— О себе ты скажешь сама, — без улыбки заявил
он. — Если захочешь. Я рассчитывал найти деньги, которые пообещал Бат, и
сунулся в эту историю. А теперь я очень хочу, чтобы ты нашла своего сына и была
счастлива. Лучше всего со мной.
— Любовь дороже денег? — хохотнула я.
— Конечно, дороже. Дураки думают иначе, а я уже
поумнел.
— Звучит многообещающе, — кивнула я. — Можно,
я пока ничего не буду говорить?
— Можно, — засмеялся он. — Я просто хотел,
чтобы ты знала: я тебя люблю. Ты спала на моем плече, а я думал о том, как это
здорово лежать в темноте и знать, что ты рядом.
— Конечно, ты прав, — невесело усмехнулась
я. — Извини, что болтаю всякие глупости, это потому, что я… я не очень
рассчитывала, что когда-нибудь смогу что-то чувствовать. На самом деле я думала
о том же .. И перестань так смотреть на меня, не то опять разревусь.
— Подумаешь, — засмеялся Саша. — Бабьи слезы,
как известно, стоят дешево. Реви на здоровье.
Он обнял меня, притягивая к себе, а я хохотнула и показала
ему язык
Вадим появился около девяти часов. Саша отдыхал, а я
готовила завтрак.
— Как прошла ночь? — спросил он, устраиваясь за
столом, я равнодушно бросила:
— Нормально.
— Ага Я знал, что валяться в постели ему быстро
надоест. Уже по квартире бродит?
— Бродит, — пожаловалась я. — И меня не
слушает.
— Охотно верю. Он вообще не умеет никого слушать. Таким
родился.
— Что ты болтаешь? — обиделся Саша, появляясь в
кухне.
— Пытаюсь втолковать девушке, с кем ей придется иметь
дело.
— С хорошим человеком, — подсказала я, и мы
засмеялись. Не спеша позавтракали, Вадим заварил кофе и сказал, ни к кому
конкретно не обращаясь:
— Серебристая «Ауди» Агапова Дениса Васильевича в
настоящее время находится в фирме «Астор», у Агапова вообще-то две машины, эта
самая «Ауди» и «Газель». На «Газели» он в сильном подпитии умудрился влететь в
«БМВ», принадлежащий этой фирме. Расплатиться не смог, вот «Ауди» у него и
забрали. Во временное пользование, так сказать, пока бабки не заплатит.
— Так… Давайте-ка проанализируем ситуацию, —
предложил Саша.
— Подожди анализировать, — перебила я. —
Вчера Володя сказал, что у моего мужа была любовница. Я хочу с ней встретиться…
— Зачем? — Оба как будто удивились.
— Я тебе уже объясняла: человек, который все это
затеял, где-то рядом. Вдруг Димка ей что-то рассказывал, на что-то намекнул…
— Ты знаешь, где ее найти?
— Я знаю ее имя и место работы.
— Хорошо, пойдем, — кивнул он.
— Тебе нельзя, — влез Вадим. — Отлеживайся,
не то опять кровотечение начнется, а с Леной пойду я. Тебе сиделка без
надобности, сам справишься. На возможные возражения отвечаю сразу: пользы от
тебя сейчас мало, а… все остальное знаешь сам.
Я придвинула телефон и справочник. В справочнике значились
шесть Донцовых мужского пола и три женского. Но нужной мне Наташи не оказалось.
Семь раз мне ответили, что я ошиблась, а на восьмой тоненький детский голосок
произнес:
— Я слушаю.
— Телефон может быть зарегистрирован под другой
фамилией, — подсказал Саша. — Или его вовсе нет в справочнике.
— Володя говорил, что она работает в налоговой… ( Через
некоторое время я уже знала, что Наталья Васильевна Донцова в настоящее время
на больничном, и, преодолев врожденное недоверие работников данного учреждения
ко всем и вся, смогла-таки раздобыть номер ее домашнего телефона.
— Хочешь позвонить? — спросил Вадим, угадав мои
намерения.
— Конечно. А как еще я могу узнать адрес?
— По-моему, предупреждать ее о нашем визите не очень
разумно, а адрес я узнаю.
Он взял из моих рук трубку и торопливо набрал номер. Кто-то
ему ответил, лицо Вадима мгновенно преобразилось, и он запел:
— Ниночка, мне адресок нужен. Донцова Наталья
Васильевна, сколько ей лет, не знаю, но должна быть молодой… Есть телефон,
запиши… какие шашни, радость моя, по работе надо… Сделай одолжение…
Записывай, — шепнул он мне и продиктовал адрес. Потом еще минут пять
развлекал Ниночку всякими глупостями и наконец повесил трубку. — Если человек
на больничном, ему положено быть дома, — заявил он, а Саша с усмешкой
добавил:
— Хотя в такую погоду дома сидят только идиоты.
— Вот ты больной и лежишь в постели. В налоговой должны
трудиться честные люди, значит, эта Наташа глотает таблетки и смотрит телик, а
не греется на солнышке… Через пятнадцать минут проверим, это ж совсем рядом.
На машине Вадима мы добрались до нужной нам улицы за пять
минут, правда, на псиски дома времени потратили значительно больше.
— Я пойду одна, — сказала я Вадиму, когда мы
остановились возле Наташиного подъезда.
— Справишься? — спросил он.
— Конечно.
Наташа жила на втором этаже. Металлическая дверь с
«глазком», звонок, похожий на звук колокольчика. Дверь открылась, и я увидела
женщину лет тридцати, высокую, полную, с милым лицом и очень грустными глазами.
Почему-то это произвело впечатление. Совсем не такого человека ожидала я
увидеть, а нечто длинноногое, юное, с глазами без выражения. Вот так раз ..
выходит, я своего мужа недооценивала.
— Здравствуйте, — сказала я и попыталась
улыбнуться. Если женщина произвела на меня впечатление, то впечатление от моего
появления и описать трудно: она буквально остолбенела, шепнула:
— Господи. — Прижав руку к груди и наконец
собравшись с силами, произнесла:
— Это вы?
Стало ясно: в отличие от меня, ранее не подозревавшей о ее
существовании, ей о моем было известно, более того, она знала, как я выгляжу.
Может, Димка ей фотографии показывал? А почему бы и нет?
— Это я, — пришлось согласиться мне и даже
кивнуть:
— Можно войти?
— Конечно… проходите. — Она распахнула дверь
пошире и посторонилась, пропуская меня в прихожую. Я сбросила кроссовки и
повернулась к ней.
— Куда?
— В комнату., проходите, пожалуйста. Извините, я никак
не приду в себя. Я ведь… вы… вас ведь… извините.
