В зале наступила такая тишина, что можно было бы услышать,
как упала иголка. Голдинг вытянул руку и указал пальцем на Сару Брил.
– Обвиняемая по этому делу, – сказал он.
– Что она делала?
– Она бежала к моей машине. Мисс Танис сказала, что…
– Не важно, что сказала мисс Танис, – вновь перебил его
прокурор. – Что вы делали дальше?
– Я просто сидел в машине. Мисс Танис была за рулем. Мы
уехали.
– Где была обвиняемая, когда вы в последний раз ее видели?
– Примерно в шести футах от дороги, она бежала вперед.
– Она бежала быстро?
– Да, – ответил Голдинг.
– Свидетель в вашем распоряжении, – сказал прокурор Перри
Мейсону.
– Почему вы и мисс Танис уехали так спешно? – задал адвокат
первый вопрос.
– Потому что мы не хотели встречаться с миссис Брил.
– И вы не хотели, чтобы она вас видела?
– Нет.
– Почему?
– Просто потому, что я хотел встретиться с мистером Куленсом
без свидетелей.
– Вы владеете игорным заведением по совместительству с
рестораном? – спросил Мейсон.
– Ваша честь! – вскочил с кресла Сэмпсон. – Я протестую,
вопрос не относится к предмету разбирательства. Это попытка дискредитировать
свидетеля в глазах присяжных, обвинив его в…
– Протест принят, – перебил прокурора судья Барнс.
Мейсон улыбнулся:
– Ваша честь, я перефразирую вопрос. Мистер Голдинг, разве
не правда, что в тот день мистер Куленс напомнил вам, что Джордж Трент оставил
вам в залог бриллианты, чтобы покрыть долг в вашем заведении?
– Ваша честь, – снова вмешался прокурор, – я протестую против
этого вопроса, это совершенно недопустимо. Я прошу сделать мистеру Перри
Мейсону предупреждение. Суд уже решил, что…
– Суд не принимал никаких решений в отношении этого вопроса,
– сказал судья Барнс. – Первый вопрос можно было рассматривать как попытку
дискредитировать свидетеля из-за его необычного рода занятий. А этот вопрос
напрямую относится к разговору между мистером Куленсом и свидетелем, который
имел место в день убийства. Свидетель уже подтвердил, что он видел Куленса в
тот день, и защита имеет право допросить его по поводу того, о чем они
говорили, поскольку это может иметь отношение к делу. Протест отклонен.
Свидетель, отвечайте на вопрос.
Сэмпсон медленно сел на место. Лицо Голдинга по-прежнему
ничего не выражало.
– В общем и целом это правда, сэр, – сказал он.
– И Джордж Трент действительно проигрался в вашем заведении
«Золотая долина»?
– Да, сэр.
– И в качестве залога оставил вам бриллианты?
– Нет, сэр.
– Он ничего не оставлял?
– Абсолютно ничего.
– Правильно ли я вас понял? Вы не получали от мистера Трента
никаких бриллиантов или чего-нибудь еще в счет долга в «Золотой долине»?
– Правильно, сэр.
– А в счет других долгов? – продолжал Мейсон.
– Нет, сэр, не получал.
– А в качестве залога?
– Нет, сэр.
– А на случай будущих долгов?
– Нет, сэр.
– Вы точно не входили в дом Остина Куленса на бульваре
Святого Руперта?
– Да, сэр.
– Вы просто припарковали машину у обочины и не выходили из
нее?
– Именно.
– И вы уверены, что сумочка, которую нашли на дороге, не
выпала из вашей машины?
– Совершенно уверен.
– А револьвер, о котором говорил свидетель Дигерс? Не был ли
он у вас в тот самый вечер?
– Нет, сэр.
– И вы не роняли и не выбрасывали его из своего седана?
– Нет, сэр.
– А мисс Танис?
– Тоже нет.
– Но, – продолжал Мейсон, пристально глядя на Голдинга, – вы
сами признали, что были на бульваре Святого Руперта, в нескольких футах от дома
Остина Куленса, в вечер убийства. Вы были там, когда услышали два выстрела,
которые, как вам показалось, донеслись из дома?
– Да, сэр.
– И вы не можете дать никакого объяснения тому, что вы там
делали, кроме того, что вы уже сказали присяжным?
– Конечно.
– А ваша машина… Это ведь был синий седан с помятым задним
крылом?
– Да, сэр.
– И вы знали, что свидетель Дигерс рассказал полиции о том,
что видел такую машину у обочины в день убийства?
– Да, сэр.
– И вы сразу же избавились от этой машины?
– Да, сэр.
– Почему?
– Потому что я не хотел, чтобы меня вызвали в суд в качестве
свидетеля.
– Почему не хотели?
– Я занимаюсь игорным бизнесом и должен иметь безупречную
репутацию. Вы сделали свое дело, и о своем бизнесе я могу забыть. Теперь его
закроют.
– Не было ли желание скрыть вашу причастность к делу связано
с тем, что вы замешаны в убийстве?
– Нет, сэр.
– У меня больше нет вопросов, – сказал Мейсон.
– Вызовите сержанта Голкомба, – попросил Сэмпсон.
Сержант Голкомб прямиком направился к свидетельской стойке.
По его поведению было заметно, что ни подсудимая, ни ее защитник не вызывают у
него симпатии. Он точно знал, чего хочет добиться, и не собирался никому
позволить сбить себя с толку. Голкомба привели к присяге, он назвал свое имя,
адрес и род занятий. Затем уселся в кресло, чувствуя себя как дома, и закинул
ногу на ногу, как человек, уже давно привыкший к таким процедурам.
– Итак, молодой человек, давайте начнем, – сказал он,
взглянув на Ларри Сэмпсона.
Прокурор принялся за дело. Сержант рассказал о том, как было
найдено тело Остина Куленса, упомянул о присутствии на месте преступления Перри
Мейсона и Пола Дрейка, частного детектива. Затем поведал о медной монете в
патроне люстры и о фотографиях, на которых были запечатлены комната, тело
Куленса и следы крови, ведущие в коридор. Позже эти фотографии еще пригодятся
Сэмпсону. Он сможет сравнить заснятые следы с пятнами крови на подошве левой
туфли миссис Брил. Сейчас же прокурор просто хотел получить свидетельские
показания, чтобы потом произвести на присяжных более сильное впечатление.
Поэтому пока что он просто попросил свидетеля рассказать о снимках. Затем
предъявил ту самую пулю.
