Я последовала за ним мимо одной из огромных колонн, охраняющих площадку на лестнице.
— Мы могли бы закончить нашу экскурсию, черпая навоз из конюшни.
— Ага, и убирая за свиньями.
— По крайней мере, тебе придется страдать со мной.
— Вообще-то, ты будешь страдать в одиночестве. Я уже отработал свое, так что теперь я буду руководить процессом. Издалека притом, а потом буду ждать тебя с какой-то защитой от вони на нос и рот. Но в остальном — конечно. Будем все делать вместе. Возможно, тебе даже что-то понравится.
На его лице появилось... задумчивое выражение.
— Доссэм! — девочка, которой на вид едва исполнилось пятнадцать, бросилась на Сэма и они обнялись. — Ты вернулся! Как раз к посвящению. Ты все-таки сыграешь?
Сэм посмотрел на меня.
— Я еще не решил. Стэф издевается надо мной из-за того, что я плохо танцую. Теперь у меня и Аны ежедневные уроки с ней.
Девушка наконец-то заметила мое присутствие.
— Ты Ана? — я даже кивнуть не успела. — Надеюсь, ты планируешь пойти на танцы на моем посвящении. Возможно, тебе так же удастся уговорить Сэма не прятаться всю вечеринку за пианино. Ведь мы запросто можем использовать записи с кассеты. — Я улыбнулась, как и советовал Сэм, и девушка осталась довольной. — Ну, мне надо бежать. Я как раз обсуждала последние детали к церемонии, но теперь мне надо вернуться к Тере. Она себя не очень хорошо чувствует.
— Надеюсь, она быстро придет в себя, — начала я, но девушка — видимо, Эш — уже быстро спускалась вниз по лестнице. Она помахала нам рукой и растворилась в толпе.
Наконец, Сэм придержал для меня дверь, и я нырнула под его руку.
Главный зал выглядел неприветливо и тихо, оставляя эхо голосов и людского топота позади дверей. Я пыталась побороть желание упасть на месте от усталости. Так много людей... Ну, наверное, я скоро привыкну.
— Ты была великолепна. — Сэм кивнул головой в сторону коридора. — Теперь они запомнят, что ты им понравилась...
— Или им нравишься ты, и, вроде как, не имеешь ничего против меня.
— ...И они расскажут всем, какая ты хорошая. Особенно Арманде. Мне кажется, он готов на все ради тебя.
— Ты просто познакомил меня с людьми, в чьих позитивных реакциях был уверен. Ты тоже брал у них у всех уроки?
Может, мне посчастливится услышать парочку позорных историй о Сэме и это поможет мне восстановить свое достоинство. Уверенна, что у Арманде есть такие в запасе.
Сэм усмехнулся одним уголком губ, всегда одним и тем же. Довольно скоро у него там появится морщинка, подходящая к той, что на переносице.
— А от тебя ничего не скроешь.
Не то чтобы он не пытался. Я все никак не могла забыть его ночной побег из дома прошлой ночью.
Глава 13 — Лица
— Все это здание занято Советом? — спросила я, стараясь поспевать за широкими шагами Сэма.
— О, нет. — Он начал идти помедленнее. — Тут еще находится библиотека, а так же тюрьма и госпиталь, административные комнаты, концертный зал — позже ты его увидишь — и целая комната, отведенная для артефактов, которые архивисты и советники посчитали достаточно важными, чтобы хранить на видном месте.
— Жаль я не могу посмотреть на это все прямо сейчас.
Стены здания украшали картины с незнакомыми мне местами. Видно, что их рисовали маслом.
На них были нарисованы пышные джунгли с цветами всевозможных оттенков, реки, с плескающимися в них выдрами, и пустыни с огромными кактусами и бесконечными песчаными просторами.
— И эти места я тоже хотела бы увидеть вживую.
— Не вижу никаких причин, почему ты не можешь этого сделать. После окончания твоих занятий, мы сможем направиться, куда ты захочешь.
Мне нравилось, что он сказал «мы». Не могу себе представить эти путешествия в одиночку. Я даже не знала, где находится океан, пока не увидела карту Сферы. Да что там говорить, я ничего не знаю о том, что находится за границей, кроме того, что там опасно. Люди изучали эти земли на протяжении тысячи лет; иногда они умирали, но могли рассказать о своих исследованиях после перерождения.
— Ты везде успел побывать?
Он покачал головой и остановился напротив широких двойных дверей с причудливой резьбой — похожей на карту Сердца.
— Совет обосновался за дверью, — сказал он, понизив голос. Он протянул руку, будто хотел дотронуться до моего лица, но на полпути замешкался. — У тебя волосы на лицо упали.
Он опустил руку, так ничего и не сделав. Мои щеки покраснели, и я собрала волосы в конский хвост — подальше от лица — и расчесала запутавшиеся локоны.
— Ну, как я теперь? — я расправила складки на платье.
— Прекрасно.
Не «лучше» или «еще есть над, чем поработать», как я ожидала.
До того, как я успела выдавить ответ, он открыл дверь и провел меня внутрь обширной комнаты, такой же большой, как первый этаж в его доме. Статуи стояли напротив стен, словно стражники, спасающие гобелены от пыли. Нас окружали блеклые картины с животными или геотермальными явлениями.
Все десять Советников сидели на своих местах. Они находились по одну сторону длинного стола, вырезанного из десятка видов деревьев, с инкрустированным драгоценным металлом, складывающийся в сложные, плавные узоры. В дополнении к Совету, в комнате сидел еще один мужчина за небольшой партой, печатая на чем-то, что могло быть более большой версией ВУСа.
Мойрик, находящийся в центре ряда Советников, встал и поздоровался:
— Доссэм. Ана. Добро пожаловать.
Остальные кивнули в знак приветствия, а Сайн тепло улыбнулась мне.
— Пожалуйста, присаживайтесь.
Сэм отодвинул стул и кивнул мне, чтобы я садилась первой. Я положила руки на колени, чтобы Советники не заметили мою нервозность. Среди них сидели люди разных возрастов, но у всех них была какая-то глубина во взгляде, как у Сэма, и не важно, что он выглядит на восемнадцать.
— Сегодня мы обсудим сроки проживания Аны в Сердце, и требования, которые она должна будет выполнять, чтобы оставаться ученицей Доссэма и нашей гостьей. В случае если Доссэм или Ана решат оспорить требования Совета, мы примем другие подходящие меры. — Что-то в словах Мойрика навело меня на мысль, что другие меры не будут подходящими для меня. — Заседание по этому вопросу можно считать пока закрытым, но мы огласим наши записи в течение месяца.
Заявление повисло в воздухе, словно предупреждение. Сроки моего проживания. Иные меры. Ох. Мойрик мне нравился меньше всех в совете, но именно он ставит условия. Он тут главный. Если я ему не понравлюсь, то и с остальными у меня нет шансов.
Из того, что рассказывал Сэм, Советники выстраиваются в очереди ради этой должности, когда место становится пустым — что происходит только тогда, когда кто-то умирает — и служат до конца своей жизни. Мойрика выбирали каждую жизнь. Его постоянная связь с Советом, должно быть, сделала его самым влиятельным человеком в Сердце. Сэм так же упоминал, что Мойрик верит в Джанана. Почему кто-то так отчаянно верит в него, без всяких доказательств?
