– Обуй мои кроссовки, – сказала Юлька, поднимаясь,
прошла к шкафу и стала переодеваться. Джинсы, темная кофточка. Я взглянула на
свое платье, белое с сиреневыми разводами, и решила, что наряд для кладбища
самый неподходящий.
– Надень футболку, – предложила Юлька. – В
мои джинсы ты влезешь?
– Надо попробовать, – пожала я плечами. В джинсы я
влезла, а размер обуви у нас один, так что проблем с кроссовками не
возникло. – Идиотизм какой-то, – не удержалась я, а Юлька вдруг
заявила:
– Знаешь, поступая на журфак, я как раз об этом и
мечтала.
– О чем? – не поняла я.
– О расследованиях.
– Тогда тебе стоило податься на юрфак.
– Это совсем другое. В своих мечтах я была грозой
негодяев, которых вывожу на чистую воду в своих статьях, ими вся страна
зачитывается и все такое, мне в руки попадают важные документы…
– Пока что тебе шлют дурацкие эсэмэски, – съязвила
я. – Ладно, идем осуществлять твою мечту. Почему ты раньше ничего мне не
говорила? – повернувшись к Юльке, спросила я.
– О чем?
– О своих мечтах, естественно.
– Потому что это глупость. Такое только в книжках
бывает, и то по большей части в старых американских детективах.
– Ну, если взглянуть на все это с точки зрения
любителей приключений, то выходит, что нам грех жаловаться, – заявила я, и
Юлька кивнула в ответ.
«Почему бы в самом деле не осуществить мечту подруги?» –
думала я по дороге на кладбище. А ведь я о ее мечтах даже не подозревала. Мне
всегда казалось, что работа в дешевой бульварной газете Юльку вполне
устраивает, выходит, я ошибалась. И подругу так занимает этот «шутник» вовсе не
потому, что она всерьез напугана, просто для нее это приключение. Вот и хорошо.
На приключение я согласна. Лишь бы оно было приятным, а главное, безопасным. Об
опасных приключениях хорошо читать, устроившись в кресле дождливым вечером. Или
пощекотать себе нервы американским триллером. Там кладбища в большом ходу. В
реальности я бы предпочла что-нибудь романтическое.
Старое кладбище оттого и называлось старым, что больше
полувека здесь никого не хоронили. Оно и раньше было в черте города, а теперь
оказалось в непосредственной близости от центра. Его собирались снести еще в
советские времена, но этому препятствовало два обстоятельства: в Великую
Отечественную здесь хоронили солдат, умерших в госпитале, а с девятнадцатого
века остались могилы видных представителей нашего города, среди которых
встречались и исторические деятели. В результате кладбище превратилось в некое
подобие парка. Могилы героев войны привели в порядок, к ним вела широкая аллея,
она заканчивалась монументом из черного мрамора, у подножия которого горел
вечный огонь. Заброшенные могилы сровняли, через кладбище проложили широкие
дорожки, заасфальтировали их, разбили большую клумбу у западного входа, где
стояла церковь восемнадцатого века. В целом все выглядело очень неплохо, в
летние дни здесь можно было встретить мамаш из ближайших домов с колясками, но
ночью прогуливаться вряд ли кому-либо взбредет в голову, впрочем, по ночам и в
парках не очень-то гуляют, если не считать влюбленных парочек.
Воскресный вечер – самое спокойное время в нашем городе,
машин уже немного, да и люди предпочитают пораньше разойтись по домам в
преддверии рабочей недели. В центре молодежи было много, особенно возле кафе и
ночных клубов, но стоило нам свернуть к вокзалу, как улицы опустели.
К центральному входу на кладбище можно было проехать со
стороны улицы Мира, но уже вторую неделю проезд был закрыт, дорогу в этом месте
расширяли, и нам пришлось направиться в объезд. Намереваясь сократить путь, я
свернула в переулок и вскоре впереди увидела кладбищенскую стену из беленого
кирпича. Проехав немного вдоль нее, мы оказались напротив центрального входа.
От тротуара вверх шла лестница, заканчивающаяся коваными воротами. Они были
открыты настежь, я вообще не помнила, чтобы их когда-нибудь закрывали.
Затормозив, я перевела взгляд на Юльку. У меня еще
оставалась надежда, что она одумается и идти на кладбище не придется. Но Юлька,
избегая моего взгляда, распахнула дверцу и вышла первой, вздохнув, я
последовала за ней. Само по себе кладбище ничего напоминающего суеверный страх
не вызывало. Рядом троллейбусная остановка, напротив, немного дальше, тоже. С
правой стороны простирался жилой массив, как раз там кладбищенская стена
отсутствовала, слева, чуть выше, была детская поликлиника. Фонари вдоль
тротуара горят, и на аллее кладбища тоже. Поток машин не такой, как, к примеру,
в пятницу вечером, но движение еще довольно оживленное. С места, где мы
оставили машину, монумент был хорошо виден. В общем, выходило, что встречаться
здесь с неизвестным не более опасно, чем в любом другом парке города.
«Прогуляемся, только и всего», – решила я, уверенная, что «шутник» не
появится. Однако беспокойство не проходило, и, поднимаясь по лестнице, я
тревожно оглядывалась. А если «шутник» не удовлетворится тем, что вытащил нас
среди ночи на кладбище, и подготовит какую-нибудь пакость?
Юлька выглядела странно спокойной, то ли подобные мысли ее
не посещали, то ли ее беспокойство достигло той критической точки, за которой
любая пакость предпочтительней неизвестности. Мы как раз проходили мимо ворот,
когда услышали то ли скрип, то ли стон и испуганно переглянулись.
– Это ворота скрипят от ветра, – поспешно предположила
Юлька. Может, и так, правда, никакого ветра не было, а чтобы сдвинуть с места
такую махину, требовалось приложить титанические усилия.
Юлька взяла меня за руку, видно, желая успокоить, а может,
сама испугалась. До монумента оставалось метров пятьдесят, отсюда был хорошо
виден вечный огонь, точнее, основание в виде пятиконечной звезды, огонь не
горел. Вокруг него лежали венки с искусственными цветами, успевшими поблекнуть
на солнце со Дня Победы, слева и справа мощные прожекторы заливали ярко-желтым светом
все пространство вокруг монумента. Братские могилы по сторонам тонули в
темноте.
Разумеется, никого возле вечного огня мы не обнаружили. Я
взглянула на часы. Ровно полночь, шутнику следовало уже появиться, если он
вообще собирался это делать.
– Подождем немного, – словно отвечая на мои мысли,
сказала Юлька. Я пожала плечами, давая понять, что ждать, собственно, нечего.
Тут у Юльки запищал мобильный. Она торопливо вынула его из
кармана джинсов, нервно оглядываясь. Прочитала сообщение и протянула телефон
мне. «Пусть ваша подруга подождет в машине».
