— Мальчишки у него нет. Можешь мне поверить. Он даже не
подозревал, что тот жив, пока любовница твоего мужа не показала ему газету…
Пацан действительно так похож на твоего сына?
— Похож, — с трудом кивнула я. И стало тихо, я
молча смотрела в стол, а Крест, должно быть, на меня.
— Слушай, — наконец не выдержал он, — хочешь
денег? Много. Ты молодая, у тебя вся жизнь впереди. Можешь мне поверить…
— Я верю, — согласилась я, поднялась, придвинула
стул ближе к столу и добавила:
— Спасибо.
— Если пацан жив, я его найду, — торопливо добавил
Крест.
— Да. Конечно. Спасибо.
Я уже дошла до двери, когда он окликнул:
— Эй, фотография!..
Я тряхнула головой, точно желая проснуться, и вернулась к
столу. На нем появилось несколько листочков машинописного текста, сверху к ним
скрепочкой была аккуратно приколота фотография.
— Про Бата здесь много чего, — пояснил Крест,
ткнув пальцем в листы. — А эти двое просто вояки, служили вместе, на них
практически ничего… Извекова расспросили, как он вышел на киллера, там на
последнем листе код и номер…
Я в третий раз сказала «спасибо» и покинула комнату.
Выдернула последний листок, фотографию и остальные листы сунула в карман, а
этот так и держала в руках.
Саша все еще стоял возле киоска. Увидев меня, бросился
навстречу.
— Что? — спросил он хмуро.
— Ничего, — ответила я. — Ничего. Мальчик
просто похож. Это не Ванька. Мальчика зовут Слава, и он действительно жил со
своим отцом на даче…
— Тихо, тихо, — прошептал Саша, подхватив меня за
локти. — Кто это сказал? Крест?
— О господи… Как я могла поверить?
— Как же без веры? Ну-ка, посмотри на меня. Мне ты
веришь? Веришь?
— Верю, — кивнула я, закрыв глаза.
— Вот и отлично. Я тебе клянусь: очень скоро ты будешь
с сыном.
Я хмыкнула, покачала головой и отвернулась.
— Ложь во спасение никого еще не спасла.
— Пойдем-ка сядем вон там, на скамейке. Я тебе кое-что
расскажу…
Мы устроились неподалеку от ресторана, он обнял меня,
торопливо поцеловал и тут заметил в моих руках листок.
— Что это?
Я тоже про него вспомнила и отдала Саше.
— Ты хотел знать, кто убил твоего друга. Вот по этому
телефону Извеков связался с киллером. — Саша взял листок, посмотрел и
вдруг усмехнулся. — В чем дело? — растерялась я.
— Это телефон Бата, — покачал он головой. —
Бат сам нашел для себя убийцу. Занятно, правда?
— Господи… — прошептала я.
— Издержки профессии. — Саша притянул меня
поближе, погладил мое лицо и сказал:
— Я тебя люблю. Очень. Как бы узнать наверняка, для
тебя это что-нибудь значит?
— Конечно. Дай мне время прийти в себя. Я справлюсь. Я
жила с этим два года, как-нибудь…
— Все будет хорошо, — перебил он, и я ответила:
— Конечно.
Мы еще немного посидели обнявшись, и тут Саша вдруг вспомнил
про свою машину:
— Надо ее забрать Кой черт на такси деньги тратить?
Я огляделась и сообразила, что мы в двух кварталах от дома
Светланы, во дворе которого Саша оставил свою «девятку».
— Пойдем? — спросила я.
— Жди здесь. Я бегом, через пять минут вернусь. Саша
поднялся, увидел женщину, торговавшую мороженым, купил эскимо и протянул мне:
— Ешь мороженое и думай о хорошем.
— Ладно… — попробовала улыбнуться я, и это почти
удалось, спросила:
— Мой пистолет у тебя?
— Да, — удивился Саша.
— Дай, пожалуйста.
— Зачем? — не понял он.
— Не знаю. Звучит по-дурацки, но я к нему привыкла.
— Возьми, — покачал он головой и очень аккуратно
передал мне оружие. — Только не убивай никого, пока я не вернусь.
Он махнул рукой и зашагал в сторону Светланиного дома.
Мороженое я съела, потом купила булку и кормила голубей, сидя на лавке. Прошло
много времени, прежде чем я поняла Саше давно пора вернуться. Сердце вдруг
стремительно рухнуло вниз, и дышать стало трудно, я вскочила и бросилась
бежать, шепча безо всякого смысла:
— Господи, пожалуйста…
Меня обогнала пожарная машина, из-за поворота появился
милицейский «газик» с включенной сиреной, а я уже все поняла. Во дворе
толпились люди, и на стоянке догорали три машины…
— Что случилось? — громко спрашивала женщина с
котом в руках.
— Машина взорвалась, и еще три загорелись… Так рвануло,
болта не найдешь, говорят, парень в нее сел, и тютю… Ой, что делается, белым
днем… ничегошеньки не осталось.
Я прижалась лбом к стене дома и жалобно взвыла, а потом
позвала:
— Саша, Сашенька… — и пошла по улице, ничего не видя и
не слыша вокруг, потом побежала…
В себя пришла возле двери квартиры Бата, вспомнила, что
ключей у меня нет, они остались у Саши, и опять побежала, на этот раз в казарму
«Швейника». Дверь была не заперта, но Вадима дома не оказалось. Я рухнула на
постель, сунула голову под подушку и завыла. Потом вскочила и зачем-то
принялась стаскивать джинсы, в кармане лежала фотография с подколотыми к ней
листками бумаги. Я схватила их, начала читать. На снимке слева направо: Ремезов
Вадим Сергеевич, Баташев Роман Николаевич, Ключевский Виктор Павлович… Я
порвала листы, отшвырнула в сторону обрывки и посмотрела на фотографию.
— Господи… Саша… — проронила я жалобно, а потом
засмеялась, смех перешел в тихое поскуливание. Я оделась, выпила стакан воды и
включила телевизор. «Я должна увидеть Вадима, — тупо глядя в экран, думала
я. — Я должна…» А потом подумала другое: «Зачем?» — и разозлилась на себя.
Я вздрогнула, услышав знакомую фамилию. По телевизору шли
местные новости. «Сегодня около полудня в районе стадиона „Торпедо“ был
обнаружен обезображенный труп мужчины… — тщательно выговаривая слова, сообщил
диктор. — Удалось установить личность убитого. Им оказался Извеков Сергей
Федорович…»
— Одни покойники, — хохотнула я, и тут зазвонил
телефон. Я стала его искать, радуясь, что хоть кто-то остался в живых, сказала:
