— Здравствуйте, — услышала я приятный
женский голос, и на мгновение все, что я делаю, показалось мне ужасной
глупостью. Но я все же решила довести начатое до конца.
— Я хотела бы встретиться с Владимиром
Горбовским. Это возможно?
— Сожалею, но он отсутствует.
— А когда…
— Не могу вам сказать…
Я поняла, что сейчас она положит трубку, и
вдруг встреча с Горбовским показалась мне очень важной, я чувствовала себя так,
точно от этой встречи зависела моя жизнь.
— Я корреспондент «Комсомольской правды»,
пишу статью о ведущих экстрасенсах, мне просто необходимо с ним встретиться.
Может, вы свяжетесь с ним и передадите мою просьбу?
— Хорошо, — после непродолжительной
заминки ответила девушка. — Оставьте свой телефон.
Я продиктовала номер мобильного, и мы
простились.
Я прошлась по квартире, не зная, чем заняться.
Я чувствовала себя как пассажир в аэропорту, когда вдруг объявляют, что рейс
задерживается. Жизнь в режиме ожидания. Хочется побыстрее прожить эти часы. Я
их проживу, и что дальше? Я достала из тумбочки ключи и пошла на стоянку за
своей машиной. Подходя к ней, с удивлением обнаружила, что во мне нет никакого
страха. Что это, желание испытать судьбу или убежденность, что возмездие тебя
настигнет, как бы ловко ты от него ни пряталась?
Что бы это ни было, но, оказавшись за рулем
машины, никакого трепета я не ощутила. Выехав со стоянки, свернула на светофоре
и вскоре уже покинула город. За рекой начинался огромный лесопарк, туда я и
отправилась. Свернула на одну из многочисленных проселочных дорог и оказалась
возле родника с резным навесом и металлической кружкой на веревке. Шум большой
дороги сюда не доходил. Я сидела на корточках, привалясь спиной к шершавому
стволу сосны, и смотрела в небо. Слова сами собой складывались в рифмованные
строчки, а я улыбалась, мне казалось, что стихи получаются хорошие, но я не
стремилась их запомнить. В этом счастливом состоянии духа меня и застал звонок
на мобильный. Голос был мужской, незнакомый.
— Здравствуйте, я — Горбовский Владимир
Федорович, мне передали…
— Да-да, — торопливо ответила я,
признаться, я не ожидала, что он позвонит так быстро, точнее, я надеялась, что
он, возможно, позвонит, и теперь с беспокойством поняла, что не готова к
разговору с ним.
— Огромное спасибо, что откликнулись. Я…
мы могли бы встретиться? Это не займет много времени.
— Честно говоря… в понедельник я улетаю в
Америку. У меня масса дел.
— Пожалуйста, я вас очень прошу, —
перебила я, стараясь быть максимально убедительной. Главное, ничего не пытаться
объяснить по телефону. Он просто решит, что я чокнутая. Хотя ему-то как раз
положено верить в сверхъестественное.
— Ну, хорошо, — вздохнул он. —
Вот что. Приезжайте ко мне. Я живу на Луговой, дом восемь, квартира
восемнадцать. Через полчаса. Вас устроит?
— Да. Спасибо огромное.
— Вы, кстати, не представились. Как вас
зовут?
— Ульяна, — торопливо ответила я и
добавила:
— Я не прощаюсь.
Не зная фамилии, он не сможет проверить, есть
ли среди корреспондентов «Комсомольской правды» некая Ульяна. Скажу в крайнем
случае, что приехала из другого региона. Впрочем, если он настоящий экстрасенс,
то сразу обнаружит обман. Что бы я предпочла? Я бы очень хотела, чтобы нашелся
человек, который объяснил мне, что происходит. Разве я сама не знаю? Знаю.
Просто хитрю. Хочу знать, почему это произошло со мной, именно со мной, разве
только я… впрочем, я опять хитрю: есть еще Людмила, Ольга… Как неудачно я
подумала: не есть, были…
Я сосредоточилась на дороге, чтобы успеть за
полчаса, следовало поторопиться. Несмотря на все старания, я все-таки опоздала
на пять минут.
Первый этаж дома, где жил Горбовский, занимал
«Винный подвальчик». На самом деле огромный магазин, в котором можно было
купить практически любой алкогольный напиток, от текилы до норвежской медовухи.
Магазин пользовался популярностью, стоянка была забита машинами до отказа. Я
въехала во двор, но и там удача мне не улыбнулась, приткнуть машину было негде,
пришлось вновь выезжать на улицу и бросать ее там. Из-за всего этого я и
опоздала еще на пять минут.
Дверь подъезда оказалась деревянной, без
привычного кодового замка или домофона, выкрашенная масляной краской, она еще
сохраняла следы былого великолепия: резьбу и мозаику из разноцветного стекла в
верхней ее части. Дом был старым, в стиле «русский модерн», с окнами в виде
восьмигранника. Мне нравился этот стиль. Несмотря на близость винного магазина
и отсутствие кодового замка, подъезд оказался чистым. Полукруглое окно и
лестница с резными перилами, квартир на первом этаже не было. На лестничную
клетку второго этажа выходило четыре квартиры, восемнадцатая оказалась
ближайшей слева. Возле звонка бронзовая табличка «Горбовский В.Ф.».
Я позвонила, мысленно придумывая извинения за
опоздание. Тяжелая дверь открылась, и я увидела мужчину лет тридцати пяти. В
первое мгновение я растерялась. По моим представлениям он должен быть старше и
вообще выглядеть иначе. Как ни странно, он тоже казался растерянным или
удивленным. Если его облик не ассоциировался у меня с экстрасенсом, то и я,
скорее всего, с его точки зрения, мало походила на корреспондента газеты.
— Вы Ульяна? — спросил он, впрочем,
вполне доброжелательно.
— Да. А вы Владимир Федорович?
— Он самый. Проходите.
Я оказалась в большой прихожей, оклеенной
красными с золотом обоями. Мебель антикварная, вполне под стать дому. Но меня
больше интересовал хозяин. Я почему-то всегда представляла экстрасенсов
брюнетами и обязательно с бородой клинышком. Горбовский — блондин, светло-серые
глаза, без намека на гипнотизм. Одет он был в темные брюки и стеганую малиновую
куртку с воротником-шалькой из бархата. Выглядел человеком, вполне довольным
собой и своей жизнью. «Он меня выгонит, — с тоской подумала я. — Как
только узнает, что я не из газеты. Он рассчитывал на рекламу, а не на пустую
болтовню с сумасшедшей девицей».
Между тем Горбовский помог мне снять пальто и
проводил в кабинет. Темные шторы на окнах, старинный письменный стол с зеленым
сукном, настольная лампа начала прошлого века, безделушки, тоже антикварные,
тяжелое пресс-папье. Книги в шкафах, кожаный диван, два кресла и низкий столик
с огромной пепельницей. Стоял запах сигар и мужского одеколона. Кабинет больше
бы подошел юристу или писателю… Впрочем, я мало что знала об экстрасенсах, по
крайней мере все мои представления о них оказались ошибочными.
— Присаживайтесь, — показал он на
кресло и сам устроился напротив. — Что вас привело ко мне?
