— Угадай, какая самая любимая часть Стэф, — пробурчал Сэм. — Но это не просто танцы и двое охотящихся на свою пару. Это еще и....
— Не порть ее впечатление, Доссэм, — перебила гостья. — Все приглашены. Пусть она сама увидит, когда придет туда.
Ну, вообще-то, в город меня не приглашали. Совет легко мог запретить мне идти на маскарад, и я застряну дома, пока все пойдут веселиться. Я прикусила губу.
— А вы сами когда-нибудь устраивали эту церемонию?
— Нет, — одновременно сказали они, и Стэф продолжила, — Это очень редкий случай, большинство людей даже не уверенны, что родственные души существуют. Но им нравятся вечеринки. На них всегда много еды и выпивки, и это прекрасный повод приодеться.
— Вы двое обычно их посещаете?
— Стэф танцует. Я играю музыку.
Я попыталась, не улыбнутся при мысли Сэма, играющего музыку. Как прошлой ночью.
— Ты собираешься выйти из своей лачуги и сыграть там?
— Зависит от того, сколько работы я сделаю к тому времени, — пожал он плечами, скорее обращаясь к окну, чем к нам. — Есть куча записей, которые они могут использовать. Но поскольку я здесь, может я, и возьму большое пианино со склада. И посмотрим, смогу ли я договорится с Саритом и Уитом, и остальными, чтобы они сыграли со мной. Я знаю, что ты не будешь. — Он кивнул на Стэф. — Пусть они используют записи.
Стэф допила остатки своего кофе.
— Найди костюм и иди танцевать. Возможно, тебе даже будет весело.
— Ну не знаю. Может быть. Мне не очень нравится мысль требовать от людей доказать их вечную любовь к кому-либо еще.
— Сделай это ради Аны. Разве ты не хочешь, чтобы она развеселилась?
Что-то появилось в ее голосе, не те нотки флирта и легкой издевки, как раньше, и я подумала, что в действительности она просит не от моего имени. Если Сэм это и заметил, то никак не отреагировал.
Он изучающе посмотрел на меня, а я так же смотрела на свою чашку, и через минуту он повторил:
— Может быть.
— Ну, Ана идет на танцы. — Стэф одарила меня сияющей улыбкой. — Истории гласят, что мы чаще всего встречаем свою пару именно на посвящениях, потому что понятия не имеем кто в каком теле. Тебя тянет именно к душе. Может, кто-то ждет именно Ану.
— Сомневаюсь. — Я выдавила из себя улыбку, стараясь, чтобы мой голос звучал вежливо. — Звучит весело, но... это всего лишь веселье.
Стэф надулась, а Сэм усмехнулся и сказал:
— Ана самая циничная из всех моих знакомых, которых я когда-либо встречал.
— Но ты пойдешь? — спросила она меня и я кивнула.
— Ты умеешь шить? Каждый сам делает собственный костюм, и ты не должна никому рассказывать какой он из себя, но если тебе нужна помощь, дай мне знать.
— Я умею шить. Я проводила много времени за перешиванием старой одежды Ли, делая ее под себя.
— Великолепно! Ну, тогда мне самое время уходить. Я уверенна, что у тебя много работы на сегодня. Я уже наслышана о вчерашнем инциденте в сторожевом пункте.
— Да, — сказал Сэм, — нам еще нужно позаботиться о некоторых деталях в Доме Совета.
Я встала, обрадовавшись, что у меня появился повод уйти.
— Я пойду, переоденусь во что-нибудь менее мокрое.
После того, как мы попрощались, и Стэф пообещала — или угрожала — увидеться со мной завтра для следующего занятия танцев, я взбежала по лестнице и остановилась на балконе, когда услышала низкий голос Сэма:
— Ты даже не знаешь что случилось.
— Мне и не нужны подробности, достаточно этого, хорошо мне знакомого, взгляда. Я видела его много раз.
— Это не честно. — Я подвинулась ближе к перилам и увидела его опущенные плечи, мне почти стало жаль его. Стэф была самой страшной особой, которую я когда-либо встречала, не считая Ли. — Они сделали меня ее опекуном.
Никто из нас не хотел этого, но так много всего навалилось...
— Тебе лучше разобраться с этим, Доссэм. Я больше не хочу видеть ее такой.
Она пожала его руку и ушла.
Глава 12 — Друзья
Сэм был тихим, как никогда, когда мы вышли в город. Наверное, все еще страдал от упреков Стэф. Я изо всех сил старалась найти слова утешения, чтобы вызвать его улыбку. Не то что бы я хотела сделать вид, что на кухне ничего не произошло, но, если не учитывать будущего союза со Стэф, Сэм — мой единственный друг. Я нуждалась в нем.
Начало дня было теплым, но как же я обрадовалась, что откопала в своей комнате свитер; я натянула рукава, чтобы согреть отмороженные руки.
— Мерзнешь?
По крайней мере, на этот раз он не убегал от меня.
— Уже нет.
Мы свернули с тропинки, и вышли на основную улицу. Город кишит дорогами и перекрестками, все они широкие и безопасные. Правда, нигде не было видно никаких знаков. У приезжего просто нет шансов понять, где он находится.
— Должна же быть какая-то более короткая дорога до Дома Совета, — пробурчала я. — Я знаю, что где-то тут должен ходить транспорт. Об этом было написано в документах Корина в охранной будке.
— Раньше мы водили машины, но из-за этого воздух был полон выхлопных газов и Совет перекрыл дороги. Плюс, содержать машину на должном уровне — дорогое удовольствие, это раздражает. И некоторые люди, — он прокашлялся, — набирали из-за них лишний вес.
Я не могла представить Сэма никак иначе, кроме высокого, стройного и молодого.
— Сомневаюсь, что машины — единственная причина.
— Нет, но они этому способствовали. В конце концов, Совет постановил спрятать их все в хранилище. Но старички или люди с болезнями могут их использовать. Ну и людям с маленькими детьми, которые не могут преодолевать большие расстояния, это тоже разрешено.
Что означает, что Ли взяла одну машину, когда с позором сбегала из города.
— А я думала, что никогда на них не ездила.
— Может, никогда больше и не придется. Главное, всегда оставайся сильной и здоровой. — Мы спускались по улицам, а Сэм рассказывал, кто где живет и как далеко от этого места до Дома Совета. — Конечно, — начал он, показывая вверх — если ты когда-нибудь потеряешься, то сможешь пробраться к храму, срезав через сады. Чего я тебе не советую делать, ну только в крайнем случае. Хоть и мало кто построил себе ограждение, люди ценят конфиденциальность.
Я остановилась посреди улицы и откинула голову назад, мои кулаки оставались сжатыми в рукавах свитера. Храм скрывался за пушистыми утренними облачками.
— Что же там такое спрятано, что занимает столько места?
— Ничего. Он пуст.
Я опустила голову и внимательно посмотрела в его глаза.
