– Да, после того как я принесу самую сердечную благодарность леди Фрее за то, что она спасла мне жизнь, и извинения за доставленные неудобства, – подтвердил маркиз.
– Никаких неудобств не было, Вулф, – решительно возразила Фрея. – Я с радостью согласилась с планом маркиза, и в результате нудная жизнь в Бате в течение последней недели стала вполне сносной.
– В течение недели, когда ты наслаждалась прогулками по городу и близлежащим окрестностям в любое время суток с джентльменом, который не является твоим женихом, и его объятиями, – заметил Вулфрик.
– Объятия были всего два раза, – возразила Фрея, решив, что уж если быть честной, то до конца. – Ты ведь не станешь заострять на этом внимание, Вулф. Мне уже двадцать пять, и я не нуждаюсь в сопровождающих и опекунах, как бедняжка Морган.
Герцог перевел загадочный взгляд на маркиза.
– Предостережение, сделанное вашей тетушкой не далее как час назад, сбудется, когда вы на следующей неделе бросите мою сестру, – заметил он. – Маркиза Холлмер придет в восторг. Леди Фрея Бедвин будет унижена.
– Чепуха, Вулф, – сердито возразила Фрея.
Но он даже не взглянул на нее, ни на секунду не оторвав глаз от маркиза, который тихонько хмыкнул.
– Оба варианта мне не нравятся, – заявил маркиз. – Что вы предлагаете, Бьюкасл? Чтобы я женился на Фрее? Сомневаюсь, что она согласится за меня выйти.
– Именно это она и должна сделать, чтобы не запятнать свою репутацию, – проговорил Вулфрик. – Вы согласны?
Фрея вскочила.
– Чепуха! – воскликнула она. – Я согласилась на эту авантюру только потому, что сочла ее забавной, а вовсе не для того, чтобы заставить маркиза Холлмера жениться на мне. Я не хочу выходить замуж ни за него, ни за кого бы то ни было.
И она направилась к письменному столу, заметив по пути, что глаза маркиза смеются. Фрея уселась на стул, как можно дальше от обоих мужчин. «Как все это глупо!» – подумала она раздраженно.
– А что, если нам разыграть через несколько дней еще одну сцену в бювете? – предложил маркиз. – Вы слышали о первой, Бьюкасл? Боюсь, в ней леди Фрея показала себя не в самом выгодном свете. Зато в следующей, уверяю вас, все симпатии будут на ее стороне, когда она стукнет меня по носу и пошлет ко всем чертям. А потом станет принимать поздравления, что разорвала помолвку с отъявленным негодяем.
Фрея перевела задумчивый взгляд на Вулфрика. Похоже, брат не воспринял слова маркиза как шутку.
– Послезавтра, Холлмер, – заявил он, – вы отправитесь вместе со мной и леди Фреей в Линдсей-Холл, где вас представят членам нашей семьи и соседям. Мы объявим о вашей помолвке и как следует отпразднуем это событие. И если к Рождеству или к весне Фрея решит, что она все-таки не хочет стать вашей женой, я сделаю заявление о расторжении вашей помолвки. Естественно, на Фрею будут косо смотреть – этого уже не избежать, – но по крайней мере жалеть ее никто не станет.
– Насколько мне известно,. – проговорил маркиз, переведя взгляд на Фрею, – леди Фрея не желает, чтобы я ехал в Линдсей-Холл.
Фрея поджала губы. Ну надо же! Всего несколько минут назад она уверяла маркиза, что Вулф никогда не отдает приказания своим братьям и сестрам. А сейчас слова герцога нельзя расценить иначе, как приказ.
– Леди Фрея будет рада видеть вас рядом с собой в течение следующей недели или двух, – заявил Вулфрик. – Ее братья и их жены собираются приехать в Линдсей-Холл на празднование крестин новорожденного внука нашего соседа, графа Редфилда.
Фрея резко выпрямилась. Значит, вскоре состоятся крестины сына Кита? И она вынуждена вернуться домой с маркизом Холлмером или без него? Неужели ей предстоит посетить это мероприятие, расточать присутствующим улыбки, притворяться, что она счастлива за Кита с виконтессой и графа с графиней?
Маркиз повернулся к ней лицом и сцепил руки за спиной. Лицо его против обыкновения было серьезным, почти мрачным.
– Если леди Фрее предстоит решить, разорвем ли мы нашу помолвку, и если да, то когда, значит, ей и решать, поеду я в Линдсей-Холл или нет.
Фрея поняла: сейчас ей предоставляется возможность освободиться от маркиза. Можно тотчас же отправиться к гостям и во всеуслышание заявить им о расторжении помолвки, которая с самого начала была не более чем нелепым фарсом. А маркиз может публично объявить о том, что не собирается жениться на Констанс. И со всей этой дурацкой историей будет раз и навсегда покончено.
Правда, в этом случае ей предстоит пережить унижение уже дома – новость о том, что ее бросили, рано или поздно донесется до Линдсей-Холла, скорее рано, чем поздно, – ловить на себе сочувственные взгляды соседей, слышать за спиной их шушуканье. Ведь ей долго будут перемывать косточки. Но самое неприятное, что все равно придется отправиться на крестины чада Кита и улыбаться до ломоты в скулах.
– Будет лучше, если вы все-таки поедете с нами в Линдсей-Холл и останетесь там на неделю или две, – буркнула она. – А потом мы устроим скандал, думаю, это не так уж трудно.
Вулфрик поднялся.
– Полагаю, – надменно произнес он, – вы совсем забыли про гостей леди Потфорд. Пора почтить их своим присутствием.
И он, не оглядываясь, вышел за дверь. Маркиз взглянул на Фрею.
– Боже правый! – прошептал он.
– Черт подери! – прошептала она в ответ.
Он ухмыльнулся и, как она и предполагала, расхохотался.
– Следовательно, нам еще предстоят поцелуи, – заметил маркиз, поигрывая бровями, и предложил леди Фрее руку.
– Только через мой труп! – заявила она, надменно вскинув голову, и, не обращая внимания на руку маркиза, прошествовала мимо него к двери.
– Избитая фраза, недостойная ваших уст, дорогуша, – заметил маркиз. – Искренне надеюсь, что вы кокетничаете. Я знаю, что поцелуй, которым мы с вами только что обменялись, доставил вам истинное наслаждение, равно как и мне, и рассчитываю на продолжение.
* * *
Два дня спустя Джошуа ехал верхом в окружении многочисленных кучеров, облаченных в ливреи, лакеев и верховых, сопровождавших карету его светлости и карету с багажом, по дороге в Линдсей-Холл, расположенный в графстве Гемпшир. Кто бы мог подумать, что к этой поездке его приведет череда таких причудливых событий! Джошуа не знал, что делать: то ли трястись от страха, то ли содрогаться от беззвучного смеха.
Впрочем, он не был робкого десятка. Зато как забавно было наблюдать за жителями деревень, через которые ехала кавалькада. Они взирали на нее с благоговением. Женщины приседали в реверансе, мужчины поспешно срывали с головы шапки, возница каждой ехавшей навстречу кареты, отдавая дань уважения герцогу, съезжал на обочину, уступая дорогу. Он вполне мог вести себя так же, как деревенские жители. А ведь он как-никак маркиз Холлмер. Вот была бы умора.
