— Возле кирпичного завода. Там еще стена из красного
кирпича, а в глубине какие-то вагончики, вот я стою за ними. Но утром меня
здесь непременно найдут, а машину бросить я не могу, куда я без машины?
— Жди меня, постараюсь быть через полчаса, —
сказала я, прикидывая, где находится кирпичный завод. Оказалось, у черта на куличках.
Конечно, оптимизма это мне не прибавило, с другой стороны, вряд ли Ритку
обнаружат там случайные прохожие, по причине полного отсутствия таковых.
Я выскользнула из постели, торопливо оделась и лишь тогда
вспомнила, что нахожусь не у себя дома, а, так сказать, в гостях. Я приоткрыла
дверь и робко выглянула. Стас спал на диване, на столике горела лампа, освещая
его умиротворенное лицо. Я постояла немного, созерцал эту картину, и на
цыпочках пробралась в холл. Входная дверь была закрыта на цепочку и замок, я
порадовалась, что замок английский и легко захлопнется, так что квартира не
останется не запертой. Не хватало только, чтобы Стаса ограбили.
Благополучно покинув жилище, я оказалась на улице, добежала
до угла дома, перевела дух и лишь тогда подумала о главном: как мне добраться
до этого самого кирпичного завода. Расположен он на окраине, за рекой, попасть
туда, насколько мне известно, можно лишь на семнадцатом автобусе, а еще на
маршрутке, но и от тех и от других сейчас толку мало, ночью ни автобусы ни
маршрутки не ходят.
Остается такси. Как я объясню водителю свое желание
оказаться в два часа ночи на свалке? Моя машина стоит возле нашего дома, куда я
вполне способна добраться, но ключи у Стаса.
— Что же делать-то? — пробормотала я. Тут из-за
угла появилось такси с зеленым огоньком, а я махнула рукой. — К речному
вокзалу, — буркнула я, открыв дверь, водитель выразил удивление легким
поднятием бровей, но этим и ограничился. Оказавшись возле речного вокзала, я
дождалась, когда машина отъедет, и спустилась к мосту. Темень здесь была
страшная, а в голову сразу же полезли мысли о маньяках, насильниках и даже
людоедах. Очень захотелось вернуться, пока не поздно, но ноги сами несли меня к
кирпичному заводу, где было еще темнее и страшнее.
Я попыталась утешить себя тем, что нормальному маньяку здесь
просто нечего делать, жертву будешь поджидать неделю, не меньше, раз нет
дураков бродить в этом месте по ночам. Маньяки должны обретаться возле вокзалов
и прочих людных мест, так что я практически ничем не рискую.
Собственная логика меня успокоила, но тут сзади послышалось
подозрительное шуршание, я резко повернулась, вцепившись в сумку до ломоты в
пальцах, но ничего не увидела, то есть совершенно ничего, по причине тумана,
который поднимался от реки. Окружающий мир был погружен в него, точно в молоко.
Звук исчез, я постояла, прислушиваясь, и робко продолжила путь, звук тут же
возобновился. Не помня себя от страха, я бросилась бежать и малость
притормозила, лишь увидев перед собой стену из красного кирпича. Справа
виднелся огромный лист фанеры, освещенный фонарем, на котором было написано:
«Свалка». Я пошла уже гораздо спокойнее вдоль стены , потому что где-то
неподалеку была Ритка, к тому же на машине.
Стена закончилась совершенно неожиданно, передо мной зиял
пролом в стене.
Точнее, ранее здесь были ворота, одна створка висела до сих
пор, покореженная, ржавая и жутко поскрипывала на петле. Я заглянула в пролом и
увидела вагончики, припустилась к ним, что есть духу, не выдержала и крикнула:
— Ритка.
Мне никто не ответил, я преодолела оставшиеся сто метров,
свернула за ближайший вагончик и увидела Риткин «БМВ», точнее, я решила, что
это Риткина машина, раз никакой другой обнаружить здесь не предполагала, машина
темной массой возникла в нескольких шагах впереди.
— Ритка, — вновь позвала я. Тишина.
Машина выглядела угрожающе, конечно, не сама машина, а ее
явная необитаемость. Ничего хорошего более не ожидая от судьбы , я
пританцовывала рядом, не в состоянии ни на что решиться. Зажмурилась,
схватилась за дверную ручку и дернула на себя. Ритка сидела в водительском
кресле, запрокинув голову.
Заорали мы одновременно, а потом невероятно обрадовались.
Если честно, первой моей мыслью было, что передо мной очередной труп, вот я и
заголосила, а Ритка попросту уснула, да так крепко, что меня не слышала до
последнего , оттого мое появление и вызвало дикие вопли.
— Ритка, — обрадовалась я и заревела от
счастья. — Живая…
— Маня… — Ритка, конечно, тоже заревела, мы обнялись,
расцеловались и ненадолго затихли. Потом мачеха передвинулась на соседнее
сидение, давая мне место, я захлопнула дверь и мы дружно вздохнули.
— Рассказывай, — попросила. Ритка шмыгнула носом,
жалобно посмотрела на меня и начала:
— Мы с ним разругались. Вот, посмотри. — Она
перегнулась к заднему сидению, достала сумку и извлекла оттуда нечто, поначалу
принятое мною за записную книжку. Оказалось, это паспорт, по крайней мере так
значилось на обложке.
— Это что? — спросила я.
— Паспорт. Папин.
Так и есть, на титульном листе значилось папино имя. Наличие
у папы еще одного документа у меня удивления не вызвало. Как известно, он
боялся конфискации ну и всего прочего, что ее обычно сопровождает, а человеком
был запасливым. Я вертела в руках паспорт, Ритка заглядывала мне в глаза, точно
ожидая вынесения вердикта. Я пожала плечами и, наконец, спросила:
— Ну и что?
— Как что? Зачем-то Севка его свистнул?
— Папин паспорт?
— Ну. Из-за этого и разгорелся весь сыр-бор. Я
вернулась из парикмахерской и застала Севку в кабинете, но вида не подала.
Смотрю, он в свою комнату — шасть и что-то прячет. Дождалась, когда он уйдет в
ванную, и решила проверить, а у него в тайнике, в шкафчике, папин паспорт. Я,
конечно, разволновалась, потому что дураку ясно, это он не просто так, а для
чего-то. А для чего? Естественно, для наследства. Живет в моем доме, нашем, я
хотела сказать, да еще норовит ограбить. Я так прямо и спросила: «зачем тебе
паспорт», а он как заорет: «у тебя крыша едет, зачем мне какой-то паспорт, ты
сама его и подсунула». Я отвечаю, не какой-то, а папин, и это в корне все
меняет, я не потерплю аферистов в нашем доме… В общем, слово за слово и мы
поскандалили. Если честно, сильнее обычного.
— Только не говори, что ты огрела его бейсбольной
битой, — испугалась я.
— Они о ней знают? — схватив меня за руку,
спросила Ритка в крайнем волнении.
— Знают.
— Так я и думала. А откуда они о ней знают?
— Соседка тебя видела, она с собакой гуляла. Ты
выскочила из подъезда с дубиной в руках, это она так бейсбольную биту назвала.
