— Приятно это слышать, но, зная твоё отношение ко мне, я предпочитаю держаться настороже, — честно признался Лис.
— Можешь не верить, но я никак к тебе не отношусь. Мне всё равно, умрёшь ты или останешься жив. Это будет решать отец. Меня интересует совсем другое. Но должен признаться, что отец прав. Ты можешь многому научить этих сопляков.
— Спасибо, — растерянно кивнул Старый Лис, не ожидавший услышать подобное.
— Не стоит. Я лишь говорю то, что сказал мне отец. Я бы сделал по-другому.
— Не уточнишь, как именно? — поинтересовался Лис.
— Получил бы все нужные данные, заставил тебя указать нужные места на карте, а потом убрал. Но не здесь. А там, в обитаемом мире.
— А почему не здесь? Ведь тут даже от тела избавляться не нужно. Затащил поглубже в кусты, и всё, — удивился Лис.
— Избавиться от тела можно и там, — небрежно отмахнулся Исмаил. — Но здесь ты постоянно настороже и готов к драке. А убивать того, кто к этому готов, сложно. И опасно. Нет. Гораздо проще и легче сделать это в большом мире. Там ты будешь чувствовать себя в безопасности и невольно расслабишься. И вот тогда я бы нанёс удар.
— Арабская изощрённость, — не удержался Старый Лис от колкости.
— Зато не так глупо и нагло, как это делают остальные, — не остался в долгу Исмаил.
— А отец знает о твоих планах?
— Это не планы. Это пример того, как стал бы действовать я.
— И что бы ты предпочёл? Нож или пистолет? — снова не удержался Лис.
— Мне всё равно. Я ведь уже говорил тебе, что я не получаю удовольствия от убийства. Так что, если придётся, я буду исходить из соображений удобства и целесообразности. Главное, достичь желаемого результата.
— Ты странный человек, Исмаил. На первый взгляд, обычный убийца, готовый уничтожать всех направо и налево, не разбираясь, виноват он в чём-то или нет. А с другой, ты вдруг оказываешься человеком, который просто делает свою работу. И пусть эта работа не самая приятная, но ты её делаешь.
— И что тебя не устраивает? — не понял террорист.
— Я не понимаю этого. Обычно человек, переступивший черту, или старается избегать подобных ситуаций, или превращается в монстра.
— Обычно. Но ты забыл, что я не обычный человек и воспитывал меня очень необычный отец.
— Хочешь сказать, что тебя специально готовили? Как профессионального убийцу, который умеет отстраняться от эмоциональной стороны дела?
— Именно так. В нашем деле не всегда нужен монстр. Глупцов, готовых свернуть себе шею ради высоких идеалов, хватает. А вот мастеров, умеющих думать и при этом остающихся верными делу, всегда не хватает, — усмехнулся Исмаил.
— И где же тебя готовили? Это не праздный вопрос. Такие технологии — собственность спецслужб, которую они охраняют, как одну из самых больших тайн. Так что если ты сейчас скажешь, что это был простой психолог, я не поверю.
— И правильно сделаешь. Это был не обычный психолог. Отец умудрился подцепить на крючок одного из специалистов службы безопасности из сектора Американской Конституции.
— И на чём же он его поймал? — не сумел сдержать любопытства Лис.
— Игра и наркотики. Много порошка, серьёзный проигрыш, и мужик влип, как муха в патоку.
— А что с ним стало потом?
— В морях Нового Вавилона много акул, и они всегда голодны, — иронично усмехнулся Исмаил.
Глянув на часы, он скомандовал сбор, и вскоре вся группа неслась по заснеженному полю к темнеющему вдалеке лесу.
* * *
К удивлению ксеноброна, изгой покорно дожидался их в условленной точке. Только оказавшись на борту капера, Альказ понял, что подсознательно ожидал предательства. Что пират сбежит, не дождавшись их прихода, и постарается сделать всё, чтобы никогда больше не оказываться в этом секторе пространства. Вежливо кивнув на приветствие пирата, он с интересом осмотрелся и, обернувшись, спросил:
— Как долго нам придётся лететь?
— С учётом ухода в подпространство, времени для разгона и торможения — два месяца.
— Так долго? — удивился верховный, внимательно вслушивавшийся в их разговор.
— Нам придётся идти в сектор Халифата. Должен предупредить сразу, это не простые люди. Они религиозные фанатики, и за любое преступление недолго думая ставят к стенке.
— Мы не собираемся совершать преступления. Больше того, мы даже не станем уходить с борта вашего корабля, — с усмешкой успокоил его верховный.
— Как это? А как же переговоры? — растерялся изгой.
— Тебе придётся привести этих людей на корабль. Здесь мы и будем проводить все переговоры, — решительно ответил Альказ. — Люди не должны видеть представителей нашей расы.
— А как же мы? — не понял пират.
— Вы — изгои. Ваши власти не желают иметь с вами дело, и всё, чего они хотят, это избавиться от вас, а значит, вы никому не сможете рассказать о нас, — ответил верховный.
— А, ну да, — протянул пират, обретя дар речи. — Простите моё любопытство, почтенный, но как вы собираетесь расплачиваться с теми людьми? Что-то я не вижу у вас должного количества металла.
— А зачем нам тащить его на себе, если у тебя он есть. Мы расплатимся с ними из твоих запасов, а потом вернём тебе всё, что взяли, прибавив к этому оплату твоих услуг. Само собой, добавив немного за беспокойство. А если всё получится гладко, прибавим и премию, — ответил верховный, встопорщив шейный гребень.
На языке ксеносов это означало крайнюю степень веселья. Сам Альказ тоже не мог удержаться от лёгкой усмешки, глядя на разочарованную физиономию пирата. Сообразив, что его легко обошли на повороте, изгой мрачно покосился на стоящих перед ним ксеносов и, не удержавшись, процедил:
— В нашей среде за такие дела морду бьют.
— Ты хочешь сразиться со мной в рукопашной схватке? — удивился Альказ. — Ради чего? Только потому, что мы решили воспользоваться твоим запасом металла?
— Вы не предупредили меня. А за это время я вполне мог увезти металл на свою базу, и все ваши планы так планами и остались бы, — злорадно ответил изгой, настороженно косясь на когти ксеноброна.
— Но ведь ты не сделал этого. Значит, и говорить больше не о чем, — пожал плечами верховный и, помолчав, спросил: — Где нас поселят? Я хотел бы увидеть свою каюту.
— Боюсь, вам придётся делить одну каюту на двоих. Мой корабль — не прогулочное судно, а экипаж полностью укомплектован, — ехидно усмехнулся пират.
— Что ж, это не страшно. Нам есть о чём поговорить и что обдумать, — ответил Альказ, постаравшись не выдать своего раздражения ни единым жестом.
Убедившись, что странные гости не расстроились, изгой жестом подозвал к себе одного из своих присных и, указав ему на пассажиров, коротко приказал:
