Кое-как придав себе вертикальное положение, Кнехт утёр текущую из носа кровь и, покосившись на женщину, проворчал:
— Ну и зачем это было нужно?
— Чтобы ты рот не открывал, — огрызнулась она.
— И чем же я заслужил такое отношение к себе? — откровенно удивился Кнехт. — Насколько я могу судить, мы не знакомы.
— Нет. Но я тебя знаю, — прошипела женщина.
— Откуда? По рассказам и слухам? Поверьте, это не самый правильный способ узнать человека.
— Ты же убил моего сына, мерзавец! — завопила женщина и неожиданно вцепилась ногтями в лицо Кнехту.
В очередной раз свалившись с мешка, Кнехт попытался вывернуться из-под навалившегося на него тела, но застрял, оказавшись зажатым между мешками и бортом машины. Сидевшая на нём фурия продолжала безжалостно полосовать грязными обломанными ногтями лицо специалиста. Неудобное положение лишало Кнехта пространства для манёвра, поэтому всё, что ему оставалось, это попытаться спасти глаза. Понимая, что ещё немного, и эта ненормальная просто загрызёт его, Кнехт громко прохрипел, надеясь достучаться до сознания кастрата:
— Эй ты, если она меня убьёт, хозяин тебя на фарш пустит. Он ещё не получил свои товары.
Поднявшись, кастрат протянул руку и, ухватив женщину за плечо, просто отшвырнул её в сторону. Ударившись о какой-то ящик, она вскрикнула и, затихнув, разрыдалась. Кряхтя и еле слышно ругаясь, Кнехт выбрался из ловушки. Старательно ощупывая физиономию, он то и дело бросал на женщину короткие ненавидящие взгляды. Сидевший напротив него кастрат всё так же невозмутимо продемонстрировал специалисту свой внушительный кулак и, указав в угол кузова, провёл ребром ладони по горлу.
Смысл этой пантомимы был прост и ясен: сиди тихо, или шею сверну. Вздохнув, Кнехт перебрался в указанный угол и, устроившись так, чтобы видеть обоих попутчиков, принялся осматриваться в поисках оружия. Повторять такие развлечения, не имея в руках хотя бы палки, он не имел ни малейшего желания. Но оставшийся путь до ставки сектантов прошёл спокойно. Оказавшись в покоях пастыря, Кнехт первым делом потребовал у прислужников принести воды для умывания и аптечку, но его требование попросту проигнорировали.
Кастраты вынесли из соседней пещеры кресло, в котором гордо восседал пастырь, и, поставив его к столу, исчезли за дверью. Поднявшись с пола, куда его швырнули конвоиры, Кнехт вопросительно посмотрел на пастыря. Рассмотрев лицо своего пленника, толстяк не удержался и, громко расхохотавшись, спросил:
— Что это с вами, мистер Кнехт? Ловили дикую кошку или так расстроились, увидев цены в нашей фактории?
— Меня пытались убить, — угрюмо ответил специалист.
— Вот как? И кто же, позвольте узнать? — с интересом спросил пастырь, продолжая улыбаться.
— Баба, которую вы отправили со мной в факторию. Кричала, что я убил её сына.
— Вот как? Значит, Элиза всё-таки осмелилась нарушить мой приказ, — резко помрачнев, констатировал пастырь.
— И что вы намерены предпринять по этому поводу? — быстро спросил Кнехт, уже предвкушая расплату над вздорной бабой руками толстяка.
— Ничего. Она понесёт наказание в служении. Но вам этого знать не нужно, — пожал плечами пастырь.
— Но ведь если бы она убила меня, вы бы не получили тех товаров, которые вам так нужны, — еле сдерживаясь, прохрипел Кнехт резко пересохшим горлом.
— Вы живы, а это главное, — небрежно отмахнулся пастырь. — А теперь давайте займёмся более серьёзным делом. Вот здесь список всего, что вы должны будете закупить и переправить на планету. Точнее, это сделают ваши люди, по вашему указанию. И чем быстрее они это сделают, тем скорее вы получите свою свободу.
— Знаете, пастырь. Сегодня, когда мы возвращались из фактории, меня вдруг посетила одна интересная мысль.
— Только одна? — иронично усмехнулся толстяк.
— Да, одна. Но очень дельная, — не поддержал его веселья Кнехт.
— Поделитесь?
— Обязательно. Думаю, что, несмотря на всю свою циничность, вы не остановитесь на том, что выжмете из меня все соки. Более того, я даже не сомневаюсь, что вы пойдёте дальше и попросту отдадите меня на растерзание своим отбросам. Так сказать, в назидание будущим поколениям своих последователей.
— И что же вдруг навело вас на такую мысль? — с мрачным интересом спросил пастырь.
— То, что ваши подонки осмеливаются откровенно угрожать мне. И это несмотря на все ваши приказы. Вы не контролируете своё стадо, пастырь. Думаю, очень скоро настанет момент, когда кто-то из ваших присных просто перережет вам глотку и займёт ваше место.
— И поэтому вы решили, что я планирую убить вас? Это глупость. Кажется, вам мало моего слова.
— Ваше слово всего лишь слово. Вы не даёте мне никаких гарантий неприкосновенности. На таких условиях мне просто нет смысла выполнять ваши требования.
— И каких гарантий вы хотите? — усмехнулся в ответ пастырь.
— Как я уже и предлагал. Ваши люди едут со мной и получают все указанные вами товары на месте, после чего возвращаются с ними обратно. Только на таких условиях я соглашусь сотрудничать с вами.
— Жаль. А я думал, вы умнее, — усмехнулся пастырь. — Вы не оставляете мне выбора, мистер Кнехт. Эй, кто там есть?
Из-за занавески, заменявшей двери в личные покои пастыря, появились трое кастратов и, подойдя к растерянно застывшему специалисту, замерли, ожидая дальнейших приказов.
— Дайте ему по шее, чтоб знал, с кем говорит. Но не слишком.
В ту же секунду сильный удар сбил Кнехта с ног. Кастраты старательно пинали его ногами, при этом стараясь не бить по особо деликатным местам и голове. Минут через пять пастырь остановил экзекуцию и, с интересом рассматривая тяжело ворочающегося на полу специалиста, спросил:
— Вы не передумали, мистер Кнехт? Я могу позвать ещё троих и разбить их на пары. Думаю, когда вы узнаете, что такое конвейер, ваше мнение сильно изменится.
— Лучше убейте меня сразу. Я уже озвучил свои условия, — упрямо прохрипел Кнехт.
— Нет. Как я уже говорил, убивать вас я не буду. Я доведу вас до крайности. До нищеты, а потом буду наблюдать, как вы грызётесь с разными бродягами за кусок хлеба. И всю оставшуюся жизнь вы будете помнить о том, что потеряли на этой планете, и о том, кто довёл вас до такого состояния.
— Мои условия вы знаете, — продолжал хрипеть Кнехт.
— Продолжайте, — послышался приказ, и на специалиста снова обрушился град ударов.
Понимая, что долго так не продержится, Кнехт попытался оказать хоть какое-то сопротивление, но все его удары пропадали втуне. Толстые наслоения жира и мышц гасили все его усилия, а кастраты отвечали так, что специалист порхал по комнате словно щепка. Наконец, избиение было снова остановлено. Ожидая уже знакомого вопроса, Кнехт старался отдышаться и полностью овладеть голосом. Но его ожидал очередной удар.
