В самом деле, на углу в нескольких шагах от нас был телефон.
Я собралась чертыхнуться вслед за Сашей, но опасения наши оказались напрасными:
вряд ли Валентин что-нибудь видел вокруг, яркие глаза были устремлены в одну
точку, должно быть, в недра таинственной души молодого красавца, а вообще-то
парень выглядел глуповато: вспотел и кусал губы. Еще минут пять ожидания, и он,
не стесняясь, начнет грызть ногти.
— Эк его разбирает, — удивился Саша. — Знать
бы, с кем он пытается встретиться.
— Если повезет, увидим, — утешила я.
Разговор по телефону был чемпионом по краткости, однако
произвел на парня самое благотворное действие. Он перестал кусать губы,
распрямил плечи и понес себя по улице с чувством глубокого удовлетворения.
Девушки смотрели ему вслед, а мы не только смотрели, но и держались поблизости.
Валентин купил в киоске газету и пачку сигарет, закурил и,
вздохнув, надо полагать, с облегчением, направился вниз к церкви Успения
Богородицы.
Очень скоро нам пришлось остановиться, возле церкви
располагалось не больше шести жилых домов, стареньких, одноэтажных, появляться
там было весьма опасно: даже такой занятый собой олух, как Валентин, нас
непременно заметит. Приткнувшись возле чужого палисадника, мы приготовились
ждать.
— Ты видел, куда он вошел? — спросила я. Саша
кивнул.
Ровно через десять минут на дороге появился Валентин, на
«Хонде» и в шлеме, правда, на этот раз шлем был черный. Он выехал из ворот
дома, стоящего справа от церкви, и на бешеной скорости помчался в сторону
площади. Бабка, сидящая на крыльце дома напротив, испуганно перекрестилась, а
местные собаки в количестве четырех штук с громким лаем проводили его до конца
улицы.
— Жадность фраера сгубила, — прокомментировал Саша
и не спеша тронулся с места. Через несколько минут, выехав на площадь, мы вновь
увидели «Хонду», она удалялась в сторону Стародворянской улицы. Правила
движения в центре города приходилось соблюдать из-за обилия инспекторов ГАИ, а
скорость здесь ограниченная, так что потерять Валентина мы не боялись. Он
свернул к вокзалу, и преследование вновь стало занятием непростым: улочки здесь
узкие и довольно пустынные. Саша решил рискнуть и держаться параллельных улиц,
в ответ на мои сомнения заявив:
— Ему просто некуда деться, здесь одна дорога — на
Вокзальную площадь.
— А если укроется в каком-нибудь доме? — возразила
я.
— Не успеет, — отмахнулся Саша и увеличил
скорость.
На перекрестке я смогла увидеть «Хонду», следующую
параллельным курсом, а вот на светофоре нам не повезло: мотоцикл исчез.
— Может, он успел проехать? — засомневалась я, но
Саша отрицательно покачал головой и свернул на интересующую нас улицу. Она была
пуста, если не считать двух мальчишек возле колонки и одного пса, этот лежал в
пыли и лениво щурился. Саша притормозил возле колонки и спросил:
— Пацаны, мотоциклиста не видели в черном шлеме?
— На «Хонде»? — обрадовалось чумазое создание лет
семи. Саша кивнул.
— А зачем он вам? — тут же влез второй.
— На спрос, — сердито ответил Саша, напустив в
лицо суровости. Мальчишки разом затосковали.
— В тети Машин прогон свернул ваш дядька, — без
видимой охоты ответил первый. — Вон туда, там съезд к реке. Только на
машине не проедешь. — Саша тронулся с места, а мальчишка торопливо
добавил:
— Дядь, вы бы хоть трояк на бедность дали.
— Трояк заработать надо, — хмыкнул Саша, а чумазый
раздвинул рот до ушей и сказал насмешливо:
— А вы не мне, вы Шарику, он вам до десяти сосчитает и
лапу даст.
Пес, услышав свое имя, поднял голову и лениво тявкнул, а Саша
засмеялся и бросил в окно монетку.
Тети Машин прогон оказался узкой песчаной дорогой между
двумя домами, дорога круто спускалась к реке, петляя среди огородов. Выйдя из
машины, мы заняли позицию возле чужого забора и стали внизу среди деревьев и
теплиц высматривать мотоцикл. Саша заметил его первым.
— Вон он…
— Там же ничего нет, — подумала я вслух. —
Интересно, куда он собрался?
— Дорога обрывается у реки, — кивнул Саша,
внимательно огляделся и заявил:
— Он хочет бросить мотоцикл. Извини, парень, насчет
жадности я дал маху.
— Что будем делать? — спросила я, потому что
мальчишки у колонки были правы: на машине здесь не спустишься. Валентин между
тем исчез за кустами ивы, повсеместно произраставшей вдоль речки. Через
некоторое время крохотная фигура показалась на дороге: уже без мотоцикла и без
шлема. Выходит, Саша прав.
— От пристани к реке идет лестница, — сказал
он. — Думаю, парень направляется туда. Полчаса ходьбы — и он в центре
города.
— Перехватим его у пристани? — догадалась я.
— Точно. Поехали.
Через несколько минут мы уже сворачивали к пристани, то есть
пристани как таковой уже несколько лет здесь не было, река в этом месте
обмелела так, что до самого моста в разных местах виднелись песчаные мели, облюбованные
чайками, катер и длинная баржа догнивали в нескольких метрах от берега, однако
лестница, спускавшаяся с холма вниз к самой реке, была еще цела, хотя ступени
кое-где обвалились. Через некоторое время, вынырнув из-за очередного холма, на
ней показался Валентин.
Мы сочли за благо отъехать в сторону, но скоро опять его
увидели, он торопливо шел по направлению к проспекту, надо полагать, на
автобусную остановку.
Автобус как раз трогался с места, Валентин свистнул и
замахал руками, а шофер остановился. Мы пристроились за автобусом и
проследовали до магазина «Руслан и Людмила», здесь наш подопечный вышел и далее
отправился пешком.
Выпил пива в кафе на углу, дал бродячему псу сосиску, чем
заслужил мою бесспорную симпатию, и наконец зашагал в сторону центра.
— У нас бензин не кончится? — вздохнула я. Саша
внешних признаков утомления не проявлял. — Чего он здесь крутится? —
нахмурилась я, теряясь в догадках.
— Собрался встретиться с кем-то в городе, —
ответил Саша.
Через двадцать три минуты Валентин свернул во двор дома
номер пятьдесят шесть по улице Левитана и скрылся во втором подъезде.
— Ну вот, — вздохнула я. — Парень в гостях, а
мы не знаем, у кого.
— Узнаем, — успокоил меня Саша. — Подожди,
может, он еще не набегался и опять куда-нибудь отправится.
