— Ты не злись, — сказала я примирительно. — Я
от всех этих дел очень далека, говорила уже: в детском саду работаю, но, может,
кто из знакомых знает этих типов и поможет получить назад баксы. Для меня
тысяча «зеленых» — сумасшедшие деньги.
— Само собой, — кивнул Артем, подумал и добавил:
— Мухача зовут Андрей, фамилия Мохов, он, между прочим,
в трех шагах отсюда живет, дом рядом с Военторгом.
— Леню я несколько раз видела с противным коротышкой:
худой, ростом с меня, а глаза… в общем, на психа здорово похож. При нем у меня
конечности немеют. Не встречал? Я, когда встречала его с Леней, только диву
давалась: неужто, думаю, тоже адвокат?
— Видел я его, — кивнул Артем, посмотрел в окно и
Добавил:
— И сейчас вижу. Вон из «мерса» выходит, вместе со
Старосельцевым,
Я тоже в окно выглянула, однако аккуратно, чтобы меня с
улицы не могли засечь.
— Что-то мне с ним расхотелось встречаться, —
сказала я не очень уверенно. — Они сюда зайдут?
— Нет, зачем? — удивился Артем. — К лифту
потопают. А видеться тебе с ним и вправду ни к чему: морда у Лени злая, видно,
жизнь сегодня не радует, от разговоров вряд ли толк выйдет. Да и мне попадет.
Дверь подъезда хлопнула, послышались шаги, потом лифт заработал,
а до нас долетел обрывок фразы:
— Надо это немедленно прекратить, — говорил Леня.
Интересно, что он имел в виду? Если немного пофантазировать, они, к примеру,
хотят прекратить преследование симпатичной особы по имени Елена, которая
таковым преследованиям подверглась со стороны ребят одного авторитетного
товарища по кличке Баклан. Этот самый товарищ может состоять в дружеских
отношениях с еще одним авторитетным товарищем по кличке Мухач, хотя очень
возможно, что они любят друг друга, как кошка с собакой. В первом случае
«прекратить» будет нетрудно, во втором — крайне затруднительно. Хотя, может,
зря я голову ломаю и Ленина фраза ко мне никакого отношения не имеет.
Лифт замер, хлопнули двери, и все стихло, а я поставила
чашку на стол и сказала Артему «спасибо». Он почему-то опять насторожился,
посмотрел с подозрением, но до двери проводил, буркнул «привет» и с заметным
облегчением щелкнул за мною замком.
А я оказалась под дождем, правда, пока я распивала чаи,
дождь поутих, но прогулка пешком не доставила мне удовольствия.
Я взглянула на часы, в ближайшем магазине купила бутылку
водки и направилась на свою новую квартиру.
Хозяйка (звали ее Надька) возлежала на диване в компании
пьяного усатого парня лет на двадцать моложе ее, парень храпел, а трезвая
Надька пялилась в телевизор и тяжело вздыхала: по второму каналу шел какой-то
бесконечный сериал.
— Красиво живут, — заметила она, поудобнее
устраиваясь на диване.
Я поставила на стол бутылку и сказала:
— У нас тоже неплохо. Картошка есть? Жрать хочу…
Картошка нашлась, и огурцы к ней тоже, а также хлеб и
горчица. Мы сели за стол, будить парня Надька не стала.
— И так на ногах не стоит, только добро
переводить. — Покосилась на бутылку и добавила:
— Давай, со свиданьицем.
Мы выпили и принялись закусывать, парень храпел, я задала
вопрос, кивнув на спящего:
— Муж?
— Какой, к черту, муж? Сосед. Ходит… Только что с него
взять: что ни день, то пьян до беспамятства. Это тебе не кино… Ох, свихнешься
от такой жизни.
— Участковый вас часто навещает?
— Не боись, — отмахнулась Надька. — Нашему
участковому все до лампочки, пьянь подзаборная, вот он кто, с утра зенки зальет
и спит где-нибудь, чтоб начальство не застукало. Я его жену хорошо знаю, Любка,
соседка, учились вместе. Говорит: убила бы… да ведь разве ж толк от этого
будет?
— От убийства? — удивилась я.
— Нет, от разговоров. Взаправду кому ж своего мужика
убивать охота? Хотя есть такие, что и допекут… В общем, живи — не дергайся, и
соседи слова не скажут. Тут у всех кто-нибудь да притулился. Вон, напротив,
восемь человек живут: граждане кавказской национальности, чем здесь заняты,
одному богу ведомо, и никому до них дела нет.
— Да, веселая у вас улица, — кивнула я.
Через некоторое время бутылка опустела, и я отправилась
спать. Комната моя была узкой и темной, метров девять, не больше, крохотное
окно с куцей занавеской. Правда, постель чистая, я легла, блаженно вытянув ноги
и прикрыв глаза. От тепла и водки меня разморило, и через несколько минут я уже
спала.
Пробуждение было не столь приятным: под окном нещадно
материлась Надька, я выглянула, покачала головой и пошла умываться. Как
выяснилось, скандалила Надька с соседкой, чья курица пробралась в Надькин
палисадник, за что и была схвачена моей хозяйкой и переброшена через забор на
свою законную территорию. Пока бабы орали, а куры кудахтали, я доела вчерашнюю
картошку и тихо Удалилась через заднюю калитку, направив свои стопы в
гостиницу.
Идти туда не очень хотелось, но, чтобы план мой сработал
(точнее, не план вовсе, а его слабое подобие), надо было заставить разных людей
побольше двигаться, так что хочешь не хочешь, а есть такое слово «надо».
Возле гостиницы я была около десяти, обежала ее по кругу и
устремилась к облюбованной мною вчера двери. Тут меня ждал сюрприз: дверь была
заперта.
— Ну надо же, — обиделась я и устроилась на
скамейке неподалеку от входа. Попасть в белы рученьки к суровым ребяткам я не
планировала и поэтому соблюдала осторожность, на скамейке провела не меньше
часа, но ничего подозрительного углядеть так и не смогла. Хотя заинтересованные
лица могли укрыться в глубине холла или дежурить на этаже, где находился мой
номер. «Что ж, — с грустью подумала я. — Придется идти. Надеюсь,
Толстяк не оплошает и с меня не успеют содрать всю шкуру».
И я пошла. Надо признать, шла довольно нагло, чего-то
насвистывала и пыталась улыбаться: то есть демонстрировала безмятежность,
хорошее настроение и счастливое примирение со всем миром. Администраторша на
этаже отсутствовала, что, с моей точки зрения, было весьма кстати. Площадка
перед лифтом и коридор пустынны, вдали у запасного хода тоже никто не маячил, я
шла по длинному ядовито-красному ковру, подбрасывая ключ и размышляя.
Ни одного врага. Выходит, Баклан с Мухачом подружились. А
может, у моих знакомых из ресторана нашлись дела поважнее, чем меня караулить,
дабы свершить надо мною праведную месть.
Я открыла дверь и закрывать ее не стала, для начала решив
проверить: не ждут ли меня в номере. Прошла узким коридором, заглянула в
комнату: ни души.
