Когда мы обратились с этим вопросом к
библиотекарю, она взглянула так, точно мы спросили ужасную глупость. Вскоре ее
реакция стала понятна.
— Есть, конечно, — ответила
она. — Вот, взгляните. — И протянула нам «Справочник краеведа»,
изданный в прошлом году.
Полистав его, мы обнаружили следующее: «Пятый
евангелист» — икона из Вознесенской церкви села Новодворское — находится в
областном историческом музее. Копия иконы неизвестного мастера,
предположительно четырнадцатого века".
— Он что, хочет, чтобы мы ее свистнули из
музея? — нахмурилась Анна.
— Что свистнули? — не поняла я.
— Икону, что ж еще?
— Он писал о Пятом Евангелии, а не о
пятом евангелисте.
— Какая разница? Если есть евангелист,
должно быть Евангелие. Соображаешь?
— Не очень, — отмахнулась я.
— Как думаешь, музей сегодня работает?
— Почему бы и нет.
— Может, взглянем на икону? Вдруг мысли
какие появятся.
— Давай взглянем, — согласилась я.
— Пойду узнаю, есть ли какие-то из этих
книг на абонементе.
Анна вновь направилась к стойке, а я еще раз
пролистала брошюру и обратила внимание на контрольный листок. Если верить
записям, книга была востребована лишь четырежды: в 1947 году, в 1960 году и
дважды в этом. Перед нами ее брал некто с читательским билетом за номером 1785.
Я придвинула к себе книгу из стопки, лежащую сверху, и проверила контрольный
листок. Последний, кто ее брал, имел тот же номер читательского билета: 1785. Я
проверила все книги из стопки, вне всякого сомнения, кто-то интересовался тем
же, что и мы, то есть задавался теми же вопросами. Могло это быть случайностью?
Возможно, еще совсем недавно я именно так бы и решила. Но не теперь. Теперь во
всем я видела если не указующий перст, то некую закономерность. Мы пришли сюда,
мы взяли именно эти книги, и я обратила внимание на контрольный листок.
Когда вернулась Анна, я шепотом поведала ей о
своем открытии. Внимательно меня выслушав, она взглянула как-то странно, с
сомнением, что ли. Или в ее взгляде все-таки присутствовало удивление. Находка
вдруг показалась пустяковой, и я закончила растерянно:
— Наверное, это ерунда, просто… просто
показалось занятным.
— Может, и не ерунда, — ответила
Анна, приглядываясь ко мне со все большим интересом, хотя теперь мне
показалось, что в ее взгляде появилась настороженность. — Неплохо бы с
этим человеком встретиться.
— Неплохо, — согласилась я. —
Только библиотекарь вряд ли скажет, что это за человек и где его найти.
— Вдруг нам повезет, — усмехнулась
Анна, и мы, взяв книги, направились к стойке. — Простите, — с улыбкой
заговорила Анна, улыбка у нее, кстати, была очаровательная. Она улыбалась
кончиками губ, не открывая рта, возле глаз собирались морщинки, расходясь
лучиками, и глаза словно излучали сияние. Лицо становилось очень красивым, но
не той яркой, притягивающей взгляд красотой. Ее красота была другого свойства,
ты просто понимал, что перед тобой красивый человек, а не просто девушка с
красивым лицом. — Нас очень заинтересовало Пятое Евангелие. Вы, должно
быть, знаете всех людей, кто сведущ в этом вопросе. Мы обратили внимание, что
все эти книги до нас брал один и тот же человек. Возможно, он не отказался бы
поговорить с нами…
Я ждала, что произойдет дальше, наблюдая за
библиотекарем, высокой худой дамой в старомодных очках. Сначала она едва
заметно нахмурилась, потом, склонив голову вбок, слушала вполне
доброжелательно, а под конец кивнула.
— Это, наверное, Платонов, — сказала
она, взглянула на контрольный листок и вторично кивнула. — Он знаток в
этих вопросах.
— Часто заходит в библиотеку? —
спросила Анна.
— Нет, я его вообще ни разу не
видела. — Мы недоуменно переглянулись, но она пояснила:
— Он инвалид. За книгами приходит его
родственник, а с Николаем Ивановичем мы общаемся в основном по телефону. Дело в
том, что родственник глухонемой, вот Николай Иванович и звонит мне. Человек он
общительный, а поговорить не с кем. — Она кивнула на телефон, который
стоял на стойке. — Конечно, подолгу разговаривать не получается, телефон
служебный, но иногда для человека очень важно с кем-то поговорить хоть минуту.
— Разве книги из читального зала дают на
дом? — удивилась я. Во времена моего студенчества это не практиковалось,
но, возможно, все изменилось.
— Нет, конечно, — ответила
женщина. — Я же сказала, сюда приходит родственник, делает ксерокопии. У
Николая Ивановича феноменальная память, он помнит, на какой странице
интересующий его абзац.
— Вряд ли он откажется поговорить с
нами, — опять улыбнулась Анна. — Вы не могли бы дать нам его адрес?
На какое-то мгновение женщина замешкалась, но
быстро ответила:
— Я должна ему позвонить. Если он не
против…
— Да-да, конечно, — в два голоса
сказали мы.
Женщина набрала номер, ответили ей сразу.
— Николай Иванович, здесь две девушки
интересуются краеведением, очень хотят с вами встретиться. Девушки
красивые, — засмеялась она, должно быть отвечая на его вопрос. —
Хорошо. Как ваше самочувствие? Вот и славно. Да, да… спасибо. — Она
повесила трубку и на листке бумаги написала адрес и номер телефона. — Вот,
пожалуйста. Думаю, никто не знает историю нашего края лучше, чем он, —
заметила она на прощание.
Мы покинули библиотеку.
— Давай сначала заглянем в музей, —
предложила Анна. — Очень мне интересно взглянуть на икону. А потом
позвоним этому Николаю Ивановичу, номер, кстати, телекомовский.
— Это о чем-то говорит? —
насторожилась я.
— Только о том, что у него мобильный
телефон.
И мы поехали в музей.
Здание музея было построено еще в начале
девятнадцатого века. В детстве я здесь неоднократно бывала, но теперь
затруднялась припомнить, когда это было в последний раз. Навстречу нам
выпорхнула стайка ребятишек во главе с молодой женщиной, которая пыталась их
утихомирить.
— Петров, прекрати кривляться, —
взывала она к кому-то, но увещевания не действовали, дети галдели, мальчишки
носились друг за другом.
Я распахнула тяжелую дверь и первой вошла в
музей. Прямо напротив входа находился киоск сувениров, слева касса музея.
