Сразу после прекращения огня началась вторая стадия, которая тоже неоднократно отрабатывалась дома. Пока мы с командиром допрашивали эсэсовца, остальные члены отряда проводили контрольные выстрелы, собирали документы и оружие, проверяли работоспособность захваченной техники. Так как все захваченное оружие нам тащить было не с руки, то решили создать небольшой склад в укромном месте. Вдруг еще кому-нибудь пригодится. Мы с Васиным одобрили также замену четырех наших пулеметов на немецкие. МГ-34 кое-кому из пулеметчиков нравились больше наших ДП. Я при этом вспомнила рекомендации Кости. Впрочем, решение оправдывалось еще и тем, что боезапас для наших пулеметов мы несколько поизрасходовали, а тут немецкие пулеметы практически с полным БК. Спрячем наши ДП с минимумом патронов, зато у остальных пулеметов БК, можно считать, восстановится. Я, кроме всего прочего, снова разжилась «парабеллумом», взятым у унтера. А Васин прихватил маузер у офицера. Немецкие гранаты решили взять все. Они не такие удобные, как наши, зато взрываются так же хорошо. Короче, прибарахлились.
В самом конце нам пришлось выполнить еще одну, причем весьма печальную миссию – похоронить всех наших красноармейцев, а также жителей деревушки. Немцы – аккуратисты и, к сожалению, в живых никого не оставили. По прикидкам Васина, время у нас было, так как вряд ли вдогонку одной колонне немцы пошлют другую. А подать сигнал тревоги немцы явно не успели. Стыдно признаться, но насколько спокойно я отношусь к трупам немцев, настолько же нервно отношусь к нашим убитым. Поэтому под благовидным предлогом я постаралась увильнуть от этой работы. А слезы под дождем, слава богу, незаметны. При этом я еще подумала, что, скорее всего, обстреливали немцев одни, а под раздачу попали другие. Вряд ли стрелявшие в немцев решили после этого спокойно остаться в деревне. Точняк, что это были окруженцы. Не исключено, что и немцы так думали. Эх, не сообразила задать немцу этот вопрос, а теперь уже поздно.
В двух километрах от дороги в лесу бойцы вырыли яму, там попрятали лишнее добро, завернув в остатки брезента, и сверху аккуратно заложили дерном. На заключительном этапе обсыпали порошком от собак. Склад решили не минировать, так как собственно мин с нами и не было. Да и незачем – не такая тут уж большая ценность. И нашим будет проще. Зато приметы постарались оставить надежные, чтобы будущие партизаны не мыкались в поисках «богачества».
Глава 24
Только горячка боя отошла, сразу снова прорезался аппетит. Пришлось раскурочить немецкие пайки – ничего, съедобные. Перекусывали на ходу, поскольку задержка у деревни не входила в график нашего перемещения. Зато появившаяся в нашем распоряжении техника: три исправных мотоцикла и один грузовик – позволила повысить скорость движения. Каждый боец при себе оставил минимум груза – все остальное ехало на транспорте. Пока я уминала свою порцию, меня не оставляло ощущение, что с нашим отрядом произошли какие-то изменения. Раздражало то, что не могла понять: в чем именно заключаются эти изменения, и, следовательно, неизвестно, к лучшему они или к худшему. И вдруг до меня дошло: ведь для подавляющего большинства бойцов нашего отряда это был первый бой! Самый ПЕРВЫЙ! Да, у нас практически нет молодняка, который пришел в армию прямо со школьной скамьи. Вдобавок многие мужики имеют солидные спортивные звания от первой категории и выше. И все прошли суровую подготовку. Но в реальном бою, в огневом контакте с противником, до этого, кроме меня, были только Васин и Фогельсон, воевавшие на финской, и Аистов, который, со слов Фогельсона, воевал с бандитами в ЧОН
[27]
. Еще, насколько я помню анкетные данные курсантов, три бойца пришли к нам из пограничников, отходивших с боями от западной границы. Остальным не приходилось в реале убивать врага. А теперь все прошло, прошло очень успешно, и люди испытывают эйфорию. Вот только важно, чтобы голова от успехов не закружилась. Поэтому при случае надо будет всех немного одернуть. Именно немного, чтобы настрой оставить, но предостеречь на будущее. Потом мне в голову пришла еще одна мысль. Теперь я с полным правом на своих лекциях смогу говорить: «Вот, например, как мы разгромили колонну карате-лей, усиленную средним танком, не потеряв при этом ни одного бойца». Или что-нибудь в этом роде. И пусть Судоплатов попробует возразить!
Где-то километров через пять лесные заросли стали совершенно непроходимыми, а на дорогу мы выехать не рискнули. Говорят, что наглость – второе счастье, но наглеть стоит в разумных пределах. Мы еще недостаточно освоились за линией фронта, чтобы напялить на себя немецкую форму и двигаться по дороге. Тем более что весь отряд в один грузовик все равно не влезает. Поэтому нашли укромное место и стали думать, что делать с нашими транспортными средствами? Сжечь нельзя, так как засекут место пожара. Просто поломать – можно, но возня, да и пальцы бастуют, и жаба душит. Приняли некое усредненное решение: технику загнали в овраг и забросали ветками. Перед тем как забросать ветками, поснимали свечи и провода и спрятали в отдельном, хорошо замаскированном тайнике на расстоянии около ста метров. Пускай ищут. Сами неподалеку решили расположиться на отдых до вечера. А что? Заслужили.
За то ли обедом, то ли ужином между нами завязался спор. Комиссар стал требовать отчеты: кто в кого стрелял, кто что взял из трофеев и т. п. Командир стал отмахиваться, говоря, что бой вел весь отряд и поэтому счет нужно вести не индивидуальный, а отрядный. Я в этом его поддержала. Потом вспомнила историю и предложила отчет о бое написать в суворовских традициях. Оказалось, что ни Васин, ни Фогельсон этих традиций не знают. Пришлось рассказать
[28]
. Народ, услышавший эту историю, захохотал. Может быть, даже сильнее, чем она того заслуживала. Возможно, что тут как раз сказался определенный отходняк от первого боя. В конце концов решили число немцев записать по числу собранных солдатских книжек, хотя совершенно точно, что не все книжки успели забрать. Плюс техника и вооружение. Для начала неплохо. Посмотрим, как пойдет дальше.
К вечеру мы, наконец, добрались до нашей первой точки – окрестностей поселка Рудлово. Тут мы должны взорвать железнодорожную ветку Смоленск – Ельня, чтобы облегчить положение наших войск, ведущих под Ельней тяжелые бои. Во время поспешного отступления эту ветку не успели как следует взорвать, а может быть, и диверсанты помешали. Короче, немцы ее быстро восстановили и пустили по ней составы с оружием и боеприпасами. Так что задача перед нами поставлена очень важная. Для начала мы выбрали себе место для дислокации в нескольких километрах от поселка в самой чащобе, чтобы ни с земли, ни с воздуха нас не могли бы заметить. Костры разрешили разводить только в небольших ямках и только под тентами или, в крайнем случае, под густыми елками. Пока бойцы занимались обустройством, наш мини-штаб собрался на совещание. Первым заговорил Васин, начав с вопроса:
