Спасательно-оперативный модуль «Сом»
Окрестности Беллоны, система Вольф 359
Некий высокий чин из одного малоафишируемого ведомства в порыве бахвальства как-то заявил мне, что квалифицированный шпион способен на основе содержимого мусорной корзины планшета из любой канцелярии любого министерства сваять тридцатистраничный отчет об экономическом и социальном положении государства.
Мы, конечно, не шпионы, но поэтапная реконструкция событий экспедиции «Звезды» и «Восхода» в районе звезды Вольф 359, сработанная всего лишь за двое суток напряженной работы, думаю, сделала бы честь любому из героев Святозарова — короля российских космодетективов.
Итак, что же мы узнали?
К середине 2160 года «Звезда» с «Восходом» покрыли грандиозное, не укладывающееся в голове расстояние в 67 триллионов километров и вполне благополучно приближались к цели.
До звезды Вольф 359 оставалось пятьдесят миллиардов километров и примерно две с половиной сотни суток лёта (это из-за постоянного торможения; на крейсерской скорости, конечно, 50 миллиардов кэмэ звездолеты прошли бы значительно шустрее), когда команды были выведены из гибернации в полном составе. В том числе пробудился и весь научно-исследовательский персонал.
Чем они занимались?
Выражаясь сухим языком отчета: интенсивными инструментальными исследованиями звезды Вольф 359 и ее окрестностей.
А по-русски?
Радиолокацией. Замерами корпускулярных потоков. Гравиметрией. Болометрией.
Прослушиванием эфира во всех мыслимых радиодиапазонах.
Спектрометрией. Магнитометрией.
Астрономическими наблюдениями в оптическом спектре.
Астрономическими наблюдениями в инфракрасном спектре.
Астрономическими наблюдениями в ультрафиолетовом спектре.
А все-таки по-русски?
Ну конечно же поисками Кричащего Креста! Хоть каких-то намеков на объекты искусственного происхождения, входящие в Кричащий Крест! Ну и, заодно, поисками естественных спутников Вольф 359, то есть, проще говоря, планет.
А еще?
А еще — ремонтом, ремонтом, ремонтом…
За пятнадцать лет оба корабля успели изрядно обветшать. Хотя и находились они под непрестанным надзором дежурных полетных вахт, которые осуществляли текущую починку самых разных поломок (в критических случаях к работам привлекали одного-двух спецов, временно выводимых ради этого из гибернации), но все-таки нехватка рабочих рук сказывалась самым фатальным образом.
Так, например, «Восход» подошел к окрестностям Вольф 359 с, цитирую, «износом первого щита на 32 % и окончательным выходом из строя двух спекуляр-насосов, что, в свою очередь, влекло за собой ускоренный прогар еще 15 % площади щита», а также «остановленным по причине аварийного состояния вторым жилым модулем».
Поломки эти, как я понял, еще не были чем-то в прямом смысле слова смертельным, но и систему охлаждения щита, и искусственную тяжесть в жилом модуле капитан Панкратов, само собой, хотел восстановить.
Поэтому большинство пробужденных космонавтов были брошены именно на этот фронт работ.
Так что вскоре насосы заработали. Кто бы сомневался…
Но и «интенсивные инструментальные исследования» дали свои плоды.
Звездолетами были открыты три новых небесных тела. Три планеты.
Одна из них, ближайшая к светилу, разумеется, и была нашей студеной Беллоной.
Причем Беллона, как установили довольно быстро (благо такие вещи астрофизикам видны издалека), имела атмосферу с достаточно высоким содержанием кислорода, да вдобавок еще и находилась в зоне обитаемости! То есть на оптимальном удалении от центрального светила системы. Не настолько далеко, чтобы вся ее атмосфера сжижилась и смерзлась (как частенько бывает на невезучих планетах), но и не настолько близко, чтобы вся жидкость на ее поверхности, испарившись, перешла в газообразное состояние и сформировала толстую, непроглядную, «войлочную» атмосферу (как это произошло с нашей родной Венерой).
Если быть точным, средний радиус орбиты Беллоны составлял 1,2 миллиона километров.
Поразительно мало по меркам Солнечной системы! Ведь у нас даже Меркурий, ближайшая к Солнцу планета, держится от светила на почтительном удалении и никогда не приближается к нему меньше чем на 46 миллионов километров! И притом на поверхности Меркурия так жарко, что там серебрятся озера жидкого олова! Куда уж сохраниться воде в жидком состоянии!
А вот Беллона, получается, находится к своему красному солнцу в 38 раз ближе, и ничего — остается в «зоне обитаемости»! А всё потому, что светимость Вольфа 359 в тысячи раз ниже, чем у Солнца; вот и зона обитаемости в сотни раз уже солнечной.
Вот за такие парадоксы я в отрочестве и любил физику космоса, потому и мечтал стать капитаном Главдальразведки…
Ну а нахождение небесного тела в зоне обитаемости — это всегда повышенные шансы разжиться водичкой в жидком состоянии.
Поэтому астрономы, в первую очередь, рекомендовали командованию экспедиции прозондировать именно свежеоткрытую Беллону. (Кстати, название ей тогда еще не присвоили, она проходила в документах экспедиции того периода под безликим шифром «Вольф 359-a».) Для каковых целей было решено использовать и все мощности корабельных обсерваторий, и зонды «Феникс»…
А я тут же припомнил знаменательные слова одного случайного знакомца по моему единственному в жизни среднеазиатскому вояжу, туркменского аксакала Ахмеда, который в двадцать седьмом веке по-прежнему расхаживает по своим родным пескам, облаченный в засаленную меховую шапку, широкие шаровары и толстый стеганый халат. А в карманах халата отлично соседствуют планшет и кресало для розжига костра из верблюжьего навоза-кизяка — по ночам в жарких пустыням зверски холодно.
— На Востоке говорят: вода — это жизнь, джигит Костя. Пей больше воды, Костя, и всегда будешь живой.
Кстати, именно после той редакционной поездки у меня появилась привычка всегда держать в холодильнике лишний баллон минералки. А вот прихлебывать в жару обжигающе горячий чай я, увы, так и не выучился, хотя перепробовал все варианты: от зеленого копченого до парагвайского мате.
Что ж, воду на Беллоне увидели еще издалека, средствами корабельных обсерваторий.
Спектральный анализ убедительно свидетельствовал: на вновь открытой планете в атмосфере присутствуют водяные пары. Стало быть, там и на поверхности определенно может быть вода, а значит, будем жить, ура! Это ли не радость ученого, не эйфория исследователя?
Ну а чтобы поскорее посмотреть на Беллону вблизи, были высланы зонды «Феникс». Две штуки. Один — «Восходом», другой — «Звездой».
А что такое «Фениксы»? О, поскольку они использовались и предшествующими межзвездными экспедициями, «Первый век» повествовал о них достаточно пространно.
