— Когда вы станете старше, Марина, вы поймете, что в жизни нет ничего, кроме игры.
— И ради этого, ради своей игры вы добиваетесь власти над целой Галактикой?
— А что вас удивляет? Власть все равно должна кому-нибудь достаться. Сейчас это мой бывший друг, свергнем его — появится другой. Свято место, знаете ли, пусто не бывает. Поэтому я предпочитаю взять власть себе, чем отдавать ее неизвестно кому.
— Понятно.
Марина закусила губу. И ради этого человека она думала пожертвовать Асаной? Да он сделает больше зла, чем все на свете «Звездные Мосты», ради одной только собственной забавы!
Говорить больше было не о чем, и Марина пошла к двери. Но в последний момент все-таки остановилась.
— А зачем вам Рэн?
Старик неприятно усмехнулся.
— А я уж думал, вы не спросите. Все просто: я уже стар и, в отличие от моего друга, вовсе не жажду сделаться придатком машины. Уж лучше я, как мудрый император, завещаю свою власть достойному наследнику.
— Рэну?!
— Рэну. Что вас смущает? У него огромный потенциал, он будет хорошим правителем Галактики.
Марина совершенно не ожидала от себя такого приступа злости.
— Вот как?! А его вы спросили?!
— Не думаю, что он станет возражать.
— А я думаю, что вы плохо его знаете!
— Куда лучше, чем вы, Марина.
Крыть было нечем. Она спросила с ненавистью:
— На меня у вас тоже есть планы?
— На вас — нет. Но мне показалось, они есть у Рэна.
Этой покровительственной усмешки на его лице она вынести не могла. Выскакивая за дверь, Марина от души желала будущему повелителю галактик стать жертвой целой сотни разъяренных телепаток. И готова была, если надо, собственноручно перезаряжать им пистолеты.
С неба летел огонь. Гигантские снаряды падали вниз и взрывались с оглушительным грохотом, разлетаясь сотнями тысяч пламенных осколков. На месте лесов и городов оставались черные воронки. Кипели моря. Пар и дым, смешавшись, затянули Землю густой черно-красной завесой. Один за другим гибли в пламени города и деревни. Одним из последних «Звездный Мост» уничтожил Иркутск, где жила мама. В последний раз мелькнуло в огне мамино лицо… И Марина проснулась от собственного крика.
Рыдая, скатилась с койки. Дура, какая же она дура! Антон Павлович единственный, кто может спасти Землю! Если Асана его убьет…
На ходу застегивая дурацкую сине-серебристую рубашку, Марина изо всех сил заколотила в дверь каюты Рэна. Никто не отозвался. По корабельному времени была еще ночь, но разве можно так крепко спать, чтобы не слышать стука? Марина принялась стучать в соседнюю дверь, но Антон Павлович тоже не отзывался. Не могли же они оба умереть, Рэна Асана ни за что не тронула бы! Но и не услышать не могли, значит — нужно искать где-то на корабле. Марина торопливо зашагала по коридору, не представляя, куда, но зная совершенно точно, что не остановится, пока не найдет или Рэна с Антоном Павловичем, или Асану.
К счастью, долго искать не пришлось. Марина только миновала рубку управления, когда ее внимание привлекли голоса из-за дверей напротив. Говорили по-русски. Раздвижные двери были прикрыты неплотно, через щель Марина увидела Рэна, с довольно растерянным видом сидящего на высоком табурете. Голос Антона Павловича произнес:
— Этот спор пора кончать. Мне надоело.
— Тебе? — ответил ему незнакомый насмешливый голос. — Ты слишком быстро устал! Сколько тебе? Девяносто? Сто?
— Не твое дело, — сказал Антон Павлович.
— Я посвятил этому делу пятьсот лет, — сообщил незнакомый. — Я не убегал, как ты. Я строил мою империю день за днем. Пятьсот лет! Я не старею. А ты, старый дурак, не выдержишь следующий раунд. Сдавайся, я назначу тебе пенсию!
Марина замерла в нерешительности. Что, если ее поймают за подслушиванием? Тихонько приоткрыла дверь. Рэн заметил движение краем глаза — реакция, как у индейца. Слабо улыбнувшись, кивнул на табурет рядом. Интересно. Марина и не знала, что у нее есть право присутствовать при секретных переговорах. Быстро, пока Рэн не передумал, она воспользовалась приглашением.
Антон Павлович поморщился, но смолчал. Ответил невидимому собеседнику:
— Сначала избавься от моего флота.
Он стоял у полупрозрачной стойки, положив ладони на верхнюю панель. По краям панели в такт словам вспыхивали и гасли синие огоньки. Большую часть комнаты занимали широкие консоли, глаза разбегались при виде сотен светящихся символов. На стенах тускло светились большие экраны.
— Этим займется мой флот.
Голос раздавался, словно из ниоткуда. Вполне человеческий голос, и не скажешь, что его владелец — разновидность киборга полтысячи лет от роду.
— Выгляни в окно, Олег! — раздраженно предложил Антон Павлович. — Мои корабли лучше и их больше! Это будет неравный бой. Сдавайся!
— А ты, значит, научился считать? Неплохо для бывшего пэтэушника. Вот чего ты не учел, Антоша — у меня, в отличие от тебя, железные нервы. Что, если через каждые три дня я буду уничтожать по планете? Скажем, пока ты не капитулируешь?
В тишине Марина услышала громкие удары своего сердца. Антон Павлович пошатнулся, но рук с панели не убрал. Он вдруг показался очень старым.
— Ты сдурел! — хрипло сказал он. — Ты сдурел, Олег! Ты этого не сделаешь!
Невидимый Олег рассмеялся.
— Не сделаю? Ты что, пропустил последний выпуск новостей? Прилетай, я подарю тебе вчерашнюю газету! Я уже это сделал! И знаешь, кто у меня на очереди?
— Не смей! — прохрипел Антон Павлович.
Из голоса киборга исчез сарказм. Теперь это был жесткий тон командира.
— Слушай мои условия, — сказал он. — В течение трех дней ты прилетаешь на Базу. Одним кораблем. Передаешь корабль под мой контроль и приходишь ко мне. Один. Мы решим наш спор раз и навсегда. Твой флот поступает в мое распоряжение. Если ты опоздаешь, я уничтожу Землю вместе с твоими кораблями, которые ты наверняка прячешь на орбите. На это моих сил хватит, уж поверь. Там еще твои дети не состарились, ведь правда?
Антон Павлович долго молчал. По его щекам текли слезы, но Марина не испытывала жалости.
— Твое решение? — спросил, наконец, киборг.
— Мне не хватит трех дней, — тихо ответил Антон Павлович. — Я у Тонаса.
— Хочешь сказать, ты не увеличил скорость перехода?
— Нет!
— Хорошо. Восемь дней, это стандартное время. Если не станешь тянуть, успеешь. Жду тебя с нетерпением, старый друг. И помни — Земля.
— Будь ты проклят, Олег.
Антон Павлович убрал ладони. Огоньки на панели погасли.
— В чем дело, Палон? — спросил Рэн.
