Вот дрезина прошла. Теперь нужно выждать десять минут, чтобы она удалилась на расстояние, с которого не будет слышен бой, когда он тут вдруг возникнет. Часовые, прогуливающиеся около зениток, неторопливо расходятся после встречи. Еще чуть-чуть, и оба немца оседают на землю. Тут же я со своей группой проникаю в блиндаж зенитчиков. Там мы тихохонько распределяемся по топчанам и начинаем работу. Все прошло без шума и пыли, хотя шум в самом конце все-таки был. Кто-то из наших поскользнулся в крови и приложился как следует головой о бревно. Несмотря на строгий запрет, боец высказал все, что думает о таких бревнах, но снаружи нас, к счастью, никто не слышал.
Я осторожно высунулась наружу. Вроде бы все идет по плану. Часовые у зениток ходят, как и раньше. То, что теперь вместо немцев ходят наши, охрану моста не пугает. Главное, что часовые есть – никуда не исчезли. Еще несколько минут, и я слышу два негромких хлопка. Так как подобраться к часовым на мосту было очень трудно, то использовали арбалеты. Вот и пригодились. Все, время пошло. Моя группа быстро превратилась в расчеты зенитных установок, и Flak38 моментально перенацелили на пулеметные гнезда охраны моста. Тут нужно шустрить. С такого расстояния пулеметчики, если успеют, могут из своих МГ запросто положить всех «зенитчиков». Конечно, мы об этом подумали заранее, и нас страхуют снайперы, но все-таки. Оказалось, что подготовились мы вовремя, потому что кто-то из немцев, видимо, обеспокоился даже слабым шумом, выглянул из блиндажа, увидел, что часовых на мосту нет, и поднял тревогу. Я видела, как в гнездах завертелись пулеметы, но немцы в утреннем сумраке совершенно не видели, куда стрелять. Зато видели наши снайперы, которые немедленно открыли огонь. Через несколько секунд мы к ним присоединились. Хорошо стреляют зенитки, почти как пулеметы. Только успевай магазины менять. Впрочем, хватило одной замены. Это когда мы, отработав по пулеметным гнездам, перенесли огонь на блиндажи охраны. Кому-то удалось выскочить оттуда, но его снаружи тоже ждали снайперы. Три минуты, и охраны моста не стало. Тут же в дело вступили саперы. Куда и сколько взрывчатки закладывать, им было отлично известно. Опять-таки типовое задание из учебного курса. От блиндажа охраны моста к нам подбежал боец:
– Товарищ лейтенант. Командир приказал срочно уходить, так как немцы могли успеть подать сигнал тревоги. Оказалось, что там проложена дополнительная замаскированная линия связи.
Ну что же. Уходить так уходить. Жалко, что состав мы не успеем взорвать или хотя бы обстрелять его из зениток. Но нельзя же быть такой жадной. Во всяком случае, главное на сегодня задание мы выполнили. Ну, или почти выполнили, так как до взрыва еще несколько минут. Так что пора нам здесь прибраться, и тоже уходим. Как прибраться? Да очень просто. По снаряду в ствол, по толовой шашке привязать снаружи, прикрепить взрыватели, отдельно приладить взрывчатку к оставшимся снарядам. Бикфордов шнур на пять минут, и сваливаем. И между прочим, очень даже вовремя сваливаем. Потому что со стороны Смоленска слышим шум на железной дороге. И тут же небольшой взрыв. Это наш сапер взорвал рельсы в двухстах метрах от моста. Теперь прибытие подмоги задержится на пару минут, чего нам вполне достаточно. Все, уходим, уходим. Извиняйте за беспорядок. Чуток подождите, и вся территория за нами будет убрана.
Только мы убрались на безопасное расстояние, как показались первые немцы, которые осторожно ползли к зениткам. Чуть позже мы увидели, что про мост они тоже не забыли. Как нам ни хотелось понаблюдать за результатом, но осторожность превыше всего. Поэтому шустренько мы свалили подальше к месту рандеву. По ходу дела слышали сначала не очень сильный взрыв – это зенитки, а потом солидный бах – это уже мост. Для него наши саперы взрывчатки не пожалели.
Мы все дружно делали ноги подальше от места, где только что хорошо пошумели. В этот раз, пока я бодро топала вместе со всеми, мысли в голове вертелись совсем другие. Чем-то мне наша вторая операция не понравилась. Да, задание мы выполнили, выполнили с запасом по времени (на это отводилось двое или даже трое суток) и по результату – на ремонт немцы затратят не меньше недели. И все-таки подспудно вертится мысль, диссонирующая со всем произошедшим. К тому времени, когда мы дошли до точки сбора и командир, отправив радиста для передачи донесения, приказал отдыхать, эта мысль у меня окончательно оформилась. Командир и комиссар с гордостью заявили, что вот, наш отряд успешно выполнил первую из поставленных задач. Причем все сделано с опережением графика и без потерь с нашей стороны. Все довольно загомонили, а мы с Васиным отошли в сторонку, чтобы заняться своими делами, пока нет радиста. У радиста туда и обратно путь неблизкий, так как рядом с отрядом разворачивать рацию просто глупо – немцы моментально засекут отряд и сядут нам на хвост. Пользуясь тем, что все разбрелись по своим делам и на нас никто особого внимания не обращает, я решила кое-что дополнительно разобрать с командиром. Тут же, само собой, нарисовался Фогельсон.
– Товарищ капитан, товарищ комиссар. Вот мы сделали больше, чем от нас требовали, но мне кажется, что при этом сделали меньше, чем могли. Если бы мы еще и состав при этом под откос пустили, то да, тогда со спокойной совестью можно было бы утверждать, что все сделано по максимуму. А так – увы.
– Подождите, подождите, товарищ Северова. За такой короткий срок трудно было бы ожидать большего.
– Так точно, товарищ капитан. Но не находите ли вы, что мы немного поторопились? Если бы мы подольше наблюдали, то смогли бы и выявить все линии связи, и повредить их. Тогда сумели бы и нападение организовать потише, вообще без стрельбы. И в конце концов дождались бы поезда и совместили, так сказать, приятное с полезным, то есть взрыв моста с проходом по нему состава. Вот это было бы здорово! И сроки ремонта тогда точно бы возросли.
– Знаете, Анна Петровна, – не выдержал комиссар, – вы хотите действовать по поговорке: «Лучше быть здоровым, но богатым, чем бедным, но больным». Не всегда так получается. При этом вы забываете, что каждый день по этому пути шли на фронт эшелоны. Поэтому чем раньше мы вывели его из строя, тем легче будет нашим на фронте.
– Тем более что завтра немцы уже могли бы начать минирование подходов, – добавил Васин.
– С этим я не спорю, товарищи. Но вот в каком случае ущерб был бы максимален, мы пока не знаем, а хотелось бы.
– Послушайте, товарищ Северова. – Это снова Васин. – В чем-то, может быть, вы и правы. Но сейчас на этот вопрос никто ответить не в состоянии, поэтому давайте пока просто его зафиксируем. А обсуждать будем после возвращения в Москву.
С таким предложением трудно спорить. Действительно, только в Москве специалисты из Генштаба и НКВД смогут установить, где тут истина. Но очень плохо, что мы узнаем об этом постфактум, а хотелось бы знать прямо сейчас, чтобы не совершать ошибок в дальнейшем.
– Вы лучше, товарищи командиры, подумайте вот над чем, – продолжил Васин. – После этой операции у нас вот-вот начнутся проблемы с боеприпасами. Мне тут старшина доложил, что сейчас на каждого бойца осталось по одной нашей гранате и примерно по половине БК патронов. Еще осталось всего три толовые шашки. Есть сорок две немецкие гранаты и четыре работоспособных пулемета МГ-34. На каждый мгач по два запасных ствола и по полтора БК – спасибо запасливым немецким пулеметчикам из охраны моста. Подводя итог, могу сказать, что нас хватит на один короткий бой с интенсивной стрельбой и на закладку нескольких мин, сделанных из гранат. Вот и давайте строить планы на ближайшее будущее исходя из такой вводной. И еще учтите, что еды хватит на четыре, а при жесткой экономии максимум на шесть дней.
