– Главным образом ради этого, – сказал он, вытаскивая из кармана сюртука какие-то бумаги.
– Сколько раз я должна повторять вам «нет», чтобы вы поверили?
– «Сосновый бор» ваш, – сказал Фердинанд. – Я официально передал его вам. Отныне он принадлежит вам, хотите вы этого или нет. Виола.
Он протянул ей бумаги, но она не собиралась брать их.
Теперь уже слишком поздно. Дэниел Кирби узнал о том, что Фердинанд выиграл имение, и заключил, что если ее отец не изменил своего завещания в ее пользу, он скорее всего не сохранил и данную им расписку. Он решил, что она вновь в его власти. «Сосновый бор» теперь уже не спасет ее. Кирби постарается сделать так, что ренты будет недостаточно, чтобы покрыть все долги ее отчима.
Лорд Фердинанд подошел к столу и положил бумаги рядом с книгами Марии.
– Он ваш, – повторил он.
– Отлично, – сказала Виола, опуская глаза. – Вы успешно выполнили свою задачу. Всего доброго, милорд.
– Виола, – тихо произнес он ее имя, и она услышала, как он в отчаянии вздохнул.
В следующее мгновение Виола увидела, как его сапоги коснулись носками ее туфель, он присел на корточки и взял ее руки в свои. Ей не оставалось ничего другого, кроме как взглянуть в его глаза, которые были на одном уровне с ее.
– Вы настолько меня ненавидите? – поинтересовался он.
Сердце у нее тоскливо сжалось. До этого момента она сама не понимала, как сильно любит его. Не влюблена, а любит.
– Неужели вам так трудно понять, – в свою очередь Спросила она, – что мне больше хочется стать личностью, чем вашей любовницей?
– Я предложил вам «Сосновый бор», – напомнил Фердинанд. – Вы сказали, что он так много значит для вас, потому что его вам завещал покойный граф Бамбер. Вы что же, любили его больше, чем меня? Он, наверное, был так стар, что мог быть вашим отцом.
В ином случае его слова могли бы показаться забавными.
– Дурачок! – сказала Виола, и голос ее прозвучал почти нежно. – Фердинанд, он и был моим отцом. Неужели вы думаете, что я способна принять подобный подарок от любовника?
Его руки сжали ее пальцы, и Фердинанд в изумлении уставился на нее.
– Бамбер был вашим отцом?
Виола кивнула.
– Я не видела его с тех пор, как моя мать вышла замуж за Кларенса Уайлдинга. Отец много болел в последние годы своей жизни и не часто приезжал в Лондон. Однажды он приехал, чтобы посоветоваться с врачом, но все было напрасно. Он знал, что умирает. Я всегда буду благодарить Всевышнего, что увидела его в Гайд-парке, узнала и бросилась к нему, ни о чем не думая. Он объяснил, почему я ничего не слышала о нем все эти годы. И он пытался компенсировать эго, сделать для меня то, что намеревался, если бы мы не были разобщены браком моей матери. Было уже поздно устраивать для меня приличную свадьбу, я отработала четыре года. Но он дал мне «Сосновый бор» и шанс начать новую жизнь. Это был бесценный дар, Фердинанд, потому что он исходил от моего отца. Это был дар чистой любви.
Фердинанд опустил голову и закрыл глаза.
– Это объясняет, почему вы отказываетесь верить, что он не изменил своего завещания, – понимающе сказал он.
– Да.
Фердинанд одну за другой поднес ее руки к своим губам.
– Простите меня, – покаянно произнес он. – Я вел себя как законченный болван, когда ввалился в «Сосновый бор». Мне следовало немедленно уехать. Вы сейчас были бы там – счастливая и спокойная.
– Нет, – искренне заявила Виола. – В сложившейся ситуации вы действовали вполне разумно. Вы могли в первый же день вышвырнуть меня оттуда.
– Поезжайте домой, – попробовал он убедить ее, – поезжайте туда немедленно. И не потому, что я так хочу, а потому что таково было желание вашего отца.
Вы просто созданы для той жизни.
– Возможно, я и поеду.
– Нет, – Фердинанд поднялся и притянул ее к себе, – я вижу по выражению вашего лица, что вы опять смеетесь надо мной. Вы не намерены возвращаться, потому что просьба исходит от меня. Это возвращает нас к моему первому вопросу. Вы так сильно меня ненавидите?
– Я не ненавижу вас. – Виола закрыла глаза.
Это было ошибкой. Фердинанд подошел ближе и, обняв, приник к ее губам в страстном поцелуе. У нее не было сил вырваться из его объятий, хотя он не держал ее как пленницу. Виола обняла его за шею, и все оборонительные сооружения, которые она воздвигала вокруг себя в последние несколько дней, рассыпались. Она поцеловала его в ответ со всей страстью, томлением и любовью, на которые было способно ее сердце.
На эти несколько мгновений все, казалось, стало возможным. Но страсть не способна избавить от реальности.
– Фердинанд, – сказала Виола, ее руки по-прежнему обвивали его шею, – я не могу стать вашей любовницей.
– Конечно, черт побери, не можете, – согласился он, – место уже занято. Все было сказано и сделано неверно. Я не создан иметь любовниц. Я не могу лечь с женщиной в постель и потом жить дальше, словно ее не существовало.
Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж.
– Потому что я дочь графа Бамбера? – Ее руки опустились ему на плечи.
Он прищелкнул языком.
– Незаконнорожденная дочь, вы забыли эту пикантную деталь, – насмешливо сказал он. – Нет, конечно, не поэтому. Я просил вас об этом давно, задолго до того, как узнал, чья вы дочь. Я хочу жениться на вас, вот и все. Мне вас не хватает.
Он не сказал, что любит ее, но ему и не нужно было произносить эти слова. Это проявлялось в том, как он смотрел на нее, как держал ее в руках, в словах, которые говорил.
Виола чуть было не поддалась искушению. Она знала, что одним «да» перевернет всю свою жизнь. Он любит ее. Он хочет жениться на ней. Она могла рассказать ему обо всем – он уже знал самое худшее. У нее не было сомнения, что он оплатит все долги Кларенса Уайлдинга и тем самым спасет ее семью от долговой тюрьмы. Она освободится от власти Дэниела Кирби и жизни проститутки.
Но Виола любила его. Он не сможет жениться на ней, не жертвуя всем, чем дорожил, – своей семьей, положением в свете, своими друзьями. Сейчас он думает, что это его не заботит – Фердинанд отличался опрометчивой, опасной готовностью принять любой вызов, но сейчас не тот случай. Он будет несчастным, а следовательно, и она.
– Фердинанд, – сказала Виола, прикрываясь презрительной полуулыбкой, как делала всегда в минуты отчаяния, – я отказала вам, потому что у меня нет никакого желания выходить замуж за вас или любого другого мужчину. Зачем мне это, когда я могу иметь любого мужчину, которого мне захочется и когда захочется, и при этом сохранять свободу. Я никогда не соглашалась стать вашей любовницей. Я спала с вами в ту ночь, когда мы приехали в Лондон, потому что мне казалось, что вам очень этого хотелось. И я должна признать – это было приятно. Но вы действительно пока не знаете – простите меня, – как доставить женщине удовольствие в постели. Если я останусь с вами, уже через неделю-две я потеряю покой. У меня уже появилось такое чувство в «Сосновом бору». Вы сделали мне большое одолжение, приехав туда и заставив меня сделать то, что я хотела сделать, – возобновить мою карьеру.
