охотно ответил простодушный Володя. – Для наших дома попроще.
– Кто бы сомневался, – хмыкнул Кир.
Платили они, разумеется, сами. По здешним меркам квартира эта стоила недешево, и ребята, конечно, такую роскошь бы не потянули.
– Внизу есть два магазина, аптека, кафе и хороший ресторан, – продолжал Володя. – Еду, если хотите, можно заказывать прямо сюда.
– Мы лучше сами. – Скрипач улыбнулся. – И потом, неизвестно, как на мелких в ресторане народ отреагирует. Были уже… прецеденты.
Кир покивал.
– Точно, были, – подтвердил он. – И хорошо еще, когда просто орали «крыса!», а то ведь и запустить чем-нибудь тяжелым могли. Брид, помнишь?
– Помню, – мрачно кивнул тот. – Крыса, угу. Тяжелым… В тебя бы, блин, бросили мокрое вонючее полотенце, ты бы тоже помнил.
Оба Мотылька сейчас сидели на подоконнике. Тринадцатый рассеянно смотрел в окно и молчал, о чем-то задумавшись, а Брид, кажется, был вполне не прочь пообщаться.
– В общем, с вами понятно. На улице в людных местах будете сидеть в рюкзаке, – подвел итог Ри. – Володь, последний вопрос. Поручительство завтра сделаешь? Уж очень неохота пешком ходить.
– Сделаю, конечно, – заверил тот. – Три машины?
– Ага, трех хватит. В общем, завтра, ближе к вечеру, договорились?
– Вопросов нет.
* * *
Когда за Володей закрылась дверь, Ит предостерегающе поднял руку. Скрипач тут же прошел в соседнюю комнату, Кир с Фэбом замерли, ничего не говоря, Ри открыл было рот, но Кир тут же сделал страшные глаза, и Ри промолчал.
Через несколько секунд из комнаты вышел Скрипач.
– Порядок, – сообщил он. – Ит?
– Чего – Ит? – хмыкнул тот. – Все готово, сэр. Добро пожаловать, сэр.
– Хватит выпендриваться. Эй, народный театр, давайте запишем дядям с десяток бытовых сценок, а уже потом спокойно поговорим. Предупреждаю, сценки потом надо будет обновлять.
– Рыжий, а не проще эту систему просто вырубить на фиг, и все? – поинтересовался Ри.
– Не проще, – наставительно ответил Скрипач. – Если ее просто вырубить, как ты выражаешься, они будут думать, что у них что-то сломалось, и попрутся сюда ее чинить. Мне лично это совершенно не нужно. Итак, сцена первая. Ит – домашние штаны, майка, полотенце. Пшел мыться. Остальные. Ри – читать, мелкие – на кухню, Фэб – смотреть телевизор, Кир…
– Я, чур, сплю, – тут же влез тот. – Сойдет?
– Не особо, но ладно. Поехали…
Полтора часа потратили на сцены, затем запустили их в систему, и только после этого Скрипач заявил, что «вот теперь можно нормально говорить».
– Кир, что ты по дороге заметил? – спросил Ит. – Что ты увидел?
– Псих, я увидел хрень, – пожал плечами Кир. – Вот эта вся масса людей… она вся стала серая. На долю секунды. Словно краски все пропали, понимаешь? Город – цветной. Небо – цветное. А люди…
– Согласен, – кивнул доселе молчавший Тринадцатый. – Ребята, тут что-то очень серьезное, как мы заметили. Кир сейчас прав. Но он-то это увидел фрагментом, а мы… – Мотылек замялся. – Объяснить?
– Объясни, конечно, – кивнул Ри.
– Когда смотришь на большое скопление людей, они становятся… ну, как лампочки. Какие-то светят сильнее, какие-то слабее, кто-то яркий, кто-то тусклый. Огромное море разноцветных лампочек. И есть такая штука, как центры притяжения. Лидеры. Если лампочка большая, или она странная какая-то, или что-то еще… неважно что, к ее свету будут стремиться другие. Они обычно или рядом, или… мне трудно словами, но факт остается фактом – поле никогда не бывает однородным. То есть почти однородным, – поправил он сам себя. – А тут оно почти ровное. Отличия если и есть, то они минимальны.
– То есть… подожди, – попросил Ит. – Они все одинаковые, что ли?
– Нет, конечно, – покачал головой Тринадцатый. – Разные. Но у них почти одинаковая интенсивность. А это неправильно. Так не должно быть.
Фэб задумчиво смотрел куда-то в пространство, словно что-то прикидывая про себя.
– Возраст, – ни к кому не обращаясь конкретно, вдруг сказал он. – Интересно…
– Ты о чем? – не понял Ит.
– Пока что ни о чем. Хотя… Все взрослые, верно?
– Нет, – отрицательно покачал головой Брид. – Не только. Почему – взрослые? Дети такие же. А что, Фэб?
– Ничего. Видимо, я ошибся. Тринадцатый, тебе не показалось, что люди чем-то недовольны, подавлены?
