– Хорошо, ваша светлость, – кивнула Джейн. Заметив, что герцог встает, она тоже поднялась с дивана.
Он взял ее лицо в ладони.
– И вот что, Джейн… Я не хочу, чтобы вы и в постели называли меня ваша светлость. Меня зовут Джоселин.
Джейн не знала, как его зовут. Никто в ее присутствии ни разу не назвал герцога по имени.
– Да, Джоселин, – кивнула она.
Его темные глаза почти всегда казались непроницаемыми. Герцог тщательно скрывал свои чувства и эмоции. Но сейчас – едва лишь Джейн произнесла его имя – ей показалось, что он открылся перед ней, и она словно провалилась в бездонную глубину его глаз. Впрочем, это длилось всего несколько мгновений.
Герцог направился к двери. У порога остановился, обернулся.
– Значит, неделя, – сказал он. – Если через неделю все не будет завершено, подрядчикам не поздоровится. Ты предупредишь их?
– Да, ваша светлость, – ответила Джейн. И тут же добавила:
– Да, Джоселин.
Он хотел что-то сказать, но, очевидно, передумав, молча вышел.
Глава 13
Многие из знакомых Мика Боудеиа завидовали ему – ведь он считался одним из лучших лондонских сыщиков. Сыщики же, по общему мнению, все дни напролет рыскали по Лондону и окрестностям в поисках опасных преступников, которых доставляли в ближайший магистрат, чтобы негодяи получили по заслугам. Причем никто не сомневался в том, что сыщикам неизменно сопутствует удача, что их жизнь – сплошная череда приключений.
На самом же деле жизнь Мика была однообразна и скучна. Иногда он даже завидовал рабочим в доках, и сейчас как раз наступил такой момент. Двадцатилетняя леди Сара Иллингсуорт, провинциалка, впервые приехавшая в Лондон, оказалась на редкость хитроумной особой. Почти месяц поисков ничего не дал. Мику удалось лишь выяснить, где она скрывалась в первые несколько дней.
Но граф Дербери утверждал, что беглянка, все еще в Лондоне. Он говорил, что ехать ей некуда, поскольку у нее нет ни родственников, ни подруг, только бывшая соседка, которая сейчас находилась с мужем в Сомерсетшире. Но в Сомерсетшире леди Сара Иллингсуорт не появлялась.
Интуиция подсказывала Мику, что граф прав. Конечно же, беглянка по-прежнему пряталась в городе. Но при этом к леди Уэбб она больше не приходила, хотя та уже вернулась в Лондон. К поверенному графа леди Сара также не обращалась. И, похоже, она не тратила украденные деньги. Во всяком случае, не тратила их в самых шикарных лондонских магазинах. К тому же она не пыталась сбыть с рук драгоценности. Мик Боуден обошел все ломбарды и всех знакомых скупщиков краденого, однако ничего не узнал о беглянке. И, судя по всему, она не искала работу. По крайней мере, не искала там, где могла бы искать. Мик обошел все приличные дома, за исключением роскошных особняков на Гросвенор-сквер – туда без рекомендации все равно не принимали, – однако не обнаружил следов девушки. И в агентствах по найму о ней ничего не знали. Никто из служащих агентств не помнил высокую голубоглазую красавицу с золотистыми волосами.
В результате Мик и на сей раз не смог сообщить графу ничего утешительного. Унизительное положение… Однако унижение лишь подстегнуло честолюбие сыщика, и он решил, что ему следует проявить побольше настойчивости. Ведь предмет его поисков – всего лишь молоденькая провинциалка, пусть даже и леди.
– Она не транжирит деньги и не пытается сбыть украденные драгоценности, – сообщил сыщик взволнованному графу; тот, наверное, подсчитывал, сколько придется заплатить за столь длительное пребывание в столь роскошном отеле. – И она не искала место гувернантки или компаньонки пожилой леди, – продолжал Боуден. – Не искала, потому что слишком рискованно. К тому же у нее нет рекомендаций. Полагаю, ей больше всего подошло бы какое-нибудь ателье или шляпная мастерская.
«Если, конечно, она ищет место», – мысленно добавил сыщик. Но граф так и не сказал, какая именно сумма была похищена, и Мик имел все основания предполагать, что девушка взяла не слишком много. Ведь неопытная молодая провинциалка, впервые оказавшаяся в Лондоне, наверняка не устояла бы перед искушением и принялась бы сорить деньгами, если бы они у нее были.
– Так чего же вы ждете? – нахмурился граф. – Почему вы до сих пор не опросили всех владельцев мастерских и ателье? Надо во что бы то ни стало найти ее. Неужели какая-то девчонка оказалась умнее знаменитого лондонского сыщика?
– Разве я разыскиваю убийцу? – поинтересовался Мик Боуден. – Кстати, как ваш сын?
– Мой сын на смертном одре, – ответил граф. – Да, вы ищете убийцу, и я советую найти ее, пока она еще кого-нибудь не убила.
Мик снова приступил к поискам. Он понимал, что ему придется потрудиться. Ведь в Лондоне мастерских и ателье – великое множество. К тому же беглянка могла прятать свои чудесные волосы – самую главную примету.
* * *
Неделя казалась бесконечной. Джоселин слишком много пил и слишком долго сидел за картами по вечерам. Днем же отправлялся в клуб, где занимался фехтованием и боксом, – боли в ноге уже почти не беспокоили его.
Младший Дадли рвал и метал, когда узнал, что случилось с его коляской. Он устроил настоящую охоту на Форбсов, чтобы бросить каждому из них перчатку в лицо, но братья, как выяснилось, уже уехали из города. Фердинанд хотел вызвать Форбсов на дуэль – ведь убить собирались именно его. Но Джоселин твердо решил, что сам будет драться с Форбсами, и Фердинанд в конце концов уступил.
Ангелина же, когда узнала о случившемся, перенесла жесточайший приступ мигрени. Она вызвала Хейуорда с заседания парламента, после чего, чтобы хоть немного успокоиться, купила себе новую шляпку.
– Интересно, остались ли еще фрукты на прилавках в Ковент-Гардене? – проговорил Джоселин, разглядывая очередное приобретение сестры. Они встретились в Гайд-парке, когда Ангелина и ее свекровь проезжали в коляске по одной из дорожек. – Смею заметить, на твоей голове это сооружение выглядит просто чудовищно.
– Это чудесная шляпка, что бы ты ни говорил, Трешем. И вы с Ферди… вы оба должны мне пообещать, что больше не будете править колясками. Иначе вы убьете себя и мои нервы окончательно расстроятся. Но Хейуорд говорит, что это не случайность. Смею предположить, что тут не обошлось без одного из Форбсов. Если вы не узнаете, кто виновник, если не заставите негодяя заплатить сполна, мне будет стыдно за то, что я – одна из Дадли.
Прежде чем распрощаться с дамами, Джоселин заметил:
– Ты забыла, Ангелина, что ты теперь леди Хейуорд, а не Дадли.
В отличие от брата и сестры Джоселин не горел желанием немедленно отыскать виновника и наказать его. Он знал, что рано или поздно судьба сведет его с Форбсами, и они, конечно же, тоже об этом знали. «Пусть пока прячутся в норе, пусть подумают о том, что произойдет, когда придется столкнуться лицом к лицу с герцогом Трешемом, – думал Джоселин. – Да, пусть пока потомятся от страха».
