Пискнул коммуникатор. Что ж им всем так неймётся? После стрима, когда ипо засиял чистейшим аквамарином, о ней тут же вспомнили многочисленные «друзья».
«Айна, пожалуйста, комментарий для нашего обозрения».
«Айна, несколько слов для Синего Второго! Прошу вас, сам мистер Банев заинтересовался».
«Айна, вы будете лицом нашей компании? Снаряжение для экстремальных путешествий. Да-да, Сейвер рекомендовал. Уверены, вы замечательно будете смотреться с нашим ракетным ранцем. Куда-куда идти?»
На этот раз сообщение. Текстовое. Ладно, посмотрим.
«Умер Гут Рубрандт. На аннуление придёшь? Кев».
– Экран. Поиск – новости, Гут Рубрандт.
Через несколько минут она выяснила, что визуал-артера нашли в его студии. Неосторожное обращение со стримерами, закольцовка потока – и Гут не вынырнул из своих фантазий. Уроборос замкнулся в его голове.
«Не пойду. Не хочу это видеть».
Всё-таки он заблудился. Самой бы не попасть в ловушку.
«В стриме “Истории Айны Лири”. Сегодня мы вновь окунёмся в эпоху потрясений и большой мечты. Несколько выпусков назад мы узнали, каким был конец монархии в государстве Россия. Сегодня увидим крах последующей власти. Историческая справка: СССР…»
Как передать в стрим странный коктейль из восхищения и ужаса? Невероятная эпоха. Время грандиозной мечты о всеобщем счастье – ради которой можно раздуть мировой пожар и утопить несогласных в их крови. Время, когда жителям не хватало самых необходимых вещей, – но их это не интересовало. Время, когда создавались технологии, на которые опирались поколения строителей Сети, – и когда из-за этих технологий остальной мир боялся конца света. Как передать всё это? Как понять?
«Мечта о всеобщем счастье сначала погрязла в маленьких неурядицах, затем в больших ошибках, и, когда в системе накопилась критическая масса нестыковок, она закономерно пришла к вырождению и падению. Понадобилось несколько десятков лет, чтобы на совершенно ином фундаменте прийти к новому осмыслению великой мечты. Но об этом – в других выпусках. Это были “Истории Айны Лири”».
Диадему долой. Айна схватилась за виски. Тяжёлый сюжет вымотал её сильнее, чем она предполагала. Из-за камеры сочувственно выглядывал оператор. На его лице читалось откровенное «низкий рейтинг». Проверим, но не сейчас. Не прямо сейчас. Сначала – в гримёрку. Пятнадцатиминутный массаж, затем маленькая, на три глоточка, чашечка кофе. Теперь можно и в монтажную.
– Что у нас?
– Материал хороший. Как всегда. Только вот… – Режиссёр замялся.
– Что – «вот»?
– Сами попробуйте.
Айна натянула сноэмулятор, выбрала отрезок о предвоенном времени. Действительно, вроде всё на месте: эмоциональные акценты проставлены, из мрачных сцен вывод выстроен, фона почти нет. И всё же чего-то не хватает, малоуловимого компонента, дающего резкость и объём.
Эмоций Гельвы не хватает.
Рыжая на контрасте давала отличный стереоэффект. Ей не просто так доставались казни, она замечательно передавала и торжество справедливости, и ужас приговорённого, особенно, если тот был невиновен. А приговоров в то время было… много. И судебных ошибок хватало.
– Программно обрабатывайте, – обронила Айна, сняв сноэмулятор. – Переписывать не будем. Второй раз погружаться…
Жестом она показала, насколько ей не хочется возвращаться. Да и не обязательно команде знать, что в перезаписи не будет смысла. Она всё равно по-другому не сможет отработать. Намертво вбитые рефлексы бриз-шоу. Привычка «комфортить».
– Нико, подыщите кого-нибудь на место Гельветики. Можно без опыта стримов.
Сегодня пять перекоммутаций домой. Наверное, можно было и немножко пожалеть себя после работы. В баре чуть не столкнулась с Кони. Тот мрачно давил коктейль, сидя за стойкой, и косился на отплясывающую Гельветику. Её не уволили. Кто же после такой шумихи увольнять будет?
Поговаривают, ей предложили вести «жареное» шоу о жизни бедняг с тусклым оранжевым ипо. «Прославься за неделю», что ли… Тиви-шоу развиваются по спирали, через каждые несколько лет вспоминают о старых рецептах, вытаскивают из архивов описания студий, наводят глянец и блеск современности – и вновь в стрим.
Белую комнату заполнял вечер. Сизые облака ползли по небу, красным отсвечивали окна домов напротив. Цвет протухшего ипо, крови и сегодняшней записи.
Лишь здесь, в уюте собственного дома, Айне стало не по себе. Тема выпуска задела за живое. События многовековой давности перекликались с днём сегодняшним.
Вот сидит она, в домашней накидке, на пушистой шкуре, смотрит в окно. Рядом услужливый бот-столик с оптимально-полезной едой. В руках интеркаталог, свет притушен, в доме тишина. И в эту благодать врываются люди в форме, издевательски требуют убираться вон, ведь этого требует подготовка к мировой революции. Или любезно оставят полкомнаты, поселив в остальных тусклых бродяг…
Айна прислонилась лбом к остывающему стеклу. Во что верили те люди? Настанет время – и каждому человеку будет счастье, трудиться он будет несколько часов в неделю и там, где захочет. И как захочет. Всё будет определяться лишь достижениями людей. Тех, которые выжили после мирового пожара в крови.
Если вдуматься – их мечта осуществилась.
Минимальный уровень комфорта гарантируется каждому жителю просто по праву рождения. И это не двести граммов еды и кровать в уголке. Комплексное меню, подключение к медицинской сети района, простой терминал для социальной жизни. Остальное в твоих руках. Наработать карминовый или оливковый индекс популярности не так и сложно. Хочешь светиться – умей вертеться, не без того. Так ведь от каждого по способностям. Никакого напряжения. Вся жизнь – одно большое развлечение.
У Айны задрожали руки. Вспомнилась Хельви: «Не убейте шоу».
Последнее время она именно этим и занималась. Ломала привычный уклад. Несла новый мир. А, спрашивается, кто её просил об этом?
Красный конгломерат не даёт людям закиснуть, предлагая экстремальные развлечения. Они не посягают на существующую систему. Вот что пытается сделать она, Айна, рассказывая о страшных давних временах? Напугать? Ерунда, Красные делают это с большим изяществом. Предложить другую точку зрения? Сказать: ребята, вы все неправильно живёте! И что дальше?
Вот он, идеальный мир. Прямо там, за окном. О котором мечтали, соглашались ждать поколениями и убивали несогласных.
– У-би-ва-ли, – протянула Айна вслух.
Вернуться к старым временам, к праву сильного, праву приходить в дом и требовать? Как несколько дней назад приходил двоехвост. Замечательная перспектива. Просто шикарная.
На руке задёргался коммуникатор. Она, не глядя, приняла вызов.
– Айна! Ты всё-таки решила со мной поговорить!
Кони. Вот некстати.
