Уснула я мгновенно, переизбыток впечатлений и открытий не сказался на способности организма к отдыху. Проснулась тоже… мгновенно, дверь еще не успела открыться, а я уже стояла, держа в руках парализатор. Ощущение, которое «поймала», не принадлежало ни одному из двух мужчин, которые могли находиться в доме.
– Стучаться вас не учили? – проворчала недовольно, когда через узкую щель опознала собственное начальство. Перевела акер в нейтральное положение, убрала оружие на невысокую тумбочку, что стояла рядом с кроватью.
За свой внешний вид не опасалась, спала в тренировочном костюме. Не исключала сюрпризов.
Оказалась права. Правда, поняла это только теперь.
– У тебя десять минут, чтобы умыться, – вместо приветствия бросил вошедший в комнату шеф. Заметив ироничный взгляд, в данном случае выражающий желание узнать подробности, снизошел до объяснений: – Мне нужно с тобой поговорить прежде, чем соберутся остальные.
Равнодушие, с которым он это произнес, было нарочитым.
Спорить с Ровером, когда он в таком состоянии, – чистое самоубийство. Я даже кивать не стала, просто исчезла в ванной.
Знала бы, чем обернется, лучше поспорила.
Когда вернулась, успев и залезть в корсет, и переодеться, от ярости Лазовски в комнате искрило. Долго выискивать причину не пришлось, все было на внешнем экране моего планшета.
Это не помешало отметить, что сигнал на его активацию на интерфейс не поступил.
– Почему ты не доложилась? – Ко мне шеф не обернулся, продолжал просматривать данные, изучением которых я вчера занималась.
И ведь ни разу не ошибся, четко шел от последних к первым.
Говорить, что у меня и мысли-то такой не возникло, я не стала. К чему, если он и сам об этом догадывался.
Все, что могла – соблюсти приличия.
– Отложила до вашего прибытия, – с легкой обидой в голосе «раскаялась» я, без малейшей надежды, что поверит.
Ровер и на этот раз не оглянулся.
– Нас втянули в очень грязную игру. – Я застыла, только на шаг и отступив от двери. – Эта информация, – и без подсказки было понятно, что Ровер имел в виду мои вчерашние раскопки, – меняет весь расклад. Но не для нас.
Судя по откровенности, с которой он говорил, слушать нас не могли. Отключившийся командный интерфейс только подтверждал этот вывод.
У шефа был не просто глушитель, а одна из тех последних разработок, что оставляла вокруг себя мертвое пространство.
– Господин Лазовски…
Вот теперь он вспомнил обо мне. Развернулся резко. На лице – невозмутимость, а в глазах – хорошо контролируемое бешенство.
Вместо того чтобы испугаться, испытала странное чувство. Не жалость – сопереживание. Ну и захлестнувшую сердце потребность порвать глотки всем, кто довел его до подобного состояния.
Остановило меня его любимое словечко – неконструктивно.
– Шеф, – отходя к окну, начала я, – давайте забудем про высокую политику. – Ровер смотрел на меня несколько… удивленно, но уже значительно спокойнее. – Даже при этом раскладе, – я двинула подбородком в сторону экрана, на котором высветились строчки моего вывода по убийству Эвин Ханри, – шейх все равно получит свой лабораторный комплекс. Мы, – я попыталась усмехнуться, вышло не очень, – то, чем он готов пожертвовать. Думаю, это достаточно серьезный куш, раз «наши» на это пошли. – Лазовски ничем не подтвердил моих догадок, да и к чему слова. Все лежало на поверхности. – За вычетом всего сказанного, остается самое главное.
Только теперь подняла взгляд на Ровера.
– Есть основания предполагать, что системы жизнеобеспечения для армады адмирала Соболева…
Закончить я ему не дала, в два шага преодолела разделяющее нас расстояние, поражаясь собственной наглости, подушечками пальцев коснулась его губ, заставляя замолчать.
Если выгонит после всех моих выходок – уйду к Славе. Подружусь с его подружкой…
Наверное, это тоже была истерика. Как иначе назвать те глупости, что лезли в голову.
– По моим данным, – ладонь от его лица я убрала и даже отступила, но… все еще продолжала стоять слишком близко для соблюдения приличий, – за два года были похищены сто двадцать восемь мужчин и тридцать четыре женщины. Это те, про кого я могу с уверенностью сказать, что их последний день закончился именно на территории «Ханри Сэвайвил». Еще по сорока у меня есть определенные сомнения. Или недостаточно, чтобы отправиться туда и покончить с этим раз и навсегда?
– Если рассуждать так…
Я его опять перебила:
– А можно рассуждать как-то иначе? – Отошла, чтобы не чувствовать, как сгущается напряжение. Пробивало не только от него, у самой в душе трепыхалось что-то, сейчас совершенно ненужное. Развела руками, словно говоря, что бессильна что-либо изменить: – Играть здесь можно только на живца. Пока кто-то из наших не окажется в их шкуре, задействовать группу мы не сможем. Из достаточно подготовленных – только Шаевский. Ну и Валесантери, но этого исключаем. Ко мне он не имеет никакого отношения. А Ханри клюнул именно на меня, а не на напарника.
Ровер слушал внимательно. Дал закончить и только после этого произнес:
– О вашем с Виктором задании знали. Убийство этой пары как раз перед появлением вряд ли является совпадением.
– Скорее – нет, – грустно улыбнувшись, согласилась я. – А может, и да. Разве у нас мало было таких… совпадений? – Успокаивала я не его, саму себя. Хоть и хорохорилась, но определенный мандраж наличествовал. – А ведь вы со мной хотели поговорить, – перевела я тему разговора. Слишком зыбкой была эта. И пугающей.
– Хотел, – ответил Ровер как-то… невнятно. Бросил взгляд на мою постель, парализатор, висевший в воздухе внешний экран… – Я должен тебя предупредить.
– О том, что это – опасно? – хмыкнула я, не желая слышать то, что он собирался сказать. Ощущение сбивающей с ног волны было внезапным и явственным.
Ох уж эта эмпатия!
– В деле участвует О-два.
Взгляда он не отвел, да и произнес твердо.
Про особый отряд военной разведки в качестве прикрытия мне было известно, Слава сам сказал, но сейчас у этих слов был совершенно иной контекст. Тот, которого я даже ожидать не могла.
А я-то думала, что Шторм извиняется за мое сходство с Эвин! Ошибалась…
Впрочем, и за это – тоже, да и за многое другое. Было у меня подозрение, что кое о чем мне только предстояло узнать.
А шеф молчал, ждал моей реакции.
– И командует группой, – не знаю как, но мне удалось сохранить хотя бы подобие безразличия, – капитан третьего ранга Марк Валанд. – Вздохнула. Не тяжело, просто глубоко, избавляя тело от излишнего напряжения. – Кап-три – серьезный профи. Наверное, я даже рада, что силовая поддержка будет на нем. За Шаевского меньше беспокойства. Еще бы знать, о чьем благополучии молиться мне?
