– Не сегодня. Уже не усну, – вымученно улыбнулся Трин. – Давай завтра.
– Можно и завтра. И потом расскажешь мне, как психоаналитик, может нормальный человек такой ужас пускать в стрим или нет. Или снова выгораживать начнёшь?
– Отнесусь с полнейшей серьёзностью, – пообещал Колай. – Понимаешь, не ты первая жалуешься на пост-эффект. С этим стоит разобраться.
– Вы сните «Истории Айны Лири», – мелодичный голос заполнил сновидение.
Трин ощутил присутствие ведущей. Ведущих – поправил он себя. Строгая Айна с идеальной укладкой и лазурным ипо-кулоном в вырезе изумрудного платья сильно контрастировала со второй девушкой. Тёмные волосы, белая рубашка, тёмно-синие брюки и тусклый жёлто-рыжеватый браслет на левой руке. Марсилуна Фокс, открытие Радужного канала. Никогда не улыбается, но прекрасно транслирует эмоции.
– Сегодня мы поговорим о запуске «Атланта» – первого корабля Космоконкисты. Историческая справка…
Несколько фраз, зачитанных Марсилуной, прошли мимо сознания. Затем Трин ощутил себя в толпе, напряжённо взиравшей на трибуну. По живому коридору шёл бородатый человек и расточал улыбки. Деквен Халлоран, глава и владелец корпорации «Космост».
– Друзья, я рад приветствовать всех вас! Сегодня мы присутствуем при величайшем событии! Мы долго, очень долго ждали этого дня! Прекрасный корабль, дитя сотен работников нашей корпорации отправится в путь к звёздам! На три дня раньше, чем «Кагаяки»! Ура, друзья!
Халлоран воздел руки, толпа взревела. Над площадью бесновался энтузиазм. Великая работа сделана, остались считаные минуты до воплощения тяжелейшего проекта.
– История помнит Юрия Гагарина, Нила Армстронга и Джеффа Нумана. Сегодня к ним присоединится экипаж «Атланта», эти смелые прекрасные люди. Пожалуйста, дайте связь с Джи-Пи-Один!
«Архивная запись».
Трин ощутил себя возле панорамного иллюминатора. Вероятно, снимал кто-то из персонала станции. На фоне планеты чётко выделялась пусковая установка: две разгонные рельсы, между которыми расположился «Атлант». Электромагнитная пушка отправит корабль к границам Солнечной системы, откуда он совершит первый гиперпрыжок человечества.
– «Атлант» готов.
– Минута до старта.
Тишина. Мир затаил дыхание. Сменялись кадры хроники. Напряжённые лица руководителей проекта, Деквен Халлоран уже не улыбается, сжал губы. Сотни людей у экранов и на площадях. Тысячи людей смотрят в небо.
Стук сердец половины мира. Затаённое дыхание миллионов.
Ноль.
Вспышка.
Пламя вырвалось из дула рельсотрона. Корабль за несколько мгновений набрал гигантскую скорость и устремился прочь от Земли. От дома.
– Говорит «Атлант». Десять секунд – полёт нормальный.
Это – овации. Это – крики радости. Это – пляски и судорожные объятия. Кто-то целуется, кто-то бросает кепку в небо, Халлоран оседает и хватается за сердце. Его конкурент, Мамору Хирано сдержанно поздравляет удачливого коллегу.
«Атлант» не развалился при старте, экипаж не превратился в кашу, как пророчили недоброжелатели. Человеческий гений победил!
– Таким был первый старт, – вплёлся во всеобщее ликование голос Айны Лири. – Недавно удалось разыскать уникальные кадры, запечатлевшие гиперпрыжок. Оператор – Эния Вардалос.
– До расчётной точки – полторы минуты. Мыши при гиперпрыжках чувствовали себя хорошо. Испытатели – тоже. Что же… вот и наше время.
– Наконец-то, – буркнул чей-то голос.
– Джи-Пи-Один, подходим штатно. До связи через несколько лет.
Изображение заволокло сиреневым туманом. Мысли Трина заволокло туманом. Линии, спирали и кольца описывали замысловатые фигуры, словно балерины – фуэте.
Он пришёл.
Из ниоткуда.
Аэру
Наэс Хоара
Запрос на включение.
…Нет, это рано, это слишком рано, это слишком…
…поздно.
Хоара.
Из линий сложилось лицо. Тёмные черточки превратились в волосы, сверкнули пламенем глаза. Рот растянулся в улыбке.
Наэс.
Принято.
Лицо, огромное лицо, лицо Марсилуны Фокс разглядывало человечишку, посмевшего заглянуть в вечность.
– Дефункт, – выплюнули губы.
До туалета Трин не добежал.
* * *
Марси с отвращением взирала на диадему. Устройство призывно сверкало, но блеск его обманчив. Стоит надеть – тут же вспоминаются светящиеся грибы и проклятые слизни. «Она цепляется к сильнейшим переживаниям, – объясняла Айна, – у тебя они какие? То-то». И отправляла за впечатлениями. Не хочешь новых коннектов – дело твоё. На ипо начальница-благодетельница не смотрела. Гуляй, веселись, делай одежду, пробуй новые блюда – потом запиши впечатления. Зачем? Айна не говорила. Ей что-то нужно было от неё, Марсилуны Фокс. Что-то, чего она сама не могла сделать.
Вздохнув, Марси приложила устройство к голове, чуть нажала. Лёгкое помутнение, стены качнулись, раздался шёпот. Она больше всего ненавидела этот шёпот. Казалось, тысячи голосов монотонно шелестят одну и ту же фразу, и каждый голос отстаёт от другого на миллисекунду. Шорох, шуршание змей по опавшим листьям. И на глазах слёзы.
Натэну бы сюда. Она бы справилась. Марси ужасно хотелось закричать, что Айна ошиблась и выбрала не ту сестру – напряжение спало, диадема «прижилась».
– Йогурт, – шепнула она.
Стрим-проектор выдал нечто ярко-розовое. Надо передать не только вкус, но и цвет, и плотность, и кислоту на кончике языка, и холодный комочек, проскальзывающий по горлу. Как слизняк. Пакость какая!
Очень глубоко вдохнуть, до звёздочек в глазах. На экране яркие вспышки. Так, хорошо, теперь выдохнуть и попробовать другой образ.
– Так знай же, мой друг, что дай ты мне кулон, сияющий бирюзой, и находись этот кулон в богатом ящичке, этот ящичек – в драгоценном футляре, этот футляр – в чудном сундуке, этот сундук – в замечательном шкафчике, этот шкафчик – в великолепной комнате, эта комната – в приятном помещении, это помещение – в роскошном замке, этот замок – в несравненной крепости, эта крепость – в знаменитом городе, этот городок – на плодоносном острове!
И дальше, дальше, разгонять фразы, не сбиваться с ритма, контролировать эти три потока – речь, образ и эмоции. Плодоносный остров – в безбрежном океане, океан – на маленькой планете, планета – у рыжего солнца, а вокруг струны, поют струны, играют на них титаны и гиганты, смотрят, смотрят на тебя, удивляются букашке этакой. Откуда ты взялась?
– Марси! Эй, Марси!
Струны играли мелодию космоса, нотная структура бесконечности, где разумы сплетаются в симфонию, а тон задаёт им ключ…
