– Так ты что, из армии, не из НКВД?
Голос сразу изменился, и тон стал подозрительным.
– Да нет, я лейтенант ГБ. Но попала в окружение вместе с 3-й армией Западного фронта.
– Тогда понятно. – Голос снова потеплел. – А то я стала сомневаться. Решила, что блатная. Со мной так вообще дурацкая история приключилась. Работала и горя не знала, и вдруг рвота и заболел живот. Пошла к врачу, а оказалась на операционном столе – аппендицит. Работы невпроворот, а мне тут отлеживаться. И говорят, что еще вовремя успели: пару часов – и могла помереть.
– Да, я слышала, что с аппендицитом шутки плохи. Но раз уж прооперировали, то скоро выпишут. Помнится, одна моя подруга через неделю уже вышла из больницы.
– Мне тоже сначала так говорили, но вот задерживают. Говорят, что анализы какие-то не те. Кормят фигово, зато таблетками пичкают почем зря. Впрочем, тебе все это еще предстоит.
– Спасибо, утешили, – слегка усмехнулась я.
– Ой, я что-то перебрала со своими жалобами. Извини. Просто лежать одной скучно, а когда подумаешь, сколько еще дел надо было сделать на работе, просто тошно остановится.
– Так вас тошнит не от оставшихся дел, а от болезни. – Я решила не оставаться в долгу. – Как тошнить перестанет, так, значит, выздоровели и можно на работу. А то еще может тошнить от беременности.
– Заткнись, лейтенант, а то у меня от смеха швы разойдутся. Ну, ты и язва. Дал мне бог соседку.
Но меня уже понесло.
– Если хотите, могу рассказать интересную историю как раз про аппендицит. Только обещайте не хихикать.
Зоя чуть-чуть помолчала. Потом сказала:
– Давай свою историю.
И тут медленно, с передышками, так как все-таки было больно, я рассказала историю, которая случилась с одним приятелем моего дедули – человеком настолько оригинальным, что я уверена в правдивости этой истории.
– Один наш знакомый, преподаватель педагогического института, назовем его Б., почувствовал, как и вы, проблемы с животом. Тогда он позвонил своей хорошей знакомой – преподавательнице медицинского института. Назовем ее С. Она сообразила, что это может быть, и велела немедленно приехать. Б. приехал как раз к тому моменту, когда у С. была группа студентов. С. его осмотрела и поставила диагноз: аппендицит. После этого обратилась к студентам: «Сейчас у нас будет внеплановая лабораторная работа на тему «Операция по удалению аппендикса». Б. погрузили на каталку, и вся группа дружно покатила его в операционную. Там его уложили на стол и началось. С. командует: «Шприц». Поднимается рука: «Можно я?» – «Можно. Скальпель». – «А можно я?» – «Можно». И так всю операцию. По словам Б., как только ему отрезали аппендикс, он сразу почувствовал заметное облегчение и почти пришел в норму. Студенты под началом С. стали зашивать ему живот, и Б. не нашел ничего умнее, как сказать, что сейчас у них идут курсы кройки и шитья. Тут С. рявкнула, чтобы он заткнулся. Наконец, все зашили, и С. сказала, что теперь надо больного переложить на каталку. Б. хорошо и бодро себя чувствовал и сказал, что не надо перекладывать, он сам спрыгнет и… спрыгнул. На счастье Б., студенты были к этому готовы и успели его перехватить. А то могло кончиться плохо. Через неделю Б. выписали. При выписке С. ему объяснила, что подобные выходки под наркозом для врачей не редкость. Такая вот история
[16]
.
Зоя внимательно выслушала эту историю, а потом сказала:
– Знаешь, Аня, не рассказывай больше мне таких историй, а то швы у меня точно разойдутся. И вообще, я подозреваю, что от твоих историй и здоровый человек может животики надорвать или, по крайней мере, подавиться. А может, тебя нарочно ко мне подселили, чтобы меня уморить?
– Кто это хочет уморить моего лучшего сотрудника?
С этими словами в комнату вошел какой-то мужик невысокого роста в халате, накинутом поверх формы. От быстрой ходьбы халат распахнулся, и я увидела на петлице два золотистых ромба старшего майора НКВД.
– Да вот, Паша, – стала ябедничать на меня Зоя. – Я только три дня после операции, а тут подселили лейтенанта, которая все время рассказывает смешные истории. У меня от смеха швы вот-вот разойдутся. И не увидишь ты больше своего сотрудника.
– Ничего, Зоенька. Не бойся. Смех улучшает настроение и прибавляет здоровье, – взял меня под защиту старший майор. – Поэтому полагаю, что на самом деле к тебе подселили коллегу для поднятия жизненного тонуса. Наши доктора – они хитрые. Если что не могут сделать напрямую, то пытаются действовать в обход. Как тебя зовут, красавица?
Это уже ко мне.
– Лейтенант ГБ Анна Северова, товарищ старший майор. Оперуполномоченный Гродненского райотдела ГБ.
– Так вот кто моим орлам пару месяцев назад дорогу перебежал. Зоя, – обратился старший майор к моей соседке, – именно эта девица-красавица сумела найти бумаги, за которыми охотился мой отдел. Ну-ка, товарищ Северова, сознавайся, как тебе это удалось, а то из отчета, как всегда, толком ничего не понять.
– Чисто случайно, товарищ старший майор. Во время обыска у одного мужика обнаружили имущество, которое явно ему не принадлежало. Я решила, что не все нам удалось найти, и еще подумала, что, может, он что-нибудь прихватил не сильно для себя нужное, а просто так, из крестьянской прижимистости. Вот наобум и потребовала отдать бумаги, а он вдруг взял и отдал. Полагаю, что он вместе с бумагами и деньги прихватил, но я, с учетом перспективы, деньги решила с него не требовать.
– Вот, Зоя, видишь? Точно наш человек. Быстро сориентировалась и при этом подумала о перспективе. Ты сейчас у кого служишь, Анна Северова?
– Вообще-то до ранения я была порученцем у генерала армии Жукова, а теперь не знаю. Сначала надо выздороветь.
Видно, что мои слова о работе порученцем у Жукова несколько озадачили старшего майора. Он хмыкнул и ничего на это не сказал, но уверена, что взял мои слова на заметку. Потом он повернулся к Зое, помог ей встать, и они вышли в коридор. Я, наконец, смогла улечься поудобнее и задремать. Проснулась я только к обеду. Сделала пару вздохов – боль осталась, но стала глуше и терпимее. И дырочка уже так не дергает. Значит, помогает мазь. Может, и ребро быстрее заживет. На обед был протертый морковный суп, что-то такое из мяса (я вспомнила, как папуля про такие блюда говорил, что они из жеванного кем-то мяса) с жиденьким картофельным пюре и кисель. Кисель был очень вкусным. Я это все уплетала, а Зоя с завистью на меня смотрела. Она пока еще на самой жесткой диете. Мяса ей вообще не дали. Только пюре и чай. После обеда я сыто вздохнула и не удержалась от вопроса:
– Зоя, скажи, пожалуйста, а кто был этот старший майор?
– Это, Аня, один из заместителей товарища Берии, Павел Анатольевич Судоплатов. А что, понравился?
– Дело не в том, понравился или нет. Просто мне показалось, что он хочет меня к себе забрать.
