По иронии судьбы хозяйку паспорта звали Еленой, так же, как
меня. Пожалуй, это все, что было между нами общего. Я всмотрелась в лицо на
фотографии. Снимок явно неудачный: женщина глупо таращила глаза, крепко сжав
узкие губы, точно кто-то смертельно ее напугал. Я вздохнула и спрятала паспорт.
Что ж, возраст подходящий, женщина не замужем, бездетна, а в остальном… другого
паспорта все равно нет. Оставаться на вокзале с чужим паспортом я не рискнула
и, немного отогревшись, вышла на улицу. До объездной дороги было остановок пять
автобусом, я пошла пешком, чтобы не замерзнуть в долгом ожидании транспорта, и
с тоской подумала о вокзале: лечь бы в тепле на лавку, вытянуть ноги… Я
остановилась посреди улицы и впервые с удивлением подумала: куда я еду, а
главное — зачем? Усмехнулась, покачала головой и зашагала быстрее: холодный
ветер продирал насквозь. «Надо ехать, — напомнила я себе. — Дальше,
как можно дальше».
Я миновала перекресток, заметила грузовик, махнула рукой, и
машина с огромным прицепом тяжело затормозила. Я с облегчением вздохнула и
полезла в кабину. Мужчина, немолодой и лысый, смотрел на меня с любопытством.
— Куда путь держишь? — спросил он весело. Я
назвала ближайший областной центр. Шофер присвистнул, с сомнением покосился на
мои туфли и сказал:
— А я думал, ты на юг собралась.
— Нет, я с юга. Не совсем, конечно, но дома у нас еще
тепло.
— А откуда ты? — заинтересовался шофер, проявляя
нормальное любопытство, а вовсе не подозрительность.
— Из Рязани, — наугад ответила я. Дядька опять
присвистнул:
— Эко тебя занесло… По какой надобности?
— Так… в гости, — туманно ответила я.
— Ага. — Он еще раз внимательно посмотрел и
спросил:
— К мужу едешь, на свидание?
Я усмехнулась, но кивнула в знак согласия, и шофер тоже
кивнул, как видно, все разом для себя уяснив.
— Сегодня не доберешься, — сказал где-то минут
через десять. — Я только до Семеновки еду, это поселок, восемьдесят
километров отсюда. Я там живу, а работаю в городе, вот решил домой
заглянуть. — Я слушала и кивала время от времени, радуясь, что самой
говорить не приходится, глаза слипались, а я с облегчением подумала, что
восемьдесят километров — это довольно далеко… — Жена у меня в больнице, в
городе, — продолжал болтать шофер. — Хозяйство без присмотра
осталось, вот еду проверить.
— А дети? — спросила я, чтобы создать видимость
разговора.
— Детей нет. Жена-то мне не жена вовсе, то есть живем
просто так, без росписи… у нее сын в армии, второй год… Угнали к черту на
кулички… — Он еще что-то говорил, но я уже не слышала. Очнулась, когда машина
остановилась, удивленно огляделась, не сразу сообразив, где нахожусь.
Машина стояла возле какого-то забора. Протерев глаза и
присмотревшись, я смогла различить одноэтажное строение с темными окнами,
крыльцо и собачью будку. Мотор работал, но шофера в кабине не было. Тут дверь
распахнулась, и появилась его голова, дядька хитро подмигнул и спросил:
— Проснулась?
— Да. Где мы?
— В Семеновке.
Я посмотрела на часы: половина восьмого. Страшная темень,
отсутствие фонарей, а также, что очень вероятно, и какого-либо вокзала. Значит,
придется шагать всю ночь. Я вздохнула и, подхватив сумку, выбралась из кабины.
— Спасибо! — крикнула я дядьке, не видя его из-за
машины. Он вынырнул откуда-то сбоку, посмотрел с недоумением и спросил:
— Ты куда?
— На дорогу, — ответила я, не испытывая ни
малейшего желания поддерживать разговор.
— На дорогу, — хмыкнул шофер и даже покачал
головой. — На какую дорогу? Ты глянь, что делается: мороз, а ты в
туфлишках. Заходи в дом…
Проще всего было бы послать его к черту, но в теплой кабине
меня разморило, очень хотелось спать, я туго соображала спросонья, поэтому все
еще стояла с сумкой в руках.
— Спасибо, — ответила я лениво. — Только мне
это не подходит. Всего доброго…
— Эй, да подожди ты. — Дядька вроде бы
рассердился. — Не о том я… Переночуешь, а завтра я тебя с мужиками
отправлю до областного центра. Сейчас ты все равно ни на чем не уедешь, у нас
здесь не Рязань…
Конечно, он был прав, я вздохнула и пошла к калитке,
представила, что буду спать в настоящей постели, и ощутила что-то вроде
блаженства. Правда, был еще дядька…
«Ну и что, — с неожиданным равнодушием решила я. —
Начнет приставать — я его убью».
Не знаю, смогла бы я в самом деле его убить, но делать
этого, слава богу, не пришлось.
В доме имелось паровое отопление, должно быть, в отсутствие
хозяев кто-то из соседей приглядывал за домом, потому что было тепло.
— Проходи, — сказал дядька. — Зовут меня,
кстати, Петр Васильевич.А тебя?
— Лена.
— Ага, давай-ка, Елена, пошарь в кухне, авось чего
найдешь, да и в сумке тоже, прихватил кое-что из города.
Хозяин принес два ведра воды и опять куда-то исчез. Вернулся
он только через час. Я с удивлением на него посмотрела: мокрые волосы,
полотенце на плече.
— В бане был, — пояснил он в ответ на мой
взгляд. — Просил соседей натопить. Беда в этом городе, все никак не
привыкну… Если хочешь, сходи, баня в огороде, вода есть…
— А соседи? — спросила я.
— Что соседи? Ты ж на всю улицу кричать не будешь.
Темно, тебя и глазастый не углядит, да и бог с ними, с соседями.
Уговаривать меня не пришлось, через пять минут я уже была в
бане. Топили ее утром, и особого жара сейчас не было, я сидела на лавке и
плакала от счастья, а может, не от счастья вовсе, а от страшной тоски. В голове
бродили странные мысли, и одна из них меня поразила, потому что подумала я тогда
вот что: я живая. Вот так и подумала. Не то чтобы очень обрадовалась, просто
поняла, осознала.
А потом вернулась в дом. Петр Васильевич сидел за столом в
кухне и допивал поллитровку. Посмотрел на меня внимательно и головой покачал:
— Надо же…
— Что? — не поняла я.
— Не разглядел тебя как следует в машине… да и здесь в
доме… Сколько годов-то тебе?
Я вспомнила про ворованный паспорт.
— Двадцать семь.
— А муж-то давно?..
— Давно. Вы мне скажите, где можно лечь?
