А с Ровером?
А вот этому вопросу лучше бы до конца операции вообще не возникать. Слишком неожиданно на меня свалилось понимание, что между нами вообще может что-то быть, чтобы оставаться спокойной.
Лучше уж о Валанде. Другом Валанде – чужом. Не похожим на того, каким я сохранила его в своей памяти.
И… чем-то напомнившем мне Шторма.
– А чем занимаетесь вы, госпожа Элизабет? – переключился Соболев на меня. Неразговорчивость Шаевского ясно намекала на нежелание вести диалог.
Еще одна подсказка для Ханри: у нас с мужем не все так замечательно, как мы пытались демонстрировать.
– Я? – встрепенулась я, «радуясь» вниманию. Впрочем, душой не покривила. Ощущение было такое, словно меня выворачивали наизнанку. Не доверяй я мнению Шторма, утверждавшему, что командный интерфейс выдержит проверку, начала бы впадать в панику. – Журналистка.
Шаевский чуть слышно фыркнул. Иронично. Мол… журналистка.
А вот Соболева мой ответ явно удовлетворил. Если я не ошибалась, он не находил причины для моего пребывания здесь, теперь же для него все встало на свои места.
– И с каким каналом вы сотрудничаете?
Ответить я не успела. На приборной консоли красный информер сменился на зеленый, и вторая панель, которая должна была открыть нам доступ в здание, начала уходить в сторону.
Я пожала плечами – не судьба, адмирал кивнул – принял.
Ханри извинился, что не может и дальше составлять нам компанию, еще в модуле. Дождался, когда мы выйдем, поклонился еще раз мне и, указав адмиралу на вывеску: «Вход в демонстрационный зал», первым направился в ту сторону.
Я рано обрадовалась свободе, она оказалась мнимой.
Микроампула с дурью сработала, когда между нами и ушедшей вперед парочкой было шагов десять.
Такой вариант мы с Ровером даже не рассматривали.
* * *
Как брали Шаевского, узнать мне уже не довелось. Система отреагировала на команду, отрубая все внешние связи. Работали лишь боты, да и то в режиме сканирования, выдавая информацию только для меня.
Действие препарата мне описали во всех подробностях, имитировать его труда не составляло. Заторможенные реакции без потери сознания, вялая речь, сползающая на незамысловатый бред.
В предложенный мною план ничего подобного не входило. Я собиралась сорвать Ханри его представление. Ну и развлечение заодно.
Блокиратор сработал спустя минуту после дури, меня еще и из корпуса вынести не успели. Горло сжало удушьем, сердце затрепыхалось, ускоряя свой ритм.
Я знала, на что шла, безоговорочно приняла расчеты Горевски, который выверял дозу, чтобы не убить меня, догадывалась, что даже если ошибся, сдохнуть раньше времени не дадут, но… я боялась этого мгновения. Понимала, что в этой игре иначе не получится, но от страха избавиться так и не смогла.
Хрип вместо крика, свет мерк, уступая затягивающей в небытие темноте, ощущение тела практически исчезло, оставив лишь резкую боль в груди.
Последняя мысль, прежде чем исчезнуть совсем: «Только выдержи!»
Относилась она не ко мне – к Виктору.
Не существовало меня два часа и двадцать две минуты – командный интерфейс отслеживал состояние, фиксируя изменение мозговой активности.
Прежде чем открыть глаза, глубоко вздохнула, предупреждая о своем возвращении. Впрочем, могла и не стараться, запястье левой руки перетягивал широкий браслет диагноста.
– Значит, собственность капитана Шахина?
Я, посчитав, что способна на геройство, приподнялась, реагируя на голос.
Ханри стоял у огромного окна, из которого как раз и была видна махина третьего корпуса. Ко мне спиной. Оборачиваться он не торопился.
Но даже так было ясно, что этот Ханри и тот, который в этот момент проводил презентацию, – два разных человека. Внешне – не отличить, если только голос… Да и то, тому просто немного недоставало холодности этого.
Я надеялась, что у Виктора будет дополнительный запас времени, но прав оказался Ровер, предположив именно такой расклад – дублер. Пока один будет демонстрировать преимущества систем жизнеобеспечения, разработанных «Ханри Сэвайвил», другой… – удовлетворять свои наклонности.
Или не свои… но это были уже нюансы.
– Откуда… – заканчивать вопрос я не стала, просто хмыкнула, словно только теперь заметив свой несколько расхристанный вид.
Тавро проставлялось под левой грудью. Мой знак был едва заметным, как если бы его пытались вывести.
За время службы с подобным приходилось сталкиваться. Полностью избавиться от настоящего клейма было невозможно.
– Как твое имя? – Он разворачивался медленно.
Надеюсь, наслаждаясь моим «замешательством».
Есть память, от которой невозможно избавиться. Встреча с большинством из капитанов вольных, оставляла именно такую. Глубоко въевшуюся в душу, не позволяющую забыть о себе. На это я и рассчитывала, сразу выбрав роль жертвы. Да, начавшей новую жизнь и внешне избавившейся от ужаса рабства, но… в душе так и оставшейся рабыней.
Все, что сверху, лишь игра, попытка заставить саму себя поверить в то, что прошлого уже не существует. И… понимая, что обманываешь и саму себя.
Это мгновение было переломным. Та женщина, с которой Ханри встретился в летящем на Приам лайнере, должна была исчезнуть.
Было лишь одно «но», которое заставляло меня сейчас пристально вглядываться в равнодушные глаза Дайриса – Риашти. Я была согласна с Ровером, что шейх вполне может попытаться избавиться от нас с Шаевским. Еще бы понять, чьими руками.
Здравый смысл убеждал, что раньше, чем мы с Виктором выполним свою задачу, наша смерть Тиашину не выгодна, но и для этого случая могли быть исключения. Мало ли, что мы упускали, придя к подобному выводу.
– Элизабет Кирайя, – скривилась я (напряжение нарастало, но еще не достигло пика), пытаясь прикрыться. Крошечные пуговички рубашки были вырваны вместе с тканью.
– Как твое имя?! – не шевельнувшись, закричал он, заставив меня ощутимо вздрогнуть и машинально отодвинуться к противоположному краю широкой постели.
Переход от равнодушного созерцания к ярости был молниеносным.
Сглотнув – вот он, момент истины, – тихо прошептала:
– Эрин Фариси…
«Успокоился» он тоже мгновенно. Внешне даже расслабился.
Я – тоже. Что бы ни задумал гоиши, действовать он пока что не начал.
– Откуда?
На этот раз я ответила без промедления:
– С Гордона…
– Дальше?!
Судорожный вздох и чуть слышно:
– Минак Ри.
Небольшой городок в ста километрах от главного города Гордона. В основном там обитали семьи вольных, да тех, кто пока еще не пополнил их ряды: перевозчиков, навигаторов-поисковиков, свободных геологов-разведчиков и прочих искателей приключений.
