– Черт бы побрал тебя, Ева, – тихо и раздраженно сказал Эйдан после нескольких минут тяжелого напряженного молчания. – Черт бы тебя побрал!
Она вздрогнула от изумления. За что он на нее сердится? И почему в таких неприличных выражениях? Ева отвернулась и подошла к ограде, чтобы обменяться любезностями с молодой леди и ее матерью, которые накануне стояли перед ней в очереди на представление королеве в Сент-Джеймсском дворце.
Глава 17
На следующей неделе Эйдан иногда проводил время в обществе жены. Каждое утро они верхом ездили в парк. Побывали на двух балах, на домашнем концерте и один раз в театре, где сидели в ложе герцога. Но даже в этих случаях они обычно старались не оставаться наедине. Чаще всего Эйдан проводил время с Аллином или со знакомыми военными, многие из которых приехали в Лондон на торжества. Утром он посещал клуб или конюшни Таттерсолла, днем – боксерскую школу Джексона или бега, а вечера после обеда в Бедвин-Хаусе опять проводил в клубе. Ночью он спал один в своей комнате.
Насколько было известно Эйдану, Ева больше не встречалась с Дснсоном. Если она не выезжала с Эйданом, то оставалась дома или ездила с визитами с маркизой Рочестер, или с Фреей, или с ними обеими, хотя она не нуждалась в стражах. Ева сказала Эйдану, что останется верна их браку, и он ей верил. Но его мучила мысль, что она, возможно, мечтает хотя бы об одной короткой встрече со своим любовником. И он еще больше ненавидел себя за ревность, от которой не мог избавиться.
Эйдан считал дни, остававшиеся до приезда в Лондон глав держав-победительниц и торжественного обеда в Карл-тон-Хаусе. После этого будут другие празднества, но Ева уже сможет решить, когда ей вернуться домой. Он не сомневался, что она уедет при первой же возможности и страстно надеялся на это. Эйдан хотел, чтобы она уехала, покинула Бедвин-Хаус, исчезла из его жизни. И в то же время он думал об этом со страхом.
Как он ненавидел всю эту чувствительную чепуху!
Наконец ожидаемый день наступил. Они сидели за завтраком всей семьей, присутствовал даже Вулф, который в этот день не поехал в палату лордов.
– Вы когда-нибудь видели на улицах такое столпотворение? – спросила, ни к кому не обращаясь, Фрея. – Мы едва добрались до парка, а возвращаться было куда хуже. Ты уже выходил из дома, Вулф?
– Нет еще, – ответил тот. – И вполне возможно, что не выйду. Мне бы не хотелось, чтобы меня искалечили в уличной толчее. Но на этот раз известие о том, что почетные гости ступили на британскую землю, конечно, не пустой слух. Герцог Кларенс доставил их на «Непобедимом». Их ожидают в Лондоне сегодня.
– В Лондоне все в это верят, – сказал Аллин. – И каждый, любая собака хотят посмотреть на их приезд. Думаю, после этого начнется настоящее безумие.
– Но мы приехали ради этого торжества, – со вздохом напомнила Фрея. – С соизволение Вулфа, разумеется. Полагаю, что празднование окончательной победы над Наполеоном Бонапартом – великое историческое событие.
– Вам известно, ваша светлость, – немного подалась вперед Ева, – кто именно приезжает сегодня?
– Русский царь, прусский король, князь Меттерних из Австрии, фельдмаршал Блюхер и многие другие, – ответил Вулф.
– А герцог Веллингтон? – спросила она.
– Нет, Веллингтон не приедет.
– Очень жаль. Но интересно было бы посмотреть на приезд других знаменитостей. Я не осуждаю толпу, что собралась на улицах.
Щеки его жены, как заметил Эйдан, разгорелись, глаза заблестели. Ева выглядела удивительно хорошенькой, но она в его глазах уже давно была именно такой.
– Вы увидите их всех завтра вечером, мадам, – напомнил Бьюкасл, – ив более приятной атмосфере Карл-топ-Хауса. Вы также увидите принца Уэльского и королеву.
– Вот будет чудесно, – согласилась Ева. – Но сегодня настроение особенно приподнятое. Его разделяют все, и знать, и простолюдины. Радость объединила самых разных людей, разные народы. Вы не почувствовали это сегодня утром, Фрея? А вы, Аллин?
Аллин усмехнулся:
– Мне кажется, вам не терпится выйти на улицу, Ева. Там вам намяли бы бока, а ваши барабанные перепонки могли бы лопнуть от шума. Ваш носик оскорбил бы запах немытого тела.
– О да, – сказала Ева, – мне и вправду не терпится. А разве другим не хочется?
– Осмелюсь заметить, – откинувшись на спинку стула и играя лорнетом, сказал Бьюкасл, – что и среди людей нашего круга находятся такие, кого привлекает возможность оказаться в гуще толпы, леди Эйдан, но есть что-то вульгарное в желании принять участие в этой массовой истерии.
– Истерии? – повторила нахмурившаяся Ева. – Нет, разумеется, нет, ваша светлость. Я бы назвала это эйфорией. Эйдан положил салфетку на стол.
– Если ты хочешь посмотреть, Ева, – сказал он, – я пойду с тобой.
– Ты согласен? – В последнее время она редко смотрела на мужа, а если это случалось, то он замечал настороженность в ее глазах. Но сейчас в ее взгляде он увидел радость и нетерпение ребенка, которому пообещали желанную игрушку. – Тебя это не очень утомит, Эйдан?
Перспектива смешаться с ликующей толпой на улицах Лондона вызывала у полковника отвращение. Но Ева хотела пойти, а со времени бала в ее честь она ничего от него не требовала.
– Мы поедем к Лондонскому мосту, – сказал он, – и оттуда увидим, как гости будут ехать из Дувра.
– Если сумеете туда добраться, – заметил Аллин.
– Доберемся, – заверил Эйдан, и его брат рассмеялся.
– Благодарю тебя, – сказала Ева, вставая. – С вашего позволения пойду переоденусь. Фрея, не хотите пойти с нами? А вы, Аллин?
Эйдан ожидал от сестры презрительной насмешки. Но она лишь пожала плечами с таким видом, словно лроисходящее забавляло ее.
– Вы все время восхищаете меня, Ева, – сказала Фрея. – Вы устояли перед Вулфом и тетей Рочестер и всех очаровали, и вы по-прежнему упорно сопротивляетесь всем попыткам превратить вас в величественную будущую герцогиню, от которой так и веет скукой.
– Я многому научилась у вашей тети, – серьезно сказала Ева. – За что я очень ей благодарна.
Бьюкасл снова поднял брови.
– Хорошо, дети, вам лучше поспешить, если не хотите пропустить это зрелище.
Никакого зрелища они не увидели, кроме того безумия, которое творилось в городе. Их открытой коляске удалось кое-как подъехать к Лондонскому мосту, вероятно, благодаря мундиру Эйдана – в толпе оказалось достаточно людей, желавших его поприветствовать, похлопать по плечу или, если удастся, пожать руку. Они-то и расчистили дорогу для их коляски. По обеим сторонам дороги, ведущей к Сент-Джеймсскому дворцу, стояли экипажи и толпы людей. Все были в приподнятом праздничном настроении. Изо всех окон свешивались любопытные головы. Уличные торговцы мгновенно распродавали разную снедь и мелочные товары. Тут же, как подозревал Эйдан, промышляли карманники. Много раз при виде лошади или экипажа, появлявшихся с юга, возбуждение людей возрастало. Но каждый раз ожидание оказывалось тщетным.
