С Володей мы расстались где-то минут через десять, и я
отправилась в гостиницу пешком. Во-первых, потому, что на ходу лучше думается,
а во-вторых, потому, что не хотела облегчать жизнь приставленному ко мне парню:
ехать по центральным улицам малой скоростью занятие не из легких, пусть немного
помучается.
Севу Креста как возможного шантажиста можно смело
вычеркнуть. Моего мужа он не шантажировал, а попросту убил, чтоб другим
неповадно было. Значит, вышел на Володю кто-то тремя рангами ниже и не
брезгающий малой толикой денег, хотя «толика» не такая уж и малая. Оставим пока
шантажистов, вряд ли это поможет отыскать Ваньку, а вот Сева Крест — личность
явно перспективная. Кто-то решил, что при этом имени у дружка моего мужа
возникнут правильные ассоциации. Володька хитрит, кое-что о том, как Димка
заграбастал кучу денег, он, безусловно, знает. Допустим, Сева Крест отдал
приказ разделаться с вором, при этом в живых случайно осталась я и, случайно
или нет, мой сын. Скорее случайно, повода оставлять его в живых я по-прежнему
не видела. Где был Ванька, когда я металась после взрыва по пепелищу? Не
складывается… Будем считать, что Ванька находится у людей Севы Креста, а
Толстяк, или Свин, как его уже дважды назвали соратники (кстати, прозвище
подходит ему необыкновенно: в самом деле Свин), так вот Толстяк скорее всего
работает на этого самого Креста. Он должен знать, где мой сын, но просто так к
нему не пойдешь и не спросишь, значит, надо его вынудить отвечать на вопросы.
Для этого все средства хороши. Стоит поднять всю муть, осевшую за два года,
тогда непременно всплывет что-то опасное для них и они начнут суетиться. А мне
нужно запастись терпением и ждать, делая при этом вид, что я ищу их деньги.
Сразу подходить к гостинице я не стала, для начала сделала
основательный круг и огляделась. Кое-что мне не понравилось: бритый верзила у
дверей в вестибюле, который увлеченно читал газету, и джип «Чероки» черного
цвета прямо напротив дверей. Оторвавшись от чтения, парень в вестибюле
несколько раз посмотрел на джип и даже подавал какие-то знаки. Посидев немного
на скамейке неподалеку от гостиницы, я решила, что ребята скорее всего явились
по мою душу и торопиться на встречу с ними не стоит. Интересно, есть ли у
гостиницы еще один вход и дежурит ли возле него такой же здоровячок?
На первый вопрос можно было уверенно ответить «да», а вот
второй… Вдруг мне повезло и ребята считают меня дурой, которая ни о каком ином
входе, кроме центрального, ни в жизнь не подумает, а может, они сами не очень
умные, по крайней мере, в прошлую нашу встречу особо сообразительными они себя
не показали.
— Придется проверить, — вздохнула я, вновь обошла
гостиницу по кругу и смогла насчитать еще четыре двери. Одна мне особенно
понравилась, почти вплотную к ней росли две голубые ели, и никаких мордастых
парней возле них не наблюдалось.
Я пялила глаза на вожделенную дверь минут пять, потом
решительно шагнула к голубым елям и, больше не раздумывая, ухватилась за ручку
двери.
За дверью был длинный коридор и, что особенно приятно,
совершенно пустой. Я ходко затрусила вперед и оказалась возле лестницы,
поднялась на пять ступеней и встала перед выбором: можно пойти налево, а можно
направо, два абсолютно одинаковых коридора разбегались в разные стороны.
Я пошла направо и вскоре смогла сориентироваться. Приоткрыв
одну из дверей, я увидела часть холла и сообразила, что нахожусь буквально в
нескольких метрах от вожделенной камеры хранения. Мне очень хотелось иметь на
руках что-нибудь посерьезнее горячего желания победить в предстоящей войне. Я
преодолела эти несколько метров и смогла достать свою сумку, а потом тем же
ходом покинула гостиницу, никого по дороге не встретив. Торопливо удалившись на
почтительное расстояние, бросила прощальный взгляд на джип и на силуэт
томящегося от безделья парня в окне.
По коридорам за мной никто не бегал, значит, утренний
следопыт либо проводил меня до гостиницы и успокоился, либо дожидался меня
возле голубых елей и сейчас вновь собирался сесть мне на хвост. Это стоило
проверить.
Я запрыгнула в троллейбус, проехала до бассейна и спустилась
к старым домам. Улочки здесь узкие, малолюдные, а дворы проходные. Я вышла к
старому кладбищу и немного посидела в зарослях крапивы, высунув кончик носа
из-за ограды.
Ничего подозрительного. Успокоившись на сей счет, я
выбралась из крапивы и через пять минут покинула кладбище.
Требовалось в самое ближайшее время найти себе пристанище, о
котором никому не будет известно, а затем еще раз нанести визит Толстяку.
Пристанище обнаружилось неожиданно легко. Я шла от кладбища
к автобусной остановке по улице, застроенной старенькими одноэтажными домиками.
О всяких там удобствах здесь отроду не слышали, зато покосившихся заборов,
развалюх-сараев и бродячих собак было в избытке.
Перед одним из таких заборов на скамейке сидела здоровенная
баба неопределенного возраста и грызла семечки. Может, поза ее была чересчур
изысканна, может, во взгляде, обращенном ко мне, возник живой интерес, но я,
повинуясь безотчетному порыву, шагнула к ней, расплылась в улыбке и спросила:
— Не скажете, кто здесь может сдать комнату на месяц
или на два? Заплачу вперед.
— Тебе? — вытерев рот кулаком, поинтересовалась
она.
— Мне.
— Я сдам. Иди глянь на хоромы, вдруг не подойдет.
— Подойдет, — заверила я. — У меня работа
хлопотная, весь день на ногах, буду только приходить ночевать.
— Если с хахалем, то двойная цена за ночь. Днем по два
рубля с рыла — ты не обеднеешь, а мне тоже жить надо.
— А если рыл не будет, все равно по два рубля?
— Чегой-то им не быть? — возмутилась
хозяйка. — Девка ты красивая, и здоровьем вроде бог не обидел… Но, если не
будет, плати как квартирантка, хотя такие, как ты, в лачугах не живут, им
удобства подавай.
— Очень мне улица ваша понравилась, —
развеселилась я. — И к работе близко.
— Здесь близко только кладбище, — хмыкнула
хозяйка. — Идем, покажу, что к чему.
Осмотр занял минут десять, я заплатила за месяц вперед и
удалилась, пообещав прийти ночевать и захватить с собой бутылку: обмыть
новоселье. Так как вещей я не оставила, хозяйка к перспективе увидеть бутылку
отнеслась с сомнением, но деньги свое дело сделали, и на прощание она
улыбнулась вполне дружески.
Теперь можно было навестить Толстяка, и я уже знакомым
маршрутом отправилась на улицу Кирова, где находился его роскошный дом.
Не доходя двух кварталов, позвонила из автомата. Трубку
сняли сразу, и Толстяк бросил недовольно:
— Да.
