– Я не знаю, что у них случилось, – сквозь зубы проговорил Трешем. – Она не рассказала мне об этом, не сочла нужным. Но позвольте заметить: лучше бы ему почить с миром. Если же он жив, то жестоко пожалеет, что не издох раньше.
– Если тебе нужна помощь, Треш, ты знаешь, к кому обратиться, – сказал Броум.
– Что ты собираешься делать с леди Сарой, Треш? – спросил лорд Кимбли.
– Запороть до смерти, – процедил Трешем. – Заковать в кандалы. Пусть ей опостылеет белый свет.
– Кандалы? Потому что она твоя лю… – Получив от Кимбли удар под ребра, Конан Броум поморщился от боли и сделал вид, что его одолевает кашель.
– Да, кандалы, – кивнул Трешем. – Но сначала я хочу напиться. До бесчувствия. До чертей.
Но Трешем не напился бы до бесчувствия, даже если бы пил всю ночь напролет. Хотя, конечно же, он был немного пьян, когда, покинув клуб, направился к дому, где жила его любовница. Мысленно проклиная леди Сару, герцог думал о том, как отхлещет ее, не в буквальном смысле, конечно, ведь он ни разу в жизни не ударил женщину.
Когда Трешем подошел к двери дома и повернул ключ в замке, он уже знал, как наказать леди Сару. Он собирался на ней жениться – во что бы то ни стало. Да, она станет его женой, герцогиней. И вскоре поймет, что гораздо приятнее быть любовницей герцога Трешема…
Глава 19
Он пришел после полуночи. К этому времени Джейн уже оставила надежду дождаться его, но еще не ложилась. Услышав, как звякнул ключ в замке парадной двери, она сразу же почувствовала: случилось что-то ужасное. Схватив со стола свечу, Джейн бросилась встречать его, но в холле остановилась, вспомнив о том, что должна сохранять достоинство.
Не глядя на Джейн, герцог снял шляпу и перчатки. Было совершенно очевидно, что он не желает ее замечать. Когда же наконец он взглянул на нее, Джейн поняла, что встретилась с прежним герцогом Трешемом – с чужаком из прошлого. Он был холоден и мрачен. К тому же крепко пьян. Джейн попыталась улыбнуться.
– Наверх! – приказал он, кивнув в сторону лестницы.
– Зачем? – нахмурилась Джейн.
Приподняв бровь, герцог взглянул на нее так, будто она была червяком, ползающим у его ног. Червяком, которого можно раздавить носком сапога.
– Зачем? – переспросил он с угрозой в голосе. – Неужели действительно не понимаешь? Может, я ошибся адресом? Но мой ключ подошел к замку. Разве не в этом доме я поселил свою любовницу? Я пришел, чтобы воспользоваться ее услугами. Для этого мне нужно, чтобы она поднялась в спальню. Ведь спальня находится наверху, не так ли?
– Ты пьян, – ледяным голосом проговорила Джейн.
– Неужели? – Он изобразил удивление. – Что ж, возможно. Но не настолько, чтобы не найти дорогу к дому своей любовницы. Не настолько, чтобы не добраться до спальни. Не настолько, чтобы не суметь воспользоваться твоими услугами, Джейн.
Она в изумлении смотрела на герцога. Ей казалось, что сердце ее вот-вот разорвется от боли. Разорвется если не сейчас, то утром, когда все закончится… Господи, какая же она глупая и наивная, если позволила себе влюбиться в него! Да еще размечталась о том, что и он ее полюбит.
– Наверх! – повторил он, снова указывая на лестницу. – А… теперь понятно, что тебе не нравится. Я забыл сказать «пожалуйста». Пожалуйста, поднимитесь в спальню, Джейн. Пожалуйста, разденьтесь, выньте шпильки из волос, а потом ложитесь в постель. Ложитесь так, чтобы я мог воспользоваться вашими услугами. Пожалуйста, выполняйте свои обязанности.
Голос его был холоден как лед, а глаза – чернее ночи.
Джейн не могла найти предлог, чтобы отказать ему. В их договоре не говорилось, что герцог должен полюбить ее, прежде чем она начнет оказывать ему услуги. Но вдруг ей показалось, что он уже ее полюбил. И теперь она почувствовала, что лишилась самого дорогого в жизни – лишилась недели, проведенной вместе с Джоселином.
Неделя прошла, и теперь выяснилось, что она всего лишь содержанка герцога Трешема.
Повернувшись к нему спиной, Джейн направилась к лестнице. Поднимаясь по ступеням, она украдкой утирала слезы. Но герцог не видел этого свидетельства ее слабости.
И не увидит никогда!
Остановившись в дверях спальни, он проговорил;
– Я пришел сюда, чтобы моя любовница меня развлекала. Так как же, Джейн, ты собираешься меня развлекать?
Словно и не было чудесной недели. Если бы не эта неделя, она, наверное, не нашла бы в словах герцога ничего оскорбительного. Но он не должен догадаться, что она чувствует себя оскорбленной. Просто нужно забыть эту неделю. Забыть, и все.
– Кстати, у тебя не мигрень? – спросил он с ироничной ухмылкой. – Может, месячные?
Джейн ждала месячных на днях и в связи с этим немного нервничала. Но раньше времени не стоило волноваться. Она с самого начала знала о возможных последствиях. В контракте даже имелся соответствующий пункт: герцог обязан был позаботиться о детях, если они появятся вследствие их связи.
– Может, я тебе сегодня противен? – проговорил он на хмурившись. – Может быть, ты собираешься воспользоваться своим правом послать меня к черту?
– Нет, не собираюсь. – Джейн пристально посмотрела на герцога. – Я с удовольствием стану развлекать вас, ваша светлость. Я весь день думала, чем бы вас развлечь. О чем же еще я могла думать и мечтать, пока вас не было?
Трешем шагнул к кровати.
– Как приятно обнаружить, что ты не растеряла бойкости, Джейн. Я не получу удовольствия, если ты будешь лежать вялая и безразличная. Итак, что же ты для меня придумала? Как намерена меня ублажать?
За неделю Джейн многому научилась. Прежде всего – не стесняться, не стыдиться своей чувственности. И сейчас для нее было очевидно: герцог действительно ждал, что она будет ублажать его. Он по-прежнему стоял у кровати. Стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину.
Джейн поняла, что медлить больше нельзя, и принялась раздеваться. Раздевшись, она аккуратно сложила все вещи и, повернувшись спиной к герцогу, положила их на стул. Затем подняла руки, вытащила шпильки из прически, и золотистые волосы рассыпались по ее плечам и груди.
Джейн улыбалась. Ей казалось, что только так можно избавить герцога от смущения. Она полагала, что он грубит и пытается ее унизить лишь потому, что стыдится своей вчерашней откровенности.
Герцог так и не снял свой длинный черный плащ. Однако он был до крайности возбужден – Джейн чувствовала это. Она подошла к нему вплотную, расстегнула пуговицы у ворота плаща, и плащ, соскользнув с плеч герцога, упал на пол.
Раздевая Трешема, Джейн вдруг почувствовала, что это очень возбуждает – она стояла обнаженная перед одетым мужчиной.
– Присядьте, – сказала она, указывая на кровать. Герцог взглянул на нее с удивлением, но все же сел. Затем, опираясь на локти, откинулся на спину.
