– Тронул, – спокойно заявила она. – Не давал
в машину сесть.
– Ну… зараза…
– Так, рот закрой, – повернулся к нему
милиционер. – Без документов да еще девушку оскорбляешь.
– Ты их спроси, командир, чего они на кладбище
делали, – не унимался парень.
– Спрошу, не волнуйся. Так вы объясните, в чем дело?
– Мы хотели с девчонками познакомиться, – совсем
другим тоном произнес Геннадий. – А что такого? Девки вдвоем, и сразу
видно, что приключений ищут, нам тоже делать нечего, вот и подумали… Да чего
случилось-то?
Теперь все смотрели на нас, ожидая объяснений. А на меня
напал столбняк, весьма некстати. Я понятия не имела, что сказать и как
поступить.
– Он у вас правда ключи отнимал? – спросил Сергей.
Я кивнула, он перевел взгляд на парня, а тот чертыхнулся:
– Да на фига мне ее ключи? Я просто не хотел, чтобы они
сбежали. Думал, поговорим, познакомимся. А она мне по колену ногой, чокнутая,
ей-богу, а потом под машину бросилась. Вы же видели? Это нормально?
Повисла тишина. Милиционеры переглянулись, Сергей вернул
документы Геннадию Александровичу и сказал:
– В следующий раз придумайте другой способ с девушками
знакомиться.
Парни, не сказав больше ни слова, загрузились в джип и
отбыли.
– Вы правда на кладбище ходили? – спросил Сергей.
Пока я пыталась придумать объяснение, как нас сюда занесло, Юлька кивнула.
– Зачем? – удивился он.
– Да мы поспорили, горит вечный огонь или нет. Идем
назад, а тут эти. Мы уехать хотели, а они пристают. Вот и… – Юлька смущенно
отвела взгляд, а я подумала, что в отделение, возможно, отправимся мы.
Милиционеры опять переглянулись.
– Вы куда едете? – спросил старший.
– Домой, – вздохнула я.
– А дом где?
– На Алябьева.
– Мы вас проводим, на всякий случай.
– Спасибо, – вздохнула я и пошла к машине. Завела
мотор, наблюдая в зеркало, как милицейская тачка разворачивается и
пристраивается за нами.
– Надо было им сказать, – нарушив тишину,
досадливо произнесла я.
– Что сказать? – вздохнула Юлька.
– Про этого типа на кладбище. У нас есть
доказательства.
– Какие? Эсэмэски? Это не доказательства. Ты фамилию
парня запомнила?
– Грязнов Геннадий Александрович.
– Хорошо.
– Чего хорошего? Слушай, а если он правду сказал?
– Кто?
– Геннадий Александрович. Два придурка обратили на нас
внимание и от безделья решили…
– Не знаю. – Юлька пожала плечами, отвернулась к
окну. – Ты к ментам с какой целью кинулась? – через несколько минут
спросила она. – У меня сердце в пятки ушло, думала, ты под колесами
окажешься.
– Мое было там же, – проворчала я. –
Почему-то мне казалось, что стоит появиться милиции, и все сразу разрешится.
Станет ясно, кто эти типы и все такое. А сейчас я даже не знаю, что и думать.
На перекрестке милицейская машина свернула направо, а мы
поехали дальше по проспекту. На очередном светофоре я тоже свернула, а Юлька
задала вопрос.
– Ты куда?
– К твоему Костику.
Подруга усмехнулась, видно, сочтя мою затею глупостью, но
возражать не стала.
Надо сказать, к тому моменту я была далеко не так уверена в
том, что бывший Юлькин возлюбленный имеет к происходящему какое-либо отношение.
А еще пыталась понять, когда «шутник» перестал мне казаться таковым, то есть
когда я решила, что никто здесь, в общем-то, не шутит, но сосредоточиться на
собственных впечатлениях мне мешал пережитый совсем недавно стресс, мысли
путались, а идеи, если и возникали, казались мне глупыми. Ехать к Костику
сейчас, по сути, была как раз такая идея. Даже если это он ждал нас на
кладбище, у него было время вернуться домой, а при нашем появлении сделать вид,
что он понятия не имеет о недавнем приключении. Но я по неизвестной причине
была твердо уверена: стоит мне взглянуть на Костика, и я пойму: его это рук
дело или он действительно ни при чем. В общем, в тот момент я всецело
рассчитывала на свою интуицию.
Юлька с самого начала сомневалась в способностях Костика на
такие шутки и, наверное, терпеливо ждала, когда и я приду к тому же выводу.
Возле дома, где жил Костик, мы были через полчаса. Еще
находясь на проспекте, я отметила, что в окне его квартиры горит свет, и
воодушевилась. Если «шутник» не он, то получается, что все это вовсе не шутка,
а я категорически отказывалась с этим смириться.
Мы въехали во двор, оставили машину возле подъезда и быстро
поднялись на четвертый этаж. Входная дверь была приоткрыта, из квартиры
доносилась музыка, довольно громкая. Мы с Юлькой переглянулись. Открытая дверь
во втором часу ночи нам не понравилась. Пока я пыталась справиться со все
возрастающим волнением, Юлька решительно надавила кнопку звонка. Мы
прислушались: за дверью никакого движения, музыка по-прежнему орет. Юлька
позвонила еще раз, потом буркнула:
– Да он просто звонка не слышит. – И решительно
вошла в квартиру.
В тесной прихожей царила темнота. Пропустив Юльку вперед, я
сделала несколько шагов и очутилась напротив кухни. Там свет горел, и первое,
что я увидела, это сорванная гардина над окном, она была закреплена только с
одной стороны, занавески валялись на полу, а кухня в целом напоминала поле
битвы. На столе грязная посуда, бутылки, остатки закуски, все вперемешку. Но
самым неожиданным было не это. На кухне кто-то глухо стонал. Вновь
переглянувшись, мы рванули туда и через мгновение почувствовали себя идиотками.
Бог знает, что я ожидала увидеть, но увидела девицу с задранной чуть ли не на
голову юбкой, сидящую верхом на парне, который признаков жизни не подавал.
Прислонившись к батарее, он вроде бы дремал, на наше появление не обратил
внимания, впрочем, так же как и девица.
– Тьфу, – в досаде плюнула Юлька и отвернулась, а
я громко кашлянула.
Кашлять пришлось несколько раз, Юльке надоело ждать, и она
гаркнула:
– Костя где?
Девица испуганно обернулась, посмотрела мутно и ткнула
пальцем куда-то за спину, продолжая постанывать – вряд ли от удовольствия,
скорее от напрасных усилий.
