— Это хорошо, что вы, товарищ Северова, стараетесь аргументированно защитить свою точку зрения. Но при этом вы не учитываете многие реально существующие факты, о которых просто не знаете. Впрочем, в ваших словах есть определенный резон. Думаю, что нам следует еще раз в срочном порядке проверить состояние дел в наших пограничных округах, и в первую очередь в Западном особом военном округе. Товарищ Мехлис. Я специально пригласил вас на это совещание, потому что не знаю другого человека, который смог бы так быстро и дотошно провести подобную проверку.
При этих словах Мехлис явно приободрился и гордо поглядел на нас.
— Товарищи, предлагаю создать группу под руководством товарища Мехлиса. В эту группу от НКГБ войдет лейтенант Северова. Лев Захарович, не кривитесь. У Анны Петровны уже есть опыт подобных проверок. Она вам расскажет. От Генштаба войдет майор Разведупра Серков. Завтра к одиннадцати часам прошу вас, товарищ Мехлис, согласовать план действий с товарищем Шапошниковым, и после обеда вся группа должна будет вылететь в округ. Думаю, что одной недели вам хватит?
— Так точно, товарищ Сталин, хватит. — Это уже Мехлис.
Вот это влетела! Я-то планировала еще поработать в библиотеке, разыскать каких-нибудь спецов по старинному оружию, кое-что прикупить в Москве, а тут полный абзац. И стало понятно, что товарищ Сталин заранее планировал создание группы проверки, а на совещании просто хотел, чтобы все по-настоящему прониклись этой идеей. В результате у меня не только вечер насмарку, но и завтра столько будет дел невпроворот. Да еще с этим Мехлисом, кажется, могут возникнуть трения. Нужно срочно продумать стратегию налаживания отношений. А Сталин тем временем продолжил свою речь:
— Сейчас товарищи Шапошников и Мехлис могут быть свободны, а товарищей Берию и Северову прошу остаться.
— Одну минуту, товарищ Сталин, — заговорил Мехлис, вставая. — Товарищ Северова, сразу после того, как освободитесь, прошу ко мне.
— Не беспокойтесь, товарищ Мехлис. Я сам за этим прослежу, — усмехнулся Сталин.
Шапошников и Мехлис вышли, а Сталин внимательно посмотрел на меня:
— Товарищ Северова. Вы видели, как я отредактировал ваш отчет. В исходном варианте получается, что основная вина в поражениях Красной армии первого периода войны в первую очередь ложится на товарища Сталина. Вы так считаете?
Вот это вопрос! И при этом на меня смотрит уже не «добрый дедушка» и не «руководитель корпорации», а твердый и жесткий человек, которого, при всем желании, не обманешь. И никакое хлопанье ресницами не поможет. Я увидела, как напрягся Берия, и поняла, что отвечать нужно так, как думаю, без всяких уверток.
— Из всего того материала, который был мне известен к данному моменту, — да, товарищ Сталин. Кораблем всегда управляет капитан, который несет ответственность за все хорошее и плохое, что там происходит.
— А если корабль попал в шторм и сильно пострадал? Тоже виноват капитан?
— Шторм от капитана не зависит. Но хороший капитан всегда должен предвидеть шторм и заранее к нему подготовиться. И если во время шторма команда вела себя неправильно, если что-то сломалось из-за ошибки боцмана или, скажем, первого помощника капитана, то все равно виноват капитан.
— Вот вы написали, что товарищ Павлов не сумел организовать достойный отпор врагу, допустил развал фронта и прорыв немецких войск. В этом тоже виноват товарищ Сталин?
— В ошибках товарища Павлова виноват только товарищ Павлов, за что он и был справедливо наказан. Но в том, что на таком исключительно важном посту оказался недостаточно компетентный человек, виноват товарищ Сталин, который его назначил. Я где-то слышала хорошее выражение: «Кадры решают все». Следовательно, виноват и тот, кто допустил оплошность при подборе кадров.
При последних словах я заметила, что выражение лица товарища Сталина немного смягчилось. Берия, кажется, тоже перевел дыхание.
— Скажите, товарищ Северова, а откуда вам стало известно это выражение про кадры?
— Не знаю, товарищ Сталин. Где-то то ли читала, то ли слышала.
— Я вам подскажу. Эти слова были сказаны товарищем Сталиным 4 мая 1935 года в Кремлевском дворце при выступлении перед выпускниками военных академий. Получается, что товарищ Сталин сам не следовал своим правилам. Хорошо, — решил подвести итоги товарищ Сталин. — Идите, вас ждет товарищ Мехлис. Мой секретарь товарищ Поскребышев подскажет, как его найти.
— Товарищ Северова, — подал голос Берия. — После разговора с товарищем Мехлисом возвращайтесь в наркомат. Я сегодня буду работать допоздна.
— Слушаюсь, товарищ Берия.
При выходе я не удержалась и оглянулась. Так получилось, что в этот момент Сталин посмотрел мне вслед, и это снова был добрый дедушка. Выйдя из кабинета, я подошла к Поскребышеву. Он подробно объяснил мне, как найти Мехлиса, который, по словам Поскребышева, раньше был начальником Политуправления РККА (ПУ РККА) и скоро вернется на эту должность, только теперь она будет называться «начальник Главного управления политической пропаганды Красной армии (ГУПП КА)». В кабинете у Мехлиса уже сидел мужик лет тридцати с майорскими знаками отличия. Я решила, что это и есть Серков, — первые же слова Мехлиса это подтвердили.
— Товарищи. У нас срочная и очень важная работа, порученная самим товарищем Сталиным. Поэтому времени на церемонии знакомства нет. Вот Анна Петровна Северова, лейтенант НКГБ, а вот Юрий Афанасьевич Серков, майор РККА.
При этом Серков посмотрел на меня с непонятным удивлением.
Только тут я сообразила, что товарищ Сталин назвал меня лейтенантом и товарищ Мехлис называет так же, несмотря на то что я младший лейтенант и петлицы у меня соответствующие. Теперь ясно, почему Серков удивился. Впрочем, сейчас не до этого, но вопрос товарищу Берии я задам. Как я уже слышала, товарищ Сталин ничего просто так не говорит.
Глава 11
Пожав друг другу руку, мы с Серковым изобразили полное внимание. Мехлису, кажется, это понравилось, и он важно начал даже не говорить, а излагать свои мысли:
— В течение недели мы должны побывать во всех армиях Западного особого военного округа и выяснить степень их готовности к ведению боевых действий в случае внезапного нападения противника. Сейчас нам предстоит разработать планы проверки, которые я не позже завтрашнего утра согласую с товарищем Шапошниковым. Жду ваших предложений.
— Товарищ Мехлис, — заговорил Серков, — давайте сначала предоставим слово самому младшему по званию.
— Согласен, — моментально отреагировал Мехлис. — Вполне разумно, чтобы мнение руководства не оказывало влияние на мнение младших командиров. Вам слово, товарищ Северова.
(Не иначе как мужики уже о чем-то сговорились, пока меня не было.)
— Во-первых, — начала я, — поскольку я самая младшая не только по званию, но и по возрасту, не обижусь, если вы будете просто называть меня Аней.
