— Выходит, ему просто повезло, — вздохнул он и
повернулся к приятелю. — Чего ты от меня хочешь?
— Видишь ли, эта тачка вовсе не ее, Маня… как бы это
выразиться… взяла ее на время…
— Прошу прощения, — перебил Костя, — Маня —
это ваше имя?
— Да.
— Идет вам невероятно.
— Спасибо. Вы еще долго будете надо мной издеваться?
— В самом деле, Костя, не приставай к девушке, это мое
везение, а не твое.
Короче, ты забираешь ее тачку и как можно скорее приводишь в
божеский вид. Тем самым спасешь красивую девушку и окажешь большую услугу мне.
— А твоя тачка? — кивнул Костя.
— Моя тачка перебьется.
— Еще бы, — фыркнул дружок, косясь на меня. —
Что ж, летите, голуби, а я буду совершать ежедневный трудовой подвиг.
— Вот-вот, постарайся завершить его как можно скорее…
желательно, к утру.
— Ясно. К утру и не раньше. Девушка, я бы на вашем
месте не стал доверять этому типу. Вот я, человек положительный и надежный.
— И я положительный, надежный и к тому же красавец…
Тачку сам загонишь или помочь?
— Да уж обойдусь.
— Тогда держи ключи. — С этими словами Стас взял
меня за руку и повел к джипу.
Ходить босиком по асфальту мне ранее не приходилось и я
уколола ногу, пискнула, а Стас тут же предложил:
— Хочешь, понесу тебя на руках?
— Не хочу.
Он помог мне устроиться на сидении, продемонстрировав
хорошее воспитание, а я с тоской взглянула на «Ауди», которую Костя как раз
загонял на эвакуатор.
— Слушай, а он ее вернет? — с тоской спросила я,
сообразив, что имею дело с двумя совершенно незнакомыми гражданами, один из
которых в 00 часов 05 минут собирается куда-то увозить машину, к тому же не
мою, а чужую. Впрочем, свою бы я ни за что не отдала и лишь мысль о том, как
будет орать и беситься Севка, могла сподвигнуть меня на эту дикую авантюру.
Услышав мой вопрос, Стас закатил глаза и изрек:
— Какой тяжелый случай. Маня, людям надо верить.
— Мой папа утверждал обратное.
— Твой папа прокурор?
— Нет, почему?
— А кто?
— О, Господи, какая разница, моего папу похоронили
двадцать дней назад.
— Его сгубило неверие… это шутка, извини. Так ты сирота?
То-то сердце у меня болезненно сжалось, лишь только я увидел тебя. —
Болтая таким образом, он завел машину и мы тронулись с места.
— Я живу на Пирогова, — сообщила я.
— Ты считаешь разумным ехать сейчас домой? — очень
серьезно спросил Стас.
— Но…
— Может лучше подождать, когда Костя починит машину?
Поедем в какой-нибудь ресторан. Лично я люблю «Титаник», ах, какая там семга…
— «Титаник» затонул, — отрезала я. — Ночью
есть вредно и в ресторан меня не пустят, да я туда босиком и сама не пойду.
— О, черт, я совершенно забыл про туфли. Слушай, есть в
городе магазин, который работает в это время?
— Продовольственный? — съязвила я.
— Остается одно: моя квартира.
— Ясно, — кивнула я. — Останови вот тут, у
перехода.
— Детка, не дури. Босиком ты выглядишь восхитительно,
но боюсь, что кроме меня это никто не оценит.
— Скажи мне адрес мастерской, завтра встретимся у Кости
и я расплачусь за машину. Еще раз назовешь меня деткой, начну звать тебя
козликом или сусликом.
Всего доброго.
Он притормозил, но выйти из машины мне не удалось, потому
что Стас схватил меня за руку.
— Я разучился знакомиться с девушками, — заявил он
с тихой грустью.
— Вовсе нет, мы же познакомились.
— Ладно, готов согласиться, что мои методы обольщения
никуда не годятся.
Маня, — вдруг позвал он и широко улыбнулся, — до
чего ж мне нравится твое имя, а ты мне нравишься еще больше. Без дураков. Если
твой Севка жмот, то торопиться домой в самом деле ни к чему, а где-то тебе надо
переждать, пока Костя латает машину. Обещаю не приставать, — закончил он проникновенно
и взгляд, которым сопровождалось это заверение, был чист и светел, как у
младенца. Очень хотелось поверить.
— Не думаю, что поступать так разумно, — с
сомнением ответила я, так как была девушкой осторожной. — Может быть
лучше…
— Хуже, — убежденно сказал он.
— Что?
— Все. Едем. В конце концов, я лицо пострадавшее и ты
хотя бы из вежливости могла бы…
В итоге мы поехали к нему. Дом, квартир на двадцать,
выглядел внушительно, с зимним садом и прочими достижениями цивилизации, Ритка
мечтала о квартире в таком доме, но папа сказал «нечего выделяться» и вместо
этого купил в старом фонде три квартиры на одном этаже, поломал перегородки…
вышло что-то совершенно невообразимое. Это Ритка так говорит, а не я, мне моя
комната нравится, а все остальное…
В подъезде за стеклянной перегородкой сидел парень и читал
книгу, Стас кивнул ему, а он громко поздоровался и уставился на меня.
— У нее украли туфли, — сообщил ему Стас, —
прямо в автобусе. Представляешь?
Теперь я ее спасаю.
Слава Богу, подошел лифт и мы поднялись на второй этаж.
Квартира была большой, дорогой, а хозяин явно не знал, что с ней делать.
Более-менее жилой выглядела только кухня. В гостиной огромное окно, с жалюзи,
белый ковер, синий диван, два кресла и домашний кинотеатр: все это разместилось
на площади в двадцать квадратных метров, остальные тридцать ничем не были
заняты, если не считать пыли.
— Давно ты здесь живешь? — устраиваясь в кресле,
спросила я.
— Полгода. Все никак не выберу время заняться мебелью.
Поможешь мне?
— В каком смысле?
— Ну… прокатимся по магазинам, женщины лучше
разбираются в таких вещах.
Что-нибудь выпьешь?
— Нет, спасибо.
— Я имел в виду, чай или кофе.
— Ничего не надо. Не беспокойся.
— Жаль, что ты села в кресло.
— Почему? Оно какое-то особенное?
