– Сегодня мы посвятим шоу высокому искусству. У нас в студии гость. Его образы впечатляют критиков и ценителей искусства. Его арты стали шедеврами современного визуала. Его наперебой приглашают крупнейшие выставочные компании, но сегодня он здесь, в студии Радужного канала. Блестящий визуал-артер, действительный член общества артвангардистов и дримэстетов – Гут Рубрандт! Здравствуйте, Гут! Как настроение?
– Спасибо-спасибо, Айрилл. Вы с таким воодушевлением представили, даже загордился как-то.
– И есть чем, Гут! Есть чем, и сегодня наши снители это увидят.
Голову ближе к плечу, брови вверх и улыбаться, улыбаться гусю этому. Вот, он уже тает. Ты его съешь, Айна, и не таких ела.
– В начале шоу давайте посмотрим несколько ваших работ. С чего начнём, Гут?
– Мы тут с вами «Я, Феникс» обсудить успели? Вот с него…
«Ой, мама. Сейчас куча народа выпрыгнет!»
– Возражу вам, дорогой Гут! Такое примечательное блюдо стоит оставить на десерт. Как насчёт вашей подборки для галереи Сан-Венаделло?
– Я весь ваш, Айрилл. Давайте её…
«Вот и чудненько. А там, глядишь, к этому Фениксу, снители проснутся без нашего кошмарика, и рейтинг не упадёт».
Задник расцветился красками, Айна и Рубрандт оказались в грандиозном мыльном пузыре, покрытом спиралями и завихрениями. Из тёмных пятен выныривали силуэты, распадались искрами, прорастали цветами, схлопывались у головы, перетекали горячим льдом и растворялись в зыбком удушливом тумане.
– Невероятное зрелище. Напоминаю, с нами Гут Рубрандт и его фантасмагории. Скажите, Гут, что вас вдохновило на эту серию?
– Я хотел показать работу мысли. Мы так мыслим – перетекающими несформированными образами. Сложно поверить, правда? Вербальное общество мучительно, ему необходим прорыв. Я его готовлю.
– Переводя мысли в визуальную форму?
– Это не форма, это поток, хаос.
Айрилл приложила руку к подбородку, изображая задумчивость. В интеркаталоге появилась спасительная подсказка.
– Поток? Кажется, понимаю, в чём тонкость. Эту коллекцию всегда показывают только в вашем присутствии. Поделитесь со зрителем секретом? – и улыбайся, улыбайся ты ему. Даже такому, как Гут, надо улыбаться.
– Никакого секрета, тем более для гипно-ТВ. Этот поток взят из моей гениальной головы примерно таким же стримером. Затем я его обработал по всем законам дримэстетики, сделал разветвления – и вуаля! Мёртвая статика превращается в моём присутствии в динамику! Я направляю развитие образа.
– Грандиозная технология.
– Стримером начали, стримером и закончили. Круг замкнулся, как видите.
– И по этому поводу давайте посмотрим коллекцию арта «Уроборос».
Рубрандт окончательно растаял. Надо узнать, кто из девчонок готовил сегодняшние бэки, и подарить бутылку вермута. Гусь попался в силки, транслирует полнейшее удовлетворение, а работает артер как хорошая станция.
У снителей будет положительное, хотя и немного суматошное утреннее впечатление.
Айна переждала очередной атомный взрыв неуёмной фантазии и рискнула спросить:
– Гут, вы пользуетесь в основном языком абстракций…
– Только им! – перебил её артер. – Стабильная форма безвкусна. Она безнадёжно устарела. Мы живём в эру безграничного полёта, которому чужды и непонятны условия творчества сто-, двухсотлетней давности.
– Я недавно была в Королевском саду и его форма мне понравилась, – притворно смутилась Айрилл. – Вы так не находите?
– Фарс и профанация. Всё это восхищение природой, садовничество и скульптурничество – тяжкий груз нашей культуры. От него надо избавляться. Мир изменился, надо это признать. Ретрограды пусть тащат вас в парки с фонтанчиками и скульптурками. Артвангард даёт людям чистое незамутнённое искусство, эйфорию переживаний.
– А сейчас мы посмотрим обзор ваших недавних выставок. Оставайтесь с нами, будем говорить об искусстве!
«Реклама шестьдесят».
– Гут, можете отдохнуть, сейчас пойдёт блок светской трепотни, потом с вами продолжим.
– Вы считаете, что меня можно заменить какими-то певичками?
– Я – нет. Но босс ругаться будет, – Айна потупилась.
Рубрандт пожевал губами, решил, что девочка не виновата, и отправился допекать продюсера.
Слова художника не выходили из головы. Айрилл читала новости, рассказывала очередные сплетни и шуточки, комментировала открытие нового развлекательного аквакомплекса. Артер призывал в мир чистых абстракций, лишённых границ. Притягательное место, если вдуматься. Творцы прошлого, не имеющие стримеров, тратили годы, а то и жизни, пытаясь облечь в форму образы. Теперь есть возможность перехода. И она резко контрастирует с недавним её опытом.
– И вновь с вами Радужный канал! Спите с нами, ведь сон – это жизнь!
«Восемьсот восемьдесят четыре».
– Напоминаю, у нас в гостях ошеломительный визуал-артер Гут Рубрандт. Гут, я раздумывала над вашими словами…
«Только ж не надо так кривиться, я умею думать».
– …и вновь хочу вернуться к вопросу о форме. Вы предлагаете людям абстрактные переживания, хотя наибольший эмоциональный всплеск человек получает, оказавшись в центре событий.
– В чём вопрос? – вздёрнул бородёнку артер. – Да, я предлагаю им бродить в порождениях моего разума. Однако каждый может породить свою вселенную. Пусть по глубине и мощи она будет жалким карликом, по сравнению с моей, но демиургом человек себя почувствует.
– Недавно со мной произошло небольшое приключение. Ничего особенного, прогулялась по заповеднику с экскурсией. Но соприкосновение с реальными ощущениями производит неизгладимый эффект. – «Синяки остаются». – Вы в своих работах не пробовали передать ощущение от, допустим, преодоления горной речки или жары в пустыне?
– Вы ещё скажите – поехать туда!
– Артеры прошлого регулярно…
– Прошлое – прошлому! – Рубрандт наставил палец на Айрилл. – Запомните это! Вы ещё предложите мне прогуляться в этот ваш заповедник!
«Ох, чёрт, плакал рейтинг. Снители будут с головной болью. Вот вам и бриз-шоу».
– Может получиться прекрасное шоу, Гут!
– Не может, – артер уселся глубже в кресло. – Девочка моя, зачем мне всё это? У меня есть прекрасная студия, в которой я творю миры. Мне незачем выбираться из неё в какие-то там…
«Оператор, молодец, вовремя бип сделал».
– …смотреть на пальмы и крокусы.
– То есть вы никогда не путешествовали?
– Это громко сказано – никогда. Выставки, галереи, музеи. Посещал, да, долг велит. А ваши парки и фонтанчики, и речечки с закатиками… увольте! Всё придёт к осознанию собственного «Я» как реальности, и абстракция – единственный путь туда. Да я и к вам мог не приезжать, и на выставки эти. Всё пыль, пыль… Но надо ж вас как-то наставить на путь духовного роста. Вот, в меру гениальных, но скромных сил ожидаю наше перерождение.
