— Пожалуй. До сегодняшнего дня я никогда не задавался этим вопросом, — растерянно усмехнулся Альказ. — Так мы можем отправиться на поиски, или я нахожусь под арестом?
— Не будь глупее, чем ты есть на самом деле, — презрительно фыркнул верховный. — Я не собираюсь заливать крепость кровью боеособей.
— Что вы хотите этим сказать? — не понял ксеноброн.
— То, что сказал. Твои бойцы не успокоятся, пока не получат тебя обратно. Пять выходов в открытое пространство, пять проведённых подряд операций, и за это время потеряно только десять бойцов. Могу тебя поздравить. Это своего рода подвиг. Такого не случалось вот уже четыре поколения командиров. После третьего твоего возвращения мы решили проверить, как долго продлится твоя удача, и не стали расформировывать экипаж. Это вызвало недовольство среди высшего командования, но техножрецы умеют настоять на своём.
— Выходит, мой так называемый подвиг — это всего лишь очередной ваш эксперимент? — глухо прорычал Альказ, чувствуя себя обманутым.
— Так называемый?! — откровенно удивился верховный. — Нет, друг мой. Это не так называемый, а самый настоящий подвиг командира и офицера. Уходя в поиск, ты выполнял порученные тебе задания и возвращался обратно с победой, сохранив для империи хороших бойцов.
— Откуда вообще взялась практика формировать перед каждым полётом новый экипаж?
— Странный вопрос.
— Странный?
— Для того, кто совсем недавно был обвинён в попытке бунта.
— Ах вот оно что. Выходит, очень давно кто-то так боялся бунтов, что принял решение расформировывать готовые боевые экипажи ради собственного спокойствия? На мой взгляд, это глупо.
— Не очень. Это позволяет выявить не самых умных офицеров, случайно прорвавшихся в командиры корабля. Не мне тебе рассказывать, что есть и такие. И очень часто случается, что спасавшие их помощники, уйдя раскрывают глупость и некомпетентность своих командиров в следующем полёте. Когда тех уже нет под рукой.
— Всё равно. На мой взгляд, это глупо.
— Мы ещё вернёмся к этому разговору. А теперь иди. Твои бойцы уже заждались. И помни, мы вылетим через двое стандартных суток. Постарайся использовать это время с толком.
* * *
На третьи сутки после расправы над группой сектантов Кнехт, шагая следом за своим проводником, вдруг услышал гул двигателя и, резко остановившись, принялся оглядываться. Вскоре из-за деревьев показались сразу три снегохода, и специалист, бросив верёвку, шагнул на открытое пространство, поднимая руки. Он готов был броситься наперерез машинам, если они вдруг свернут, но снегоходы, взревев моторами, понеслись прямо на него.
Забыв обо всём на свете, Кнехт заорал от радости во всё горло. Но когда все три машины остановились перед ним широким полукольцом, насторожился. Что-то было не так. Зачем водителям нагружать моторы и окружать заблудшего путника? Ведь гораздо проще стоять караваном. Всё равно путник никуда не денется. А когда из снегоходов начали выскакивать огромные люди с дубинами в руках, Кнехт понял, что крепко влип.
Подбежавшие к нему бойцы пастыря, недолго думая, скрутили Кнехта по рукам и ногам и небрежно швырнули в кузов снегохода. Туда же посадили и его пленника. Специалист почувствовал, как машина круто развернулась и, набирая скорость, понеслась в сторону, обратную его цели. Освобождённый от пут сектант устроился поудобнее и, с мрачной иронией посмотрев на своего бывшего мучителя, сказал:
— Напрасно ты убил наших людей. Теперь ты узнаешь, что такое гнев пастыря.
— Это мы ещё посмотрим, — огрызнулся Кнехт, совершенно не чувствуя такой уверенности.
— А чего тут смотреть? — пожал плечами сектант. — Люди приносили в братство пищу, одежду, разные нужные вещи, а ты их убил. Значит, с тобой сделают то же самое. Но ты ещё и ел их плоть, а значит, твоё наказание должно быть во много раз сильнее.
— Откуда они узнают, что я ел их плоть? — спросил Кнехт, глядя парню в глаза.
— Я расскажу. Обманывать и скрывать что-то от пастыря нельзя. Обманувший становится помощником врага, и с ним поступают так же, как с виновным. Я не хочу умирать, — ответил парень и, замолчав, отвернулся.
Сообразив, что дело приняло очень неприятный оборот, Кнехт принялся судорожно соображать, что делать и как найти выход из положения. Но, как назло, ничего толкового на ум не приходило. Спустя несколько часов, когда специалист уже начал замерзать, снегоход вкатился в пещеру и Кнехта вытащили из кузова. Двое громил ухватили специалиста за локти и быстро потащили куда-то в глубь скального массива.
Всё так же, не развязывая, его внесли в личные покои пастыря и, швырнув на пол, оставили. Ударившись плечом и локтями, Кнехт перекатился на живот и, извернувшись, попытался рассмотреть комнату на предмет наличия в ней хозяина. Выворачивая шею до хруста в позвонках, он увидел сидящего у коммуникатора пастыря и, решившись, прохрипел:
— Может, вы прикажете развязать меня?
— Зачем? — не отрываясь от монитора, спросил тот. — Чтобы вы попытались высосать кровь и из меня?
— Это был шаг отчаяния. Отправив меня обратно, вы забыли, что в ваше поселение меня привезли без сознания: когда начался буран, я заблудился. Пищи у меня с собой не было — я мог просто умереть от голода. Поэтому, когда у меня появился шанс, я просто вынужден был пойти ва-банк, — быстро ответил Кнехт.
— Шаг отчаяния? — медленно переспросил пастырь, отключая коммуникатор и вместе с креслом разворачиваясь к нему. — Ваше отчаяние стоило мне четырёх молодых, здоровых последователей. А это значит, что наша община не досчитается серьёзного количества продуктов и вещей. А это не просто плохо. Это очень плохо. Но самое главное — это ваш акт людоедства. Люди напуганы и требуют наказать вас. Наказать так, чтобы об этом узнали во всех поселениях. Мою паству и так отовсюду гонят, и я хочу положить этому конец.
— Собираетесь напугать поселенцев, чтобы они добровольно отдавали вам пищу и меха? Боюсь, ваша затея обречена на провал, — быстро ответил Кнехт, делая очередную попытку перекатиться на бок.
— Поясните, — приказал пастырь.
— Если я ничего не путаю, на орбите висит военный имперский корабль. А это значит, что подобная акция приведёт к тщательному расследованию, которое, в свою очередь, приведёт к уничтожению вашего братства. Обыватели любят любоваться чужой кровью, но очень не любят, когда проливается их кровь. Так что расследования вам не миновать.
— Логично. Но я так и не услышал, чем вы готовы компенсировать нам потери, — помолчав, ответил пастырь.
— Думаю, у вас есть вполне определённый счёт, куда я могу перевести определённую сумму, — ответил Кнехт после минутного размышления.
— Вы удивитесь, мистер Кнехт, но такого счёта у меня нет. Да и зачем он мне? Ведь на планете нет ни одного банковского терминала, за исключением тех, что были установлены в факториях. Так что ваше предложение мне не подходит. Подумайте ещё.
