— Не знаю, — покачал головой Володя. — Могу
только догадываться, потому что в отличие от Димки гением не был и особым
расположением хозяина не пользовался, а у Димки хватало ума помалкивать. Знаю
одно: это каким-то образом было связано с торговлей наркотиками.
Появление на горизонте наркотиков повергло меня в
недоумение: вот только наркоты мне и не хватало, я нахмурилась, глядя в лицо
Володи, а он торопливо пояснил:
— Это мои догадки. Просто однажды мы сидели в
ресторане, а одна девица, явно накачанная, пыталась покончить с собой,
выпрыгнув из окна. Сцена была мерзкой. А Димка сидел какой-то пришибленный,
наблюдая за происходящим, а потом сказал: «Господи, на каком дерьме мы делаем
деньги. Когда-нибудь придется платить за это». Возможно, он был пьян и не совсем
соображал, что говорит, но это запало мне в голову, а потом кое-какие обрывки
фраз подтвердили догадки.
— То есть фирма «Астор» имела какое-то отношение к
торговле наркотой?
— Не так все просто. Скорее всего через «Астор»
отмывали денежки. Для этого она и была создана. Система очень сложная, и
придумал ее твой Димка, за что и получал большие деньги от благодарных хозяев.
— Но если благодарные, то отчего осерчали на парня, а
заодно и на всю его родню? — усмехнулась я.
— Осерчали… — покачал головой Володя, посмотрел в небо,
запрокинув голову, потом вздохнул и вновь посмотрел на меня:
— Я знаю только одно: он похитил дискету и хотел
получить за нее деньги. Из того, что случилось потом, я могу предположить:
Димка пытался шантажировать хозяев.
— Постой, — нахмурилась я. — Что могло быть
на дискете?
— Да все, что угодно: даты заключения сделок, суммы,
номера счетов. Одним словом…
— И кого он, по-твоему, рассчитывал шантажировать?
Торговцев наркотой? Как, интересно? То есть как, понятно, только каким образом
он надеялся после этого уберечь свою задницу? Не те это люди, которым можно
грозить. Допустим, они заплатят, а что потом? Мешок на голову и в прорубь? Даже
я понимаю всю бессмысленность подобного шантажа, а Димка имел с ними дело и,
конечно, не мог не знать…
— Наверное, рассчитывал их обыграть, он ведь был
азартным парнем…
— Чепуха. Не верю. Ему хорошо платили, и вдруг он идет
на колоссальный риск, зная, что шансы выжить практически равны нулю.
— Меня это тоже долго мучило, но ведь Димка погиб,
причем поплатился за этот дерзкий поступок не только он сам, но и все близкие
ему люди. Разве это не подтверждает мои догадки? Шестнадцать трупов — это
хороший урок для тех, кто осмелится на подобное.
— Возможно. Но такой риск не в характере моего мужа.
Конечно, он любил деньги, но не стал бы… Володя посмотрел на меня с
сочувствием.
— Что было потом? — через некоторое время спросила
я, мы шли по аллее и без интереса разглядывали асфальт под ногами.
— Ничего, — пожал плечами Володя. — Если не
считать похорон и вопросов следователя.
— Если Димка тебе не рассказывал о своих планах, как ты
узнал об этой дискете и попытке шантажа?
Володя вздохнул так тяжело, что вызвал у меня серьезное
беспокойство, остановился и стал ковырять носком ботинка асфальт — глупее
занятия для взрослого дяди и найти трудно, я терпеливо ждала, когда ему это
надоест. Не знаю, на что он надеялся, может, рассчитывал, что я забуду про свой
вопрос и ничего отвечать вообще не придется.
Наконец он поднял голову, поморщился и ответил неохотно:
— Меня шантажировали.
— Кто?
— Господи, Лена, откуда ж мне знать? Шантажисты не
присылают свои визитные карточки.
— Хорошо, поставим вопрос иначе: чем?
— Этой самой дискетой, то есть… в общем, однажды мне
позвонили и сказали следующее: «Мы знаем, что похитить дискету было вашей с
дружком совместной затеей. Дружок уже лишился головы, но о вас нужные люди пока
не знают. И не узнают, если будете платить».
— И ты заплатил?
— А что прикажешь делать? Думаешь, эти типы стали бы
разбираться, что я знал, а чего нет? Да если они, глазом не моргнув, взорвали
дом, где, кроме Димки, было пятнадцать человек и среди них девять женщин и
маленький ребенок… Извини.
— Нормально. Прошло почти два года, я уже могу говорить
об этом.
— О господи… Ну что мне оставалось делать? Они потребовали
сумасшедшие деньги: были уверены, что я знаю, где находятся ворованные бабки.
Большого труда стоило их разубедить. У меня ни гроша за душой не осталось, даже
квартиру пришлось продать. Только после этого отстали.
— В милицию ты не обращался?
— С ума сошла? — Его даже передернуло.
— Конечно-конечно. А кто звонил?
— Женщина. Всегда одна и та же.
— А как ты передавал деньги?
— Оставлял их в почтовом ящике на своей даче. Один раз
пытался следить…
— И что?
— Увидел мотоциклиста в желтом шлеме. Он появился у
калитки через пять минут после моего отъезда, посигналил, потом слез с
мотоцикла, прошел к крыльцу и позвонил в дверь. Так как никто не открыл, он
уехал.
— И откуда ты все это наблюдал?
— С соседнего пригорка, в бинокль. Теперь все? Если
честно, я здорово устал…
— Потерпи. Мне в голову пришла забавная мысль: а что,
если шантажисты не такие уж дураки и деньги действительно оказались у тебя?
— Нет, — покачал он головой. — Нет. Поверь
мне… Если бы эти проклятые деньги в самом деле были у меня, я бы не сидел
здесь, клацая зубами, а при первой возможности исчез и жил преспокойненько за
тысячи километров отсюда.
— Ты отдал все, что у тебя было, просто потому, что
какая-то баба позвонила тебе по телефону? По-моему, это глупо. И
малоправдоподобно.
— Это ты так думаешь, а я, когда мне позвонили… месяца
не прошло с ваших похорон. И она назвала имя… Я испугался, вдруг этот человек в
самом деле решит, что я как-то причастен к Димкиной афере, ведь мы столько лет
дружили…
— И что же это за человек? — вздохнула я.
— Зачем тебе? — нахмурился Володя.
— Так, для общего развития.
— Ларионов Всеволод Петрович, можно проще Сева Крест.
