Так, Анна Петровна, вы все поняли? Сейчас Борис Михайлович позвонит одному своему старинному приятелю. Бывшему полковнику царской армии. К сожалению, к нашим органам он относится, мягко говоря, нелюбезно. И в чем-то его можно понять. При Ежове его арестовали и даже успели приговорить к ВМН. Но, к счастью для полковника, Ежова вовремя сняли, а по звонку товарища Шапошникова товарищ Берия приказал провести доследование. Все обвинения оказались липовыми, основанными на доносе, как выяснилось, его соседки. Комната его ей понравилась. Полковника выпустили и в качестве компенсации дали две комнаты в другом доме. Теперь в соседях у него милая старушка — бывшая графиня, которую такой сосед вполне устраивает. Этот полковник, его зовут Романов Аристарх Ксенофонтович, в настоящее время работает в комиссионном магазине в должности заведующего антикварным отделом. Он скоро заканчивает работу, но вы вполне успеете, даже с учетом того, что зайдете в наше ателье — к нему лучше идти в штатском. Комиссионный магазин находится на углу нашей улицы и Рождественского бульвара. Отсюда полторы остановки на троллейбусе (остановка на нашей стороне) или пять — семь минут пешком. Телефон этого магазина у меня есть, но если вы надумаете куда-то уйти, то сначала позвоните мне. Я все время должен быть в курсе вашего местонахождения. Вдруг вас снова вызовут наверх. А сейчас можете идти.
Глава 21
Пока Трофимов все это мне объяснял, я вспомнила старую, старую комедию «Берегись автомобиля». Мамуля мне рассказывала, что Андрей Миронов снимался в реальном комиссионном магазине, находящемся как раз в начале Рождественского бульвара. Так что где этот магазин, я прекрасно представляла. И действительно, от ателье за пять минут быстрого шага я туда добралась. Войдя в зал, обратилась к первой же продавщице:
— Подскажите, пожалуйста, где у вас тут антикварный отдел?
Продавщица показала мне на второй зал. В том зале я обратилась уже к другой продавщице:
— Как найти Аристарха Ксенофонтовича?
Она показала в глубь зала, где была дверь с грозной надписью «Посторонним вход воспрещен». Ну, я не посторонняя, мне можно. Я уверенно толкнула дверь, но та не поддалась. Я толкнула сильнее — тот же результат. Тьфу, черт. Дверь открывается наружу. Старая хохма, но я на нее попалась. За дверью был небольшой коридор с несколькими дверями. Я решила ткнуться в ту, которая была открыта нараспашку, и угадала. В небольшой комнатенке, заваленной разным старьем, включая пару пистолетов времен, наверное, Пушкина, лук со стрелами и даже ствол небольшой пушечки «времен Очакова и покоренья Крыма», сидел небольшой симпатичный старичок очень интеллигентного вида, с розовой лысиной.
— Аристарх Ксенофонтович Романов? Вам обо мне должны были позвонить.
— А вы Анна Петровна…
— Северова, — договорила я.
— Очень приятно. Подождите, пожалуйста, мисс Северова, пару минут. Я закончу с бумагами.
— Миссис Северова, — автоматически поправила я.
— Простите, — старичок уставился на меня пронзительным взглядом, — я так сказал, потому что не увидел у вас на руке обручального кольца.
— Так сейчас ведь кольца не носят, — брякнула я и только потом спохватилась. Ой, что я несу! А старичок-то себе на уме. Вон как шустро меня подловил.
— Да, да, уважаемая Анна Петровна. Не носят. Но вы ведь слишком молоды, чтобы помнить те времена, когда все замужние дамы носили обручальные кольца.
— Я — да, но моя мама эти времена помнила и о них рассказывала, — стала выкручиваться я.
Не знаю, поверил ли мне старичок, но взгляд его как бы несколько потеплел.
— Да вы садитесь, Анна Петровна. Или можно я буду просто называть вас Аня?
— Можно. Меня многие так называют.
— Ну и чудесно. Вашу сумочку можете положить вон туда, на стеклянный столик. Не беспокойтесь, не разобьете. У вас там «вальтер» или «браунинг»?
— «Вальтер» ППК.
— Я почему-то так и подумал. В органах именно эта модель сейчас пользуется популярностью. Но я ценю, что вы пришли ко мне в штатском. Значит, у вас ко мне действительно есть дело. Слушаю вас, Анечка.
— Аристарх Ксенофонтович. Меня интересует старинное оружие. В первую очередь арбалеты с болтами, потом пращи и более сложные метательные орудия. Я, простите, плохо разбираюсь в названиях. Требушет, онагр, баллиста, катапульта.
— Анечка, если не секрет, чем вызван такой интерес? Я, например, ни за что не поверю, что вы хотите с арбалетом охотиться на мышей или перепелок. А для штурма городов давно не применяются перечисленные вами орудия.
— Вообще-то это секрет. Но честно сознаюсь, что мышей боюсь, а на перепелок никогда не охотилась и, тем более, не умею их готовить, хотя знатоки говорят, что в ресторанах это совсем не то, что приготовленная дома перепелочка.
— Да, жареная перепелочка — это нечто, — мечтательно проговорил Аристарх Ксенофонтович. Потом спохватился: — Вы уж извините старика, все время увожу вас в сторону.
— Извиняю, только должна предупредить, что времени у меня маловато. В любой момент могут вызвать на работу. А через пару дней я вообще должна вернуться домой.
— И далеко ваш дом, позвольте полюбопытствовать?
Ишь какой любопытный. Впрочем, тут никакого секрета нет.
— Далековато отсюда — в Гродно.
После этих вполне невинных слов Аристарх Ксенофонтович на пару минут задумался и вдруг резко преобразился. Теперь это был «настоящий полковник». Он встал, подошел к двери, выглянул наружу, после чего тщательно закрыл дверь и даже защелкнул на задвижку.
— Вот теперь все встало на свои места, Анечка. Сразу бы сказали, что вам это надо для партизанской войны.
— Помилуйте, Аристарх Ксенофонтович, ничего подобного у меня и в мыслях не было.
— Анна Петровна, — вдруг почти официально обратился ко мне Романов, — вы же знаете, что в германскую я воевал вместе с Борисом Михайловичем и даже был его командиром. Неужели вы считаете, что я не могу сложить два и два? Немцы на Россию вот-вот нападут, уровень подготовки красноармейцев и их командиров я прекрасно представляю. Вы живете вблизи от границы и, судя по всему, понимаете, что первый удар Красная армия не выдержит. Вот и готовитесь к партизанской войне.
— Гражданин Романов. Ваши догадки прошу держать при себе, — не выдержала я. Потом сообразила, что могу этим сильно обидеть старика, и сменила тон: — Аристарх Ксенофонтович. Ну зачем так громко. Да, вы полностью правы. Но я не хочу о своих планах давать объявления в газетах и по радио. Считайте, что мне не дают покоя лавры Дениса Давыдова и Надежды Дуровой. Я, может быть, тоже через несколько лет планирую написать военные записки.
— Хорошо, я вас понял. Постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Но и у меня будет к вам просьба.
— Что за просьба?
— Вам обязательно потребуется начальник штаба. Возьмите меня. У меня с немцами свои счеты. О моих знаниях можете навести справки у маршала Шапошникова.
